Об опасности возникновения среди православных крестоборческой ереси. Иеромонах Серафим (Роуз)

1. Вступление

1. Митрополит Антоний, безусловно, великая церковная личность, но должен быть понят прежде всего как пастырь. Богословие у него на втором месте и исходит из его пастырской мысли и чувства. Он стремился догматику оживить, сделать ее неотвлеченной, говорил о переложении догматов в термины "нравственного монизма", что иногда ему удавалось, а иногда и нет. У него было великое сострадательное сердце, но когда он стремился перенести эти чувства в бо¬гословие, то ему не всегда удавалось, что иногда вызывало ожесточенные возражения. Его толкование "Догмата Искупления" является причиной серьезного разногласия; с другими его мыслями если и не соглашались, то не называли ересью.
2. "Догмат Искупления" в переложении владыки митрополита Антония критиковался, но большое смущение поднялось с 1925 года, когда митрополит Евлогий [(Георгиевский)] предложил и получил одобрение Св. Синода заменить в школах катехизис митрополита Филарета [(Дроздова), святителя Московского] катехизисом митрополита Антония, содержащий новое учение об искуплении. Это вызвало негодование, которое исходило от самой выдающейся и святоотечески мыслящей иерархии заграницей, в частности — от ведущего члена Синода, иногда возглавлявшего его, а также известного своей подвижнической жизнью архиепископа Феофана Полтавского. Из-за его возражения сам митрополит Антоний потребовал не делать его катехизис официальным, и "Догмат Искупления" остался до сих пор частным мнением митрополита Антония, а не официальным учением Зарубежной Церкви — пока что.

На тему этого "догмата" существует огромная литература, большей частью не в пользу учения митрополита Антония.

2. Критика учения митрополита Антония

А. Неточность

У самых доброжелательных критиков поднимается вопрос не о ереси, а о неточности; богословие его не продумано до конца, не последовательно. Вопрос о ереси поднимается тогда, когда его критики стремятся сделать его ответственным за каждое его выражение и когда ставят его выше всех свв. Отцов Церкви, ибо в некоторых пунктах учение митр. Антония противоречит Отцам явно. Богословствование его иногда близко к экспрессионизму. Почти все, кроме самых абсолютно преданных, соглашаются, что его "догмат" очень не точен. Хотя митрополит Антоний и любил говорить о возвращении к первоисточникам и Отцам Церкви и т.д., но, как особенно явствует из его "догмата", здесь он не верен этому: он принадлежал скорее к литературной интеллигенции, чем к святоотеческой ориентировке, как оптинские Старцы и т.д. Сравнить можно хотя бы с его увлечением "старцем Зосимой" Достоевского, где явно противоречие и несоответствие православной аскетике (напр.: "целуй землю", "ищи восторгов" и т.д.).

Б. Нечто новое

Догмат митрополита Антония есть нечто "оригинальное", не имеющее поддержки по всем пунктам ни у одного св. Отца Церкви.
Архиепископ Гавриил, защищавший учение митрополита Антония, говорит (Том 5, "Жизнеописание митрополита Антония"):
1. "Значение сего (Гефсиманского) подвига выяснено вполне впервые [!] в богословской науке" (стр. 160). Почему же все св. Отцы в продолжение всех веков не думали об этом?!
2. "Митрополит Антоний подходил к делу с другой стороны, с которой не подходили св. Отцы (о Гефсиманских Страданиях) — со стороны мучений Христа душевных, потому и заключения у него имеются такие, которых нет прямо у св. Отцов (стр. 171). На это можно привести слова св. Викентия Леринского из Послания митрополита Филарета (Нью-Йоркского) к архиепископу греческому Иаковосу против модернизма 1969 года: "Истинно православным является то, что веровалось Церковью всегда, всеми и повсюду".
3. "Митрополит Антоний подчеркивает только то, что в его исследовании является новым для богословия'' (стр. 173). Зачем искать новое, ибо этим как раз занимаются разрушители православия — модернисты и экуменисты, как этот же самый архиепископ Иаковос? Тут видно, что сам митрополит Антоний не вполне избавился от схоластического рационального влияния [против которого он так боролся!].
4. "Взгляд митрополита Антония на жертву ветхозаветную новый в науке" (стр. 174). О жертве существует ясное учение у всех свв. Отцов, и здесь нет места для нового понимания.
5. "Митрополит Антоний подходит к делу и к учению о жертве Христовой с иной, неотмеченной Отцами стороны" (стр. 174). Неужели свв. Отцы не додумались?!
6. "Митрополит Антоний подчеркивает почти незамеченный до него внутренний смысл Гефсиманской пачеестественной молитвы Богочеловека" (стр. 175). Разве можно допустить, что никто из свв. Отцов не понял внутренний смысл Гефсиманской молитвы, как только митрополит Антоний?!

В. Гефсиманский страх смерти

Весь "Догмат" базируется на новом истолковании Священного Писания: что Гефсиманские страдания Спасителя были НЕ выражением у Спасителя человеческого страха. Владыка митрополит Антоний пишет: "Должно опровергнуть ходячее представление о Гефсиманской молитве Христовой, — как будто бы внушенной Ему страхом предстоящих телесных страданий и смерти. Это было бы крайне недостойно Господа" ("Догмат Искупления", том 8, стр. 109). Архиеп. Никон пишет (том 5, стр. 106): Эта ошибка вошла в человеческую богословскую мысль и осталась никем незамеченной в течение веков до владыки Антония" (стр. 106). Но святые Отцы приводят как раз это как классический пример человеческого естества Спасителя. Вот, что они говорят.
1. Св. Иоанн Дамаскин: "Перед спасительным Своим страданием Он должен был пить чашу как человек, а не как Бог. Посему, как человек хочет, чтобы миновала Его чаша. Это были слова естественной боязни" ("Точное изложение Православной веры").
2. Св. Афанасий Великий: "Человеческая по немощи плоти стремится отклонить страдания" ("О явлении во плоти Бога Слова").
3. Св. Иоанн Златоуст: "Он произносит слова немощи, чтобы показать, что Он облечен таким естеством, которое боится смерти" (Творения, том. 6).
4. Преп. Ефрем Сирин: "Сказал это по причине немощи. Смущение пред предстоящей смертью напало на Него для того, чтобы явно сделалась Его природа" (Толкование на 4-е Евангелие, стр. 239).
5. Также писали свв. Григорий Нисский, Амвросий Медиоланский, Лев Папа Римский, Симеон Новый Богослов (Слово 39, 5) и др.

Г. "Сострадательная любовь"

1. Центр тяжести или момент искупления переносится с Голгофы в Гефсиманию.
а. "Дело искупления, подвиг сострадательной любви," — так выражено у владыки митрополита Антония в его "Догмате Искупления", т. 5. Отец Михаил Помазанский пишет: "Первая неточность: сострадать естественно по отношению к кающемуся грешнику. А той части человечества, которая живет преступно и отрицает покаяние, как можно сострадать? Можно о ней страдать, страдать за нее, за ее слепоту и преступность, а не с нею, когда сама она и не думает страдать".
6. "Но вот пришла ночь искупления" (том. 6, стр. 95). Вот перенос с Голгофы в Гефсиманию, что чуждо Церкви. Если свв. Отцы говорят о моменте, что это Голгофа, на Кресте и днем, так что тогда написано: "солнце лучи своя потаило" (кондак 9-го часа), и богослужебные тексты теряют свою силу и значение, ибо противоречат. От внедрения модернизма в сердце Православия "мы защищены литургическим богословием," — говорит отец Михаил Помазанский. А принятие "догмата" открывает дверь менять тексты богослужебные, якобы оскорбляющие своим антисемитизмом, чего уже давно добились иудеи в новостильной греческой Церкви. Вот и сострадательная любовь к врагам! Сам Спаситель сказал на Кресте: "Свершилось"; а не в саду!
2. У митрополита Антония душевные муки отделены от телесных мук и отождествлены с искуплением. А все свв. Отцы не делают такого разделения, ибо у Спасителя два естества "нераздельно, неслиянно". Тут рационализм, схоластическое отделение.

Д. Кресту дано второстепенное место

а. "Господни распятие и смерть не являются лишенными значения для нашего спасения, ибо, умиляя людей, они открывают им хоть некоторую часть искупительной жертвы ("Догмат Искупле¬ния" II, стр. 112). Снисходительное отношение ко Св. Кресту проти¬воречит богослужебным текстам. Хула.
б. "Телесные муки и смерть Христова нужны прежде всего для того, чтобы верующие оценили силу Его душевных страданий" ("Догмат Искупления" II, стр. 3). Рационализм. Значение Св. Креста — нечто сентиментальное.
в. "Телесные (муки) служат выражением душевных" (том 5, стр. 175). Это НОВОЕ учение, что душевные муки являются нашим искуплением, а телесные — лишь выражением этого.
г. "Телесные страдания нужны для того, чтобы людям очевиднее была Его любовь к нам, ибо душевные страдания понимают не все" (том 8, стр. 55). Тут разделение православных христиан на две категории — масса и элита, которая не нуждается в Кресте [ученое монашество]. Похоже на тайное общество масонов. Против всего этого — все свв. Отцы, богослужения, Литургия. Все ставят центр на Голгофу. Вообще это очень похоже на западных протестантских писателей его времени — Эллен Уайт (основательница "Адвентистов седьмою дня") и других.

Е. Благодать Божия

Богословская неточность в понимании божественного и человеческого естества Спасителя. В Катехизисе говорится: "Как именуется сила Христовой любви, помогающая нам бороться с грехом?" Ответ: "Благодатью Божиею". Но так как эта Христова любовь по учению митрополита Антония более всего выражается в Гефсимании (пот, страдания, агония, горькие муки) и это страдание даже является нашим искуплением, то благодать исходит из человеческого естества Христова — и это ересь, ибо все свв. Отцы учат, что Божественное естество не страдает. Св. Иоанн Дамаскин пишет: "Божество, будучи бесстрастным, не страдало вместе с телом" ("Точное изложение Православной веры", кн. 3, XXVI).

Единственный выход, чтобы не называть митрополита Антония еретиком,— следует сказать, что он не точен в богословии и не распространять его лжеучения. Защищать этот "догмат" — значит идти против святых Отцов Церкви.