В травмпунктах стали "закладывать" полиции родителей за ушибы у детей

Москвичи и жители других городов делятся своим опытом столкновения с опекой — и некоторые случаи вызывают много вопросов к представителям соцзащиты. Ребенок упал с горки, засунул в нос горошину, живет в комнате со старыми обоями… — если об этом прознает полиция или опека, ждите проблем.

 

Уже сейчас на игровых площадках можно услышать разговоры, что в случае повседневных травм у детей их мамы стараются лишний раз не обращаться к врачу, ибо это чревато последствиями. Ведь информацию о семье и характере травмы передадут «куда надо». В результате общество видит в органах соцзащиты не защитников и помощников, а некую противоборствующую сторону.

 

— Моему сыну было почти три года, мы гостили у друзей в загородном доме, — рассказывает жительница подмосковных Мытищ Екатерина. — Петя сидел на садовых качелях, а какой-то шустрый мальчик их качнул посильнее. Петя упал. Все это произошло за секунды, мы стояли рядом, но никто не успел его поймать. Внизу была плитка, и он ударился головой…

 

 

Малыш поплакал и успокоился, продолжил играть. Но по дороге домой мальчик пожаловался, что кружится голова и тошнит. Родители вызвали «скорую» и повезли сына в травмопункт. К счастью, сотрясения не было, семью отправили обратно.

 

— А наутро мне позвонила инспектор по делам несовершеннолетних и настоятельно рекомендовала явиться к ним и написать заявление — по какой причине у нас ребенок упал с качелей, — говорит Екатерина. — Но как так? Мы прилично выглядим, оба родителя пришли с ребенком, ребенок нормально одет, на нем нет синяков, никаких ссадин, кроме небольшой шишки на голове после падения. Родители сами сильно напуганы, а они заявляют в полицию… Все это происходило под соусом заботы о нас и нашем ребенке. Так давайте всех запугаем, пусть дети станут страдать от травм, потому что родители напуганы. В следующий раз я буду обращаться только в платную «травму», благо такая имеется…

 
* * *

Случай с Екатериной — не единственный. Некоторое время назад в соцсетях обсуждалась ситуация, когда москвичка обратилась в травмопункт с дочкой, которая засунула в нос мелкий посторонний предмет. Ее адрес тоже передали в полицию и органы опеки, в ближайшие дни явилась комиссия, общение с визитерами оставило крайне неприятный осадок у мамы.

 

Многие родители утверждают, что из уст инспекторов, явившихся по сигналу в схожей ситуации, слышали угрозы «отобрать ребенка» в той или иной форме. И это не маргиналы, а обычные семьи. Но ведь в квартирах, где подрастают малыши, легко можно обнаружить разрисованные обои, разбросанные вещи, заляпанный кефиром пол… Почему-то сотрудникам органов опеки это неведомо. Приводят такие визиты к тому, что уже сегодня многие семьи лишний раз стараются не обращаться вообще ни в какие медицинские учреждения в надежде, что падение или ушиб не приведут к осложнениям.

 

Складывается ощущение, что игра словами «заберем детей» сейчас очень популярна. Причем слышат ее не только от наделенных соответствующими полномочиями органов, но и от тех, кто только косвенно может повлиять на такой исход. «Мы не делаем детям прививки, — пишет в блоге Ирина из Пятигорска. — Когда старшая дочь пришла за справкой в школу, ей дали бумаги, чтобы передала их нам. В них было написано: если в ближайшее время мы не привьем детей, то они обратятся в органы опеки и без нашего ведома отберут детей и положат на обследование в больницу». А ведь отсутствие прививок в России не является препятствием для посещения учебных заведений, и сотрудники школы не могут об этом не знать. Тем не менее родителей правдами и неправдами запугивают ради хорошей отчетности.
 
* * *
Странная история произошла с мамой четверых детей из Петербурга. Сотрудники соцзащиты застращали Елену до того, что ей в спешном порядке пришлось искать деньги и делать ремонт в квартире: за скромную обстановку и беспорядок (с четырьмя малолетними детьми!) семью поставили на учет как неблагополучную. И снова угрозы отобрать малышей…
 
— Еще в роддоме меня спросили, не хочу ли я получать какую-нибудь помощь как многодетная мать от социальной защиты, — рассказывает Елена. — Я согласилась и подписала в итоге с ними договор на «социальное сопровождение».
 

Именно этот договор и послужил поводом для дополнительных проверок. Дело в том, что многодетная семья проживает в маленькой «двушке» площадью 49 кв. м. Причем одну из комнат занимает бабушка. Мама, папа и четверо детей живут в комнате 18 кв. м, а также стоят в очереди на получение жилья. Квартира без ремонта, со старыми обоями.

 

Мама официально трудоустроена, папа — индивидуальный предприниматель, преподает английский. Родители не пьют, не курят, наркотики не употребляют, дом ломится от игрушек. Но при этом есть момент, который не все воспримут однозначно: места в комнате мало, поэтому родители приняли решение отказаться от кроваток, чтобы дать детям место для игр. На тот момент все малыши спали с мамой на большом толстом матрасе на полу (4-летняя девочка, двухлетние двойняшки и новорожденная). Именно этот факт стал основанием для привлечения опеки и полиции.

 
— Через некоторое время в гости без предупреждения явились сотрудники опеки и сказали, что теперь будут ходить к нам раз в две недели. И что если ситуация не изменится, то подключатся правоохранительные органы…
 
Органы подключились уже через неделю — пришли сотрудники из отдела по делам несовершеннолетних и продемонстрировали письмо от соцзащиты, где были перечислены неудовлетворительные условия жилья: неутепленные окна, разбросанные игрушки и вещи, матрасы на полу, отсутствие ремонта… Супруг Елены показал визитерам, что окна утеплены, а также провел в комнату и спросил: где, по их мнению, здесь можно разместить четыре кровати для детей? Ответа он не получил, но семью поставили на учет как неблагополучную.
 
— Это был театр абсурда. У нас семья, где оба родителя работают, где дети здоровы, сыты, одеты хорошо. Ни я, ни муж не пьем вообще, не курим, наркотики не употребляем. И это неблагополучная семья?! На эмоциях я позвонила в отдел соцзащиты, подошла замначальника. Она начала вменять мне, что я не обеспечиваю детей должным образом, что матрасы на полу — это верх ужаса, что мы стоим на учете по беспризорникам… У меня рот открылся от шока. Я встала на так называемое «социальное сопровождение», а в итоге стала преступницей?..
 
Юрист посоветовал родителям в срочном порядке ставить кровати и делать ремонт. Знакомые поделились двухъярусной кроватью. Квартиру отремонтировали, Елена написала в соцзащиту несколько заявлений о том, что они отказываются от помощи и со всем справляются сами. И от них отстали.
 

Эту ситуацию можно рассмотреть с разных сторон. С одной стороны, детям удобнее спать на кроватях и комфортнее жить в отремонтированной квартире. А с другой — в чем здесь выражалась помощь представителей соцзащиты? Они не похлопотали о каких-то льготах, материальных выплатах, даже психологическую помощь не предложили оказать.

 

Зато до смерти запугали молодую семью с четырьмя малышами на руках, заставив в кратчайшие сроки занимать деньги, съезжать на временное жилье, по каждому шагу консультироваться с юристами… И ведь никто из них не разъяснил напуганным родителям, что ни временное отсутствие кроватей, ни стесненные жилищные условия не являются основанием для изъятия детей. Основанием может быть только прямая угроза жизни ребенку или его здоровью.

 

Конечно, речь не идет обо всех поголовно сотрудниках служб, обеспечивающих контроль благополучия детей. Но подобные примеры всплывают постоянно, и людям, которые позволяют себе подобное обращение, совершенно точно не место в ювенальной системе.
 
«Мама восьмерых детей говорила мне, что ни о какой социальной помощи для многодетных семей у них даже вопрос не встает — говорит, что умирать будет, но у государства ни копейки не возьмет», — пишет женщина в популярном интернет-сообществе. Но ведь это совершенно не та цель, к которой мы должны стремиться. А пока выходит, что слова «опека» и «соцзащита» для адекватных родителей становятся чем-то вроде «бабайки», которым пугают непослушных детей.

Всему виной так называемые "Регламенты межведомственного взаимодействия" (DOC, 282Kb), индивидуальные в каждом регионе, которые заставляют чиновников системы образования, здравохранения, соцзащиты сигнализировать в органы полиции. А те, в свою очередь, даже в случае явно бытовых травм, обязаны допросить в первую очередь родителей как главных подозреваемых и вынести решение о возбуждении или не возбуждении уголовного дела по факту обнаружения травм у несовершеннолетних.

 

В статье не сказано, что "счастливым" родителям приходит вскоре уведомление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту пролившейся чашки  с кипятком или падения с горки.

 

Все это, безусловно, создает атмосферу страха и недоверия между обществом и властью. Дискредитирует родительско-детские отношения, ставит под сомнение презумпцию добропорядочности и доброжелательности родителей. Все это является частью ювенальной юстиции, разрушающей семью и компроментирующей семейную политику нашей страны.