Год перед Рождеством. Рассказ

Я не буду называть фамилии. Назову имена, они подлинные. Примерно год назад мне в «Живой Журнал» написал личное сообщение Кирилл, с которым я была незнакома. В его письме была история маленького мальчика Алеши.

Кирилл водил свою четырехлетнюю дочь в детский сад. Туда же некая женщина водила мальчика. Мальчик плохо говорил, но соображал очень здорово — быстрее других, например, складывал пазлы. Потом мальчик исчез. Мама не приводила его больше в детский сад. Кирилл по природе своей оказался человеком неравнодушным и потому задал вопрос воспитательнице: куда подевался Алеша?

Воспитательница сказала, что женщина, приводившая Алешу, взяла его из приюта, но узнав, что мальчик тяжело болен, вернула его обратно.

Кирилл двинулся в приют. Там ему рассказали, что, вернувшись, Алексей сразу заболел воспалением легких, стал много плакать и вообще страшно грустить из-за своего вторичного сиротства. Кирилл стал писать куда только мог, пытаясь найти Алеше семью. Но безуспешно.

И вот он написал мне. Уже потеряв надежду на успех. Я не помню, в какой момент стало известно, что Алеша очень тяжело болен. Диагноз был по-настоящему страшным, у него оказалась мышечная дистрофия Дюшена. Это такая ужасная штука, при которой ребенок постепенно слабеет и перестает двигаться. Но самое кошмарное, что это неизлечимо нигде в мире. Если будет интересно, залезьте в интернет и сами прочитайте про этот ужас.

Стало понятно, почему несостоявшаяся приемная мама от Алеши отказалась. Осуждать ее я не берусь. Страшный диагноз был поставлен только потому, что она моталась с Алешей по всем клиникам и то, что выяснилось, было итогом ее стараний. Из приюта Алешу она брала с диагнозом «Пр. здоров». Видимо, она потратила немало денег — диагноз был поставлен действительно в лучших клиниках и не оставлял надежды. Вот такой была ситуация год тому назад.

Я написала об этой истории в «Живом Журнале» и фейсбуке. Начался шквал перепостов и комментариев. Но самое главное, что уже к концу дня три семьи выразили желание взять Алешу. Потом мы «отбраковали» две из них — показалось, что их решение было слишком эмоциональным. Оно и понятно: брошенный два раза тяжелобольной малыш не оставлял равнодушным практически никого.

Третья семья производила совсем другое впечатление. Оля и Петя. Если они захотят, они сами о себе расскажут.

Петя — сын священника, в семье которого были усыновленные дети, Оля — волонтер, много работала в московском хосписе. Они оба прекрасно понимали, что такое тяжелобольной ребенок.

Я не говорю о том, что «закон подлецов» уже был принят Госдумой. Мы об этом тогда совершенно не думали. Было понятно, что в случае с Алешей надо действовать очень быстро. Малыш болел, помочь ему надо было срочно.

Я все повторяла про себя великую фразу, что если человека нельзя вылечить — это не значит, что ему нельзя помочь. В случае с Алешей так и было. Одно дело, если он будет угасать в детском доме для инвалидов, никому не нужный и забытый. И совсем другое — если, несмотря ни на что, у него будут папа и мама, свои игрушки, настоящий День рождения, и настоящие Новый год и Рождество.

Не буду говорить, как мы спешили. Опека в подмосковных Химках, где, собственно, все и происходило — где находится приют, живет неравнодушный Кирилл и где живу я — сработала довольно быстро. Оля с Петей тоже быстро оформили брак, уладили кучу жилищных требований, например, прописались там, где фактически жили, прошли школу приемных родителей. Они действовали в страшной спешке и все это время ходили к Алеше. Потом Алешу положили в больницу, и Оля была там уже вместе с ним.

К маю Алеша был дома. Оля писала, что он сразу оказался очень родным. А потом было лето. Алеша бегал на даче, купался в речке, ходил в зоопарк и попробовал суши в якитории. Конечно, его болезнь никуда не делась, ему трудно бегать столько же, сколько здоровым ребятишкам. Но он бегал и играл.

Кроме мамы и папы, у него оказалось сразу очень большая семья: бабушки и дедушки, дяди и тети, кузены и кузины. Полный набор.

Я рассказываю эту счастливую историю, потому что, мне кажется, людям важно знать, что происходит в реальной жизни, а не только в телевизионных сказках. Это история живых людей. Мы делаем ее сами. Это происходит здесь и сейчас. Нужно просто не пройти мимо. Просто был неравнодушный Кирилл, просто у меня в фейсбуке огромное количество друзей, просто нашлись в Москве такие замечательные Петя и Оля. И все срослось. Так бывает.

Кстати, сегодня у Алеши есть еще и младшая сестренка. Ее зовут Даша. Оля и Петя взяли из приюта крошечную полугодовалую девочку. Алешка от нее не отходит. Так что в жизни случаются сказки. А если кто-то уверен, что такого не бывает, то скажите ему, что сказки люди делают своими руками.

Ирина Ясина