ОНИ РАСПОЛЗАЮТСЯ, КАК РАКОВЫЕ МЕТАСТАЗЫ... Мажор – это страшный диагнозОдна богатая дама открывала галерею. Пригласила меня – показать
картины, рассказать о галерее. Ходим, беседуем, дама очень любезна.
Внезапно появляется девочка, лет четырнадцати. С черным маникюром,
брильянтами в ушах, с капризным голосом. Дочь.
Что-то говорит маме, не
замечая меня. Мама, сделав глянцевую улыбку, красивой рукой в перстнях
указывает дочке: «Познакомься, это Алексей, который…» ну и так далее.
Дочка бросает на меня презрительный взгляд, даже не кивает и продолжает
дальше свою тему с мамой. Она и не пытается выглядеть светской, в
отличие от мамы.
Ей на меня начхать. Что она и демонстрирует. Я не из
Кремля, не из списка Форбса, даже не из Генпрокуратуры. Никчемный
человечишко, горка мусора. Примерно на уровне их филлипинской горничной,
даже мельче. Горничная хоть за порядком следит, а от меня какой прок?
Это не какая-то отдельная сумасбродная невоспитанная девочка. Нет. Я
нагляделся на детишек богатых и знаменитых родителей. Они все одинаковы,
за редкими исключениями. Сын одного известного актера, семнадцатилетний
пацан, при встрече со мной в кафе (короткое интервью), сбросил с плеч
мне на руки свое пальто, будто прислуге. Я это пальто тут же откинул в
сторону, так пацан мне нахамил. На этом интервью с юным мерзавцем
закончилось. Пусть общается со своим пальто, молодое хамло.
У нас выросло целое поколение мажоров, которые знают одно: весь мир –
их обслуга, халдеи, крепостные. Это жалкое «быдло» не стоит и кивка
головы. Мы все – пыль под колесами их поршей и ламборгини. Их родители –
миллионеры, звезды и высшие чиновники – все-таки соблюдают внешние
приличия. Да, они тоже нас презирают, но они выросли еще в СССР,
пионерами были, строем ходили, пели про паровоз. А их дети – это уже
исчадия нового времени.
Советские мажоры вынуждены были якшаться с
народом , даже ездили на метро. Нынешные мажоры – совсем другие. Они
выросли за пятиметровыми заборами, их в элитную школу сопровождают двое
охранников, они черной икрой пуляются в мамину коллекцию шедевров на
стенах. Они слышали, что там, за забором, есть какой-то другой мир,
иногда они даже случайно видят его на огромном экране телевизора, щелкая
пультом. Изумляются: «Во быдло живет!». Переключают и требуют, чтобы им
принесли грейпфрутово-сельдереевый фреш. Ну и устриц.
Кстати, некоторые даже не могут сами себе налить воды. Они не знают,
как это сделать, и где взять стакан. Нет, я не утрирую. Мне по секрету
об этом рассказывали всякие коучеры и психологи, которых специально
нанимают, чтобы они помогли бедненькому мальчику или девочке
адаптироваться к миру. Они действительно лишены самых простых навыков,
тяжелее глянцевого журнала они ничего не держали в руках. Да, они умеют
водить сверхдорогие тачки, вдавливая педаль газа на шоссе, давя ненужных
пешеходов. Умеют сказать официанту, что он полное дерьмо, потому что в
салате не та руккола. И официант примет это с поклоном и доброй улыбкой.
Иначе ему кирдык, несчастный официант это знает.
У них фантастические представления о враждебном мире за забором. О
какой-то чужой, непонятной России. Если они случайно вдруг слышат, что
какие-то пенсионеры мало едят – значит, это такая диета. Впрочем, они
почти ничего не думают о внешнем мире. Они как ходячие орхидеи, эти
детки. Только жуткие орхидеи.
Они не то, что не воспитаны – как раз они знают все приличия и пару
языков впридачу. Они просто развращены. Из них с младенчества растили
уродов. Они ни с кем не общаются, кроме прислуги, охраны, частных
педагогов. В школе у них нет друзей. Потому что они не понимают: как это
– дружить. Зачем? У них нет такой потребности. Любить? Как это? Да, они
любят своих мелких собачонок. А больше никого и не надо. Даже
родителей. Те просто обеспечивают бесконечный комфорт и безопасность.
Но дело в том, что лет до 17 можно расти за огромным забором, никого
не видеть. Но дальше – надо же куда-то поступать, в Англии или
Швейцарии. Или Америке. А в этой проклятой Европе и в гнусной Америке к
русским богатым детям никакого почтения. Там надо как все.
И это дикий шок – для мажоров и для их родителей. Тогда и нанимают
специалистов: «Наш мальчик – он такой нежный, он не знает, как сделать в
ванной теплую воду! Помогите ему!»
Изредка случаются чудеса: нежный мальчик вдруг адаптируется к
нормальной жизни. Из орхидеи почти становится человеком. Но все-таки
мажор – это диагноз. Такой мальчик или девочка помыкается в престижном
колледже, родители забашляют. Но мажору учиться необязательно, это все
глупости родителей, которые по старинке думают, что нужно образование.
Они не изжили в себе наивность советских времен.
Дальше мажор либо
останется жить с устрицами в лондонском особняке или на вилле в Майами –
а там тот же забор, прислуга, охрана. Либо вернется в Россию, потому
что так лучше для карьеры. Девочке откроют модную галерею, снимут для
дюжины глянцевых журналов, девочка будет счастлива, пока ей это не
надоест. А мальчик займет отличный пост в банке или госкорпрорации. Кто
откажет такому славному малышу?
Они уже вовсю занимают посты, они
расползаются, как метастазы раковой орхидеи. Пусть они ни хрена не
умеют, не знают, не хотят – они заслужили право на огромные бабки и
просторный кабинет с дизайнерской мебелью – заслужили по праву рождения.
Они намерены рулить этой страной до конца. Пока выдерживает бронь их
автомобилей. А что не так – быстро в частный джет и на виллу, подальше
от нашей страны. Которую они презирают.
Источник: zen.yandex.ru
|
5 августа 2018
Просмотров: 4 422