Когда ругать и когда хвалить ребёнка. Святой Паисий СвятогорецРодители
должны быть
очень
внимательны
к тому, чтобы
не ругать
своих детей
вечером,
потому что
вечером
детям нечем
рассеять
своё
расстройство.
А ночная тьма
омрачает
состояние их
душ ещё
больше. Дети
начинают
думать о том,
как лучше
оказать сопротивление
родителям. В
их головы
лезут разные
варианты "защиты”,
подмешивается
и диавол, и
таким образом
они могут
дойти до
отчаяния. А
вот днём,
если даже
дети
пригрозят
своим
родителям
различными
способами
отмщения, то,
выйдя на
улицу, они
отвлекутся, забудутся,
их расстройство
пройдёт. — Геронда, помогают ли детям исправиться телесные наказания? — Насколько можно, родителям надо этого избегать. Они должны стараться добром и терпением дать ребёнку понять, что он ведёт себя неправильно. Только в том случае, если ребёнок маленький и не понимает, что он подвергается опасности, подзатыльник идёт ему на пользу — для того чтобы в следующий раз он был внимательнее. Страх
получить еще
один
подзатыльник
становится
для ребёнка
тормозом и защищает
его от
опасности. Я,
когда был
маленьким,
большую
пользу
получал не от
отца, а от
матери. Оба
они любили
меня и желали
мне добра. Однако
каждый из
родителей
помогал мне
по-своему.
Отец был
человек
строгий. Когда
мы — дети —
озорничали,
он давал нам
затрещины. Боль
от затрещины
помогала мне
немножко угомониться,
однако, когда
боль
проходила, я
забывал и о
ней, и об
отцовских
советах. И дело было не в том, что отец меня не любил: нет, он бил меня от любви. Помню как-то раз — мне было три года — отец залепил мне такой подзатыльник, что я улетел на несколько метров! А знаете за что? Рядом с нашим домом был другой дом, в котором никто не жил. Хозяева
уехали в
Америку, и дом
пришёл в
запустение.
Во дворе
этого дома росла
смоковница,
ветви
которой
выходили на
улицу и
свисали над
дорогой.
Дерево было усеяно
плодами.
Когда мы с
ребятами играли
на улице, к
нам подошёл
один сосед и
приподнял
меня, чтобы я
сорвал ему
несколько смокв,
потому что
сам он не
дотягивался
до ветвей. Я сорвал пять-шесть смокв, и две из них он дал мне. Когда об этом узнал мой отец, он очень разгневался. Вот тут-то я и получил ту затрещину! Я пустился в рёв. Моя мать, на глазах которой это происходило, повернулась к отцу и сказала ему: "Зачем ты бьёшь ребёнка! Ведь он же ещё маленький, ничего не понимает! Как ты можешь спокойно слышать его плач!” — "Если бы он плакал, когда его поднимали рвать смоквы, — ответил отец, — то не плакал бы сейчас. Но, видно, и сам он хотел полакомиться чужими смоквами! Значит, пусть плачет!”. Да
разве после
этого я мог повторить
то, что сделал?
А вот мать,
видя мои
шалости,
расстраивалась,
однако у неё
было
благородство.
Видя, как я озорничаю,
она
отворачивалась
и делала вид,
что не
замечает
меня, для
того чтобы
меня не расстраивать.
Однако от
этой
материнской
"хитрости”
моё сердце
буквально
разрывалось.
"Погляди,
погляди, —
говорил я
себе, — ты так
наозорничал,
а мать не
только тебя
не бьёт, но
даже делает
вид, что не
видит! Нет, больше
такого не
повторится!
Как же я
смогу видеть
маму снова
расстроенной?” Поступая так,
мать
помогала мне
больше, чем
если бы она награждала
меня
подзатыльниками.
Однако и сам
я не
злоупотреблял
этим и не говорил:
"Э, раз она
сейчас меня
не видит,
дай-ка я
пошалю и
поозорничаю
ещё больше”. А
вот отец, тот
нет: чуть что
не так — сразу
подзатыльник.
Видишь как:
они оба меня
любили,
однако благородное
поведение
матери помогало
мне больше. — Геронда, однако некоторые дети страшно шаловливы: они кричат, бегают, озорничают. Как их родители могут избежать телесных наказаний? — Слушай-ка, да ведь дети-то не виноваты. Детям, чтобы они нормально росли, нужен двор, в котором они могут побегать и поиграть. А сейчас несчастные детки заперты в многоэтажках, и это их беспокоит. Они не могут свободно побегать, не могут поиграть, не могут порадоваться. Родителям не надо расстраиваться, если их ребёнок живой. Живой ребёнок имеет в себе силы, и, использовав их как должно, он может очень преуспеть в жизни.
|
13 июня 2023
Просмотров: 11 021