НЕМНОГО ИСТОРИИ... Письмо Вильгельма II Николаю II. "Дражайший Ники!"

Казалось бы между германскими и российской империями не должно было быть больших противоречий. Со времён Петра Россия черпала в Германии кадры для проводимой в Империи модернизации. Кровные узы связывали не только значительную часть дворянской элиты, но и сама династия Романовых впитала в себя немалую часть германской крови.

 

Россия и Германия не имели приграничных споров, экономически и та и другая стороны были заинтересованы в близком сотрудничестве. В течении столетий между русскими и немцами не было военных столкновений, и, тем не менее, катастрофы избежать не удалось. Мировая война положила конец самодержавному монархизму в Европе.

Текст письма Вильгельма II к Николаю II публикуется по изданию «В.Н.Ламсдорф. Дневник 1894-1896»2 в переводе И.А.Дьяконовой (Москва, изд. Международные отношения, 1991г.). 
--------------------------------------------------------------------------------
Дражайший Ники!

В высшей степени радостное и неожиданное прибытие дяди Михаила (3), который только что позавтракал со мной, предоставляет мне приятный повод горячо поблагодарить тебя за твое любезное письмо, привезённое сюда Мольтке (4). Тот всё еще полон воспоминаниями о твоей доброте, вос­хищается твоей личностью и твоими манерами! Твои мнения о прессе, как правило, полностью совпадают с моими. Она нанесла и продолжает наносить много вреда, нам приходится считаться с тем, что в ней много злобы, лжи и бессмыслицы. Однако она имеет влияние и, как ни ужасно признаться, по ней судят о настроениях разных народов, которые на­учились грамоте и читают газеты.

Твои и мои подданные более медлительны в размышлениях, более трезвы и спокойны в своих выводах, чем, например, южане или французы. Римская и галльская расы легче возбуждаются, они более склонны приходить к поспешным выводам, а воспламенившись, становятся более опасными для мира, чем тевтонская или же русская расы. В Англии пресса в большей степени выражает общественное мнение, чем на материке, она глубже входит в интересы собственного континента.

Визит Лобанова (5) был для меня очень интересен, это несомненно очень способный дипломат и великолепный собеседник. То, что он рассказывал мне насчёт Франции, было весьма успокоительным. Как я считаю, я был прав, поговорив с ним совершенно откровенно насчёт Франции, поскольку он сказал мне, что ты держишь с ним связь. Я постарался показать ему, что не хочу быть неправильно понятым. Беспокойство мне причиняет не факт «отношений» дружбы между Россией и Францией – каждый монарх является единственным господином интересов своей страны и соответственно формирует свою политику, – а та опасность, которая создалась для монархического принципа из-за возвышения республики на какой-то пьедестал благодаря той форме, в которой проявляется указанная дружба.

Постоянное появление князей и великих князей, государственных деятелей и генералов, притом в полном облачении, на всевозможных парадах, похоронах, обедах и скачках вместе с главой республики или его непосредственным окружением заставляет республиканцев думать, что они вполне честные и прекрасные люди, с которыми наследные князья чувствуют себя как дома! Каковы же последствия этого в наших собственных двух странах?

Республиканцы по существу являются революционерами, и, как правильно говорят наши верные подданные, с ними надо обращаться как с людьми, заслуживающими расстрела или повешения. А между тем республиканцы получают возможность возразить: «О нет, мы не опасные и не плохие люди. Посмотрите на Францию! Там можно увидеть царствующих особ, водящих дружбу с революционерами! Почему того же самого не может быть и у нас?»

Французская Республика возникла из великой революции, она распространяет, и неизбежно должна распространять, идеи революции. Не забывай, что Фор6 – не по его собственной вине восседает на троне «божьей милостью» короля и королевы Франции, чьи головы были отрублены французскими революционерами! Кровь их величеств всё ещё лежит на данной стране. Взгляни на эту страну, разве она сумела с тех пор стать снова счастливой или спокойной? Разве она не шаталась от одного кровопролития к другому? Разве в свои великие минуты эта страна не шла от одной войны к другой? И так будет продолжаться до того времени, пока она не погрузит всю Европу и Россию в потоки крови. Пока, в конце концов, она не будет иметь у себя снова Коммуну. Ники, поверь моему слову, проклятье Бога навсегда заклеймило этот народ!

Мы, христианские короли и императоры, имеем лишь один священный долг, возложенный на нас Небом, – это поддерживать принцип «Божьей милостью». Мы можем иметь хорошие отношения с Французской Республикой, но никогда не быть близкими с ней! Я всегда опасаюсь, что частые и долгие посещения Франции людьми без опредёленных взглядов заставляют их проникнуться республиканскими идеями.

Здесь я должен рассказать тебе об одном примере этого! Немного лет тому назад один порядочный человек – не немец по национальности – рассказывал мне, что пришёл в ужас, когда в одной фешенебельной парижской гостиной он услышал следующий ответ русского генерала на заданный французом вопрос, разобьёт ли Россия германскую армию: «О, нас разобьют вдребезги. Ну что же, тогда и у нас будет республика». Вот почему я боюсь за тебя, мой дорогой Ники! Не забывай Скобелева и его плана похищения (или умерщвления) императорской фамилии прямо на обеде. Поэтому позаботься о том, чтобы твои генералы не слишком любили Французскую Республику.

Прости, пожалуйста, что высказываюсь столь откровенно, но хочу, чтобы ты понял, как тепло я к тебе отношусь, как боюсь за тебя, и ты должен полностью понять движущие мной побуждения. Другой интересной новостью, сообщенной мне Лобановым, было известие о Турции – о том, что у него есть основание подозревать Англию в желании овладеть Дарданеллами! Этим объясняется и оживление армянского вопроса.

 

Сознаюсь, я был крайне поражен подобной новостью. Конечно, со времени прихода Солсбери (7) внешняя политика Англии стала очень таинственной и малопонятной, а упорство, с которым английский флот бродит около Дарданелл, показывает, что там что-то затевается. Однако если англичане сделают это, то они нарушат Берлинский трактат, а они не могут рассчитывать, что им позволят это без разрешения всех других подписавших трактат держав, а те никогда не дадут такого разрешения.

Вместе с тем, как мне кажется, у англичан есть какой-то замысел изменения своей политики на Средиземном море, потому что два дня назад Малет, нанося прощальный визит нашему ведомству иностранных дел, использовал очень хвастливые угрозы в адрес Германии, сказав, что она плохо ведет себя в Африке по отношению к Англии, что Англия не будет этого больше терпеть и что, подкупив Францию уступками в Египте, англичане свободны для присмотра за нами. Он даже оказался настолько недипломатичным, что упомянул слово «война»!

Сказал, что Англия не остановится даже перед войной, если мы не сбавим тона в Африке. Я распорядился ответить по этому поводу, что англичане сами ставят себя в смешное положение в данном случае, делают себя неприятными для всех и что если они столкнутся с кем-либо в другом месте, то я не двину с места ни одного померанского гренадера, чтобы оказать им какую-либо помощь. Как я полагаю, это охладит их пыл.

То же самое я рассказал Лобанову. Как я сказал ему, если Россия будет серьёзно связана на Дальнем Востоке, я сочту своим долгом обеспечить ваш тыл от любого нападения в Европе, присмотреть, чтобы все держали себя спокойно и чтобы с моей стороны ничего не случилось по отношению к Франции, если только я не буду атакован сам. Лобанов горячо поблагодарил меня за это. Я разделяю опасение Лобанова, что Япония имеет какую-то договоренность с Англией и именно поэтому проявляет такое упрямство.

Прежде чем закончить, разреши выразить самую сердечную симпатию в связи с приближением даты 1 ноября. Один Господь Бог способен смягчить печаль, которая будет теснить твоё сердце при воспоминании о таком добром отце, о таком замечательном и хорошем человеке, столь похожем на моего бедного папу! Могу ли я предложить одну вещь, близкую моему сердцу? Принимая во внимание наши близкие отношения и постоянный обмен письмами и посланиями, который всегда неизбежно и без всякой пользы приводит в движение механизм посольств, не захочешь ли ты возобновить старинный обычай наших предков и опять иметь личных адъютантов, прикомандированных к нашим соответствующим штабам?

Тогда дела, имеющие более частный и интимный характер, могли бы, как в старые времена, проходить прямо через них, что было бы значительно проще. Я с удовольствием приму в мою военную главную квартиру любого человека, которому ты действительно доверяешь; в свою очередь, как тебе понравился бы Мольтке? Заканчиваю, не буду тебя задерживать! До свидания, дражайший Ники, мой сердечный привет Алисе и будущему ребёнку, будь уверен в твоем всегда преданном и любящем друге и двоюродном брате.

Вилли.
Потсдам. 25.10.1895 г. (по новому стилю)

--------------------------------------------------------------------------------
1. Вильгельм II Гогенцоллерн (1859-1941), германский император и прусский король (1888-1918).
2. Граф Влади́мир Никола́евич Ла́мсдорф (1844-1907), российский дипломат, в 1882—1896 директор канцелярии министерства иностранных дел.
3. Великий князь Михаил Николаевич Романов (1832-1909).
4. Граф Хельмут Мольтке (1848-1916), немецкий дипломат, флигель-адьютант Вильгельма II в 1891-1895 годах.
5. Князь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский (1824-1896), дипломат, Министр иностранных дел Российской Империи в 1895-1896 годах.
6. Феликс Фор (1841-1899), Президент Франции в 1895-1899 годах.
7.Роберт Солсбери (1830-1903), Премьер-министр Великобритании в 1885, 1886-1892 и 1895-1902 годах.