Стою на заправке, вернее, сижу в машине и пью кофе. Я заправился, отъехал от колонки немного в сторону и приводил в порядок голову. Ранний выезд без завтрака закончился сонливостью и стаканчиком двойного эспрессо на ближайшей заправке.

Пью кофе, отдыхаю, периодически поглядывая в боковое зеркало. И тут передо мной вырастает мощная фигура мужчины. Я видел, что он приехал на черном «Хаммере». Брутальная машина для брутальных мужиков.

- Ты - поп? - рявкнул мужчина.

Обычно после обращения с такими интонациями завязывается ссора, заканчивающаяся потасовкой.

Я в подряснике. Мне скрывать нечего:

- Я - поп, - говорю, выхожу из машины и в упор разглядываю собеседника. Лет пятидесяти пяти. Невысокий, широкий, с нависающими густыми бровями и тяжелой челюстью. Поза напоминает боксерскую стойку, только без выставленных кулаков. Спрашиваю:

- Боксер?

- Да, - неожиданно улыбается собеседник, показывая ослепительные дорогущие виниры и представляется: - Мишка.

- Отец Игорь, - представляюсь я.

Мы пожимаем друг другу руки.

- Что-то хотели спросить?

- У тебя есть минут пятнадцать? - Какой прекрасный вопрос! Большинство моих «случайных» собеседников не удосуживается его задать, а начинает сходу вещать - длинно и обстоятельно.

- Да, - ответил я. Было четкое понимание, что этим утром Господь послал мне интересного человека с непростыми духовными проблемами.

Я предложил Михаилу поговорить в моей машине. Он сел на пассажирское сиденье.

- Не куришь? - спросил он. - Я понял. Не куришь. Не буду тоже. Воздержусь.

От такого человека это тоже был аттракцион неслыханной вежливости.

- Внимательно вас слушаю, - сказал я.

А Михаил всхлипнул как ребенок и жалобно протянул:

- Я дурак. Не знаю, что делать. Жену Лену бросил три года назад. Дочка Кристинка… Четырнадцать лет уже… А я все молоденьких себе примерял. Деньги есть. Отель, ресторан, ночной клуб, спортивный клуб. Нашел вроде бы. Двадцать три года. Эмма. Глаза, ноги… И вроде не глупая. Университет закончила. Ласковая… «Мишенька, Мишенька…» Я ей все самое лучшее… Захотела на йогу. Там еще аутотренинг. Преподаватель женщина. Это я слежу…Чтобы мужиков не было. Приходит Эмма домой и по полчаса еще этим самым аутотренингом занимается. Выбирает время, когда меня нет. Как-то приехал домой днем. Что-то надо мне было. Зашел тихонько…

Тут Михаил еще раз тоскливо всхлипнул и опустил глаза на руки, сжимающиеся в кулаки:

- Говорит Эмма, типа текст у нее такой для самовнушения: «Нет, меня от него не тошнит. Нет, меня от него совершенно не тошнит. Не тошнит от того, как говорит, как ест, как дышит, как пахнет, как целует… Нет, меня от него не тошнит… Мне он нравится. А если не нравится, я способна его потерпеть… Я не сойду с ума, я смогу победить тошноту…»

В другой момент я бы съехидничал, мол, получил по заслугам, но обстановка была не располагающая.

- Вы ее не убили? - на всякий случай уточнил я.

- Убил? Нет, выставил из дома с маленьким чемоданчиком. Я даже не кричал. У меня как бы заперло все внутри. Ведь в любви клялась. А даже потерпеть могла только с сеансом самовнушения. Зачем? Деньги? Только деньги? Как просто! Разве меня нельзя полюбить?

- А жена любила?

- Ленка? Любила, наверное. Из тюрьмы ждала. Ну не десять лет, но тоже дело непростое. Вот она меня терпела! И пьяного, и после «ночных бабочек», и после разборок и драк. Ее не бил, нет. Только посуду и шкафы, если что. Орал, конечно. Я совсем уходил, а Ленка даже не плакала. Устала, наверное. Что мне делать теперь, отец?

Мне так стало жалко этого запутавшегося сильного мужика. Все драматические семейные истории об одном - лихорадочном, болезненном поиске любви. Это поиск любви - крошечной капли Любви Божественной, безусловной и бесконечной. Она смотрит из икон. Отсвет ее - в материнских глазах, в глазах младенцев, в глазах самых любящих и верных людей.

Чем тебе помочь, раб Божий Михаил? Чем ты способен пожертвовать, чтобы светло и чисто полюбить самому?

- В церковь захаживаете?

- Да. Друг умер. Отпевали недавно.

- Надо бы на исповедь и причастие.

Михаил с усилием трет виски и сетует мне:

- Голова болит. И приеду к тебе, когда скажешь. Только давай сейчас вместе Ленке позвоним. Вдруг она меня назад примет? Или там все глухо? Давай ей вместе позвоним. А то у меня сердце лопнет.

Михаил так сказал это, что у меня не было шансов отказаться. Я немного завис в мыслях, а он уже набирал номер. На громкой связи он сказал:

- Это я.

Напряженный женский голос тихо сказал:

- Я слушаю тебя, Миша.

- Тут такое дело. Я понял, какой я дурак. Ну ты знаешь… Мне не хватает тебя. И Кристинки. Я не безнадежен. Правда-правда! Вот со мной священник сидит. Он подтвердит. Мы тебе вместе звоним.

- Какой священник? - опешила Елена. Я бы тоже опешил от такого.

- Здравствуйте, Елена. Да, я священник, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в селе Рыбачье. Меня зовут отец Игорь. Мы случайно познакомились с Михаилом. Он очень просит, и выступаю в неожиданной для себя роли. Да, я свидетельствую, что Михаил очень раскаивается, и хочет изменить свою жизнь к лучшему. А лучшее в его жизни - это вы.

В телефоне что-то лязгнуло. Не удивлюсь, если Елена потеряла равновесие.

- Мишка! Ну ты даешь! - воскликнула она неожиданно молодым звонким голосом и захохотала.

Михаил улыбнулся, прижал к уху телефон, показал мне поднятый большой палец и выкатился из машины. Я постоял еще минуту, глядя в боковое зеркало, как Михаил, энергично жестикулируя, говорит с женой. И я уехал.

Мне часто вспоминалась эта история. Хотелось покоя и счастья для них. А без Бога это невозможно.

Они нашли меня через два месяца. Михаил и миниатюрная белокурая Елена с мягкой улыбкой и ямочками на щеках. Строгое длинное лиловое платье ей очень шло. Она склонилась под благословение и показала Михаилу, как это делается. У нее в юности был опыт в церкви. А потом суета засосала.

Михаил пришел на исповедь с тремя листами, на которых был написан перечень его грехов. У него было бордовое лицо с бледными пятнами. Мы долго говорили после службы.

Потом Елена спросила меня:

- Почему вы решили, что у нас с Мишей есть будущее?

- Потому что вы могли его потерпеть.

- Да, - ответила она после паузы. - Я могу его потерпеть. Это и есть любовь?

- Да, это необходимое условие для любви. Да, это любовь.

Елена аккуратно вложила свою ладошку в ладонь мужа, и они ушли, пообещав посещать храм Божий - учиться Любви у Самого Господа, Его Пречистой Матери, Его святых.

Слава Богу за все!

Священник Игорь Сильченков Крым.

21 июня 2024 Просмотров: 2 426