Предлагаемый к прочтению материал подготовлен на основе актуальной богословской статьи «Неправославная экклезиология в тексте нового катехизиса Русской Православной Церкви и определения т. н. „Святого и Великого Собора" на о. Крит (2016)».

Избранный фрагмент разъясняет неправоту активно внедряемого сегодня модернистами в сознание верующих мифа о признании Православной Церковью «таинств» католической лжецеркви и «апостольского преемства» ее иерархии. Желающие подробнее вникнуть в проблему искажений традиционного вероучения о Церкви – экклезиологии – в проекте нового катехизиса РПЦ могут ознакомиться с полной версией текста на сайте «Православный апологет» (https://apologet.spb.ru).

Из неправильного понимания термина «Церковь» и границ его применения очень часто возникает неверная, чуждая Православию, экклезиология. Эта экклезиология т. н. всеобъемлемости (comprehensiveness), которая выстраивается на принципе догматического минимализма и отказа от фундаментального святоотеческого принципа необходимости единства в вере. Ибо единство в Православной вере является основой для единства во Христе. Ересь же – это уклонение от установленного учения Церкви, как оно было сформулировано Апостолами, Отцами Церкви, преимущественно на Поместных и Вселенских Соборах.

Какую же экклесиологию нам предлагает новый катехизис Русской Православной Церкви? Для того чтобы понять это, необходимо обратить внимание на используемые вероучительные источники, памятники святоотеческой письменности и Соборные Деяния.

В предисловии катехизиса делается, на наш взгляд, важная оговорка, которая определяет фактически все его содержание: «Хотя настоящий Катехизис не имеет полемической направленности, в некоторых его разделах упоминаются наиболее существенные расхождения между православным учением по отдельным вопросам и пониманием тех же вопросов в католической и протестантской традициях. Тема отношения Православной Церкви к этим и иным христианским традициям в Катехизисе не рассматривается, поскольку она была освещена в документе „Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию", принятом на Архиерейском Соборе 2000 года. Основная часть этого документа включена в Приложение к Катехизису».

КРИТЕРИИ ПРАВОМОЧНОСТИ ЦЕРКОВНЫХ ДОКУМЕНТОВ

Относительно ссылки на последний документ, который был «принят» на Архиерейском соборе 2000 года. Необходимо напомнить Преосвященным архиереям важный принцип в жизни и управлении Церкви, на который указывает как на незыблемое основание Церкви выдающийся канонист епископ Далматинский Никодим (Милаш): «Поместная Церковь в своих решениях не может принимать решения, которые противоречат вселенскому законодательству»; «Законодательство Поместных Церквей в лице своих областных соборов не может ни в коем случае касаться предметов внутренней церковной жизни, догматических, богослужебных и духовно-нравственных» (Здесь и далее – Никодим, епископ Далматинский. Православное церковное право. СПб., 1896).

Каждая Поместная Церковь находится в общении со всей Вселенской Православной Церковью, и это общение выстраивается не просто на евхаристическом общении, а, прежде всего, на незыблемом хранении Православной веры, постановлениях и определениях Поместных и Вселенских Соборов, имеющих вселенский авторитет.

Совершенно очевидно, что всякий принимаемый документ Поместной Церкви, который противоречит вере Вселенской Церкви, ее сознанию, должен быть отвергнут и исправлен. «Поэтому, если поместный собор случайно издает закон, не имеющий строго канонического основания, он должен тотчас же, как только усмотрит это, по собственному, непосредственному побуждению, принять меры к его изъятию и, вместо него, обнародовать другой, имеющий каноническое основание».

Именно это относится к упомянутому документу «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию». Он может быть расценен совами выдающегося канониста епископа Никодима как «вызванный страстями, незнанием или каким-либо внешним не церковным влиянием».

«ТАИНСТВА» ЕРЕТИКОВ

К этому документу имеются принципиальные и существенные богословские претензии. При официальном отказе от протестантской «теории ветвей», этот документ, тем не менее, навязывает несколько модифицированную эту же теорию, внедряя чуждые святоотеческой экклезиологии мнения «о частичной благодатности инославных», «теории разделенности Церкви».

Фундаментальное учение сщмч. Киприана Карфагенского «О единстве Церкви», которое полагается в основе документа, на самом деле ставится в зависимость от современных экуменических экклезиологических теорий. И посему он не может и не должен быть ориентиром для православной эккклезиологии. То есть этот документ погрешает в одном из центральных догматических учений Православной Церкви – экклезиологии и учении о благодати Божией.

Реальным примером служит совершенно чуждое святоотеческой экклезиологии утверждение в упомянутом нами документе: «Но в то же время общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах.Именно с этим связана практика приема в Православную Церковь приходящих из инославных сообществ не только через Таинство Крещения. Несмотря на разрыв единения, остается некое неполное общение, служащее залогом возможности возвращения к единству в Церкви, в кафолическую полноту и единство» («Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», 1.15).

Достаточно сопоставить данное утверждение с хорошо известным 1-м каноническим правилом свт. Василия Великого: «Ибо, хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от отцев, и чрез возложение рук их, имели дарование духовное. Но отторженные, сделавшись мирянами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати, и не могли преподати другим благодать Святаго Духа, от которой сами отпали. Почему приходящих от них к Церкви, яко крещенных мирянами, древние повелевали вновь очищати истинным церковным Крещением».

Настойчивая попытка либо проигнорировать, либо перетолковать смысл этого правила свт. Василия Великого, или отвергнуть его авторитетность современными богословами – безсмысленна. Авторитетный канонист епископ Никодим Милаш, в своем комментарии на это правило пишет:

«Таким образом, власть епископа – рукополагать других, сообщать им благодать священства, зависит от преемства, т.е. от того, насколько он, подлежащий епископ, принял, унаследовал эту власть от лиц, могущих передать ему оную законно, и поскольку он эту унаследованную власть умеет хранить и, в свою очередь, другим в наследство передать. Раз епископ потеряет эту власть, вследствие ли раскола или ереси, тогда, само собой понятно, он не в состоянии и другим ее передать, так что в этом епископе преемство прекратилось, т. е. он потерял наследство, соучастником которого он стал чрез хиротонию, наравне с прочими православными епископами. Эта каноническая мысль о священной иерархии в Церкви, затронутая Василием Великим в настоящем правиле, есть не иное что, как кратко формулированное учение об этом Священного Писания, Святых Отцов и Учителей Церкви».

О том, что апостольское преемство имеет две свои обязательные стороны – непрерывность рукоположения от Апостолов и сохранение чистоты апостольской веры – пишет свт. Григорий Богослов в своем 2-м слове: «Ибо единомыслие делает и сопрестольным, разномыслие же разнопрестольными, в истине и следовало бы полагать преемство в истине» (Свт. Григорий Богослов. На свт. Афанасия Великого. Слово 5. PG 35, 1089).

Соответственно, данный документ, «принятый Архиерейским Собором», высказывает совершенно чуждое православной святоотеческой экклезиологии мнение, что практика приема в Православную Церковь всегда связана с убеждением о том, что «Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах». Однако чиноприемы в Православную Церковь, которые были утверждены окончательно 95-м правилом VI Вселенского Собора, выражая практику церковной икономии к инославию,основываются на совершенно иных критериях, которые вовсе не говорят о каком-то признании частичной благодати в инославных, еретических исповеданиях.

Фиксируя практики церковной икономии, а не догматической акривии, которая никогда не лишается своей силы, они говорят лишь о степени отхождения от Православной Церкви в вероучении. «Согласно предписанию этого правила, неправославные, когда обращаются в Православие, принимаются, смотря по тому, насколько они отступают от православного учения, принимаются, то есть, или чрез Крещение, или только чрез Миропомазание, или, наконец, лишь чрез Покаяние и исповедание Православной веры» (Толкование епископа Далматино-Истрийского Никодима (Милаша) на 95-е правило).

Навязываемое документом учение о частичном сохранении благодати вне Православия является не чем иным, как производной еретической теории ветвей, отвергающий право на обладание полнотой истины какой-либо конфессии. К этой теории относится мнение, не встречающееся в Деяниях Вселенских Соборов и авторитетных Поместных Соборов, о некоем «неполном общении» православных христиан с неправославными. Священные каноны строго воспрещают всякое духовное общение с инославными, начиная с домашней молитвы и завершая евхаристическим общением.

В сознании Православной Церкви всегда лежал принцип совпадения канонических границ Церкви с ее харизматическими границами и наоборот. И 7-е правило II Всленского собора и 95-е VI Вселенского собора это выражают вполне определенной фразой: «Τοὺς προστιθεμένους τῇ ὀρθοδοξίᾳ, καὶ τῇ μερίδι τῶν σῳζομένων ἀπὸ αἱρετικῶν, δεχόμεθα κατὰ τὴνὑποτεταγμένην ἀκολουθίαν τε καὶ συνήθειαν». При этом «частью спасемых» является только Православная Церковь, а отнюдь не еретики, инославные.

О том, что вне Православной Церкви нет никакой спасительной благодати, нет действительных Таинств, прекрасно свидетельствует каноническое право нашей Церкви, которое закреплено правилами Святых Апостолов, в которых категорически отвергается существование Таинств вне Церкви, то есть вне Православной Церкви.

«АПОСТОЛЬСКОЕ ПРЕЕМСТВО»

Кроме того, документом «Основныепринципы отношения РПЦ с инославием» прописывается положение, которое полностью противоречит также православной экклезиологии:

«Диалог с Римско-Католической Церковью строился и должен строиться в будущем с учетом того основополагающего факта, что она является Церковью, в которой сохраняется апостольское преемство рукоположений» (Приложение. История и характеристика богословских диалогов с инославием. Отношения с Римо-Католической Церковью).

Отношение к римо-католической «церкви» как к ереси выражено не только в знаменитом каноническом послании св. Марка Ефесского, которое по своей сути выражает голос Вселенского Православия, но и в Послании Восточных Патриархов и Константинопольских соборов 1166 г., 1450 г, 19 столетия, имеющихвселенское признание.

Этим положением или новым богословским утверждением, совершенно чуждым святоотеческой экклезиологии, в официальный документ РПЦ вводится теория «о разделенности Церкви» (διῃρημένη Ἐκκλησία). Видный иерарх Элладской Церкви, профессор кафедры Священного Писания Ветхого Завета Афинского университета, митрополит Горинский и Мегалополисский, опираясь на все святоотеческое учение о Церкви, и в частности на учение преп. Иустина (Поповича), относительно этой теории говорит: «Речь идет о великом заблуждении и ереси, потому что идея о „разделенной Церкви" затрагивает и оскорбляет Личность Христа. <…> Поскольку Христос отождествляется с Церковью, то когда кто-либо говорит о „разделенной Церкви", это означает, что необходимо разделить Богочеловеческую Личность Иисуса Христа, Которая является Одной, поскольку одной является Его ипостась. Поэтому: „Церковь является неделимой, как и Личность Богочеловека", - говорит святой Иустин (Попович)».

Отрицая de jure любые модификации «теории ветвей», документ «Основные принципы отношения РПЦ к инославию» de facto эти модификации узаконивает, присваивая, как и критский собор, церковность еретическим сообществам.

Поэтому мы констатируем, что документ «Основные принципы отношения РПЦ к инославию» является не чем иным, как экклезиологически инновационным и неприемлемым для Православной Церкви, святоотеческого сознания. А посему он не может рассматриваться в качестве авторитетного источника для нового катехизиса РПЦ.

Подготовил Дмитрий Мельников

27 декабря 2016 Просмотров: 5 125