«И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного»

(Мф. 5, 15,16)

«Святость священства есть святость Церкви, а не личная святость»

(Серг. Булгаков)

КРЕЩЕНСКАЯ НОЧЬ

На праздник Крещения Господня ударили сильные морозы. Аж под сорок!

Мало пришло прихожан на полуночную службу.

Священник расстроен. Готовились, и вот… Все баки с освящённой водой останутся почти полными. Приуныли немного и прихожане.

В полночь пошли крестным ходом к источнику и купальне при нём. На удивление, там их поджидало много радостных, заиндевевших уже от холода людей.

Совершил молебен священник и освятил воду. На этом всё и кончилось? Все молчат, ёжатся. Никто и тут воду не берёт.

Малая группка притихших прихожан с хоругвями и иконами уже выстроилась, чтобы войти обратно в храм.

Вдруг один мужчина спросил несмело:

– Батюшка, а окунуться-то можно?

– Конечно! – ответил священник.

– Ну, так я сейчас! – крикнул мужчина, и на ходу сбрасывая одежду, валенки… бросился к окутанной морозным паром проруби, в купель источника.

Все разом ожили! Забыли о темноте и крепком морозе…За первым вызвался второй, третий, потом женщина, другая… Крики, хохот, оживление…

Кто-то, заметив, что священник при сорокаградусном морозе держит голой рукой без варежки металлический крест, протянул ему рукавицу. Тот было взял, но вдруг решительно отказался держать крест через варежку. С удивлением сказал:

– Крест-то горячий.

Все замерли. Никто не поверил. Священник нижней частью креста, за которую держался, прикоснулся к протянутой чьей-то ладони, к другой, третьей!..

Люди изумлённо вскрикивали:

– Да, теплый!..

– Горячий!..

– Да, горячий.

– Точно!

– Надо же!

— Во какой!..

Священник восторженно подытожил:

– Вот что может Господь! Он может — всё!!

Оживление и общее соучастие в таинстве соединило людей. Невыразимая радость, изумление перед чудом Божиим охватили всех.

Праздник осуществился!

Окунувшиеся в ледяную воду, мокрые под куртками и полушубками все присутствующие с громким пением, не боясь тьмы и крепкого мороза, радостно пошли единым строем Крестного хода к светящимся окнам церкви.

«У нас Россия — поле битвы. У них — «поле чудес»…»

Русский писатель Валентин Распутин

«ПЛОХИЕ» ПРОВОДА

По зиме, в село Нечаево заявились нежданно, трое энергичных мужчин. По-деловому разложив на снегу немногочисленный инструмент, они приступили к работе. Один полез с кусачками на столб, двое других снизу ему помогали.

Бабушка Евдокия подошла к ним как раз в тот момент, когда тот, что был на столбе, отсоединив провод наверху, спустился вниз. Поборов привычную робость, она вежливо полюбопытствовала:

– Сынок, вы чегой-то делать собрались?

Мужичок ухмыльнулся, игриво прищурившись, сообщил:

– Да вот вам помочь приехали.

– Как это? – удивилась Евдокия.

– Провода у вас плохие. Снимем их. Вам потом новые, хорошие привезут, поставят.

– Вы электрики?

– Нет, мы, (хихикнул) ликвидаторы. Ликвидируем лишнее, где чего есть.

Чтобы уменьшить её тревогу, один из прибывших, для убедительности насупившись, наклонившись, на ухо ей доверительным тоном прошептал:

– Это для того, чтобы у вас не загорелось чего-нибудь.

– А-а… – догадливо закивала Евдокия и, отбросив всякую чувствуемую ею ранее тревогу, решительно поддержала. – Ну, ну, давайте, работайте!

«Ликвидаторы» поработали. Сняв со всей деревни провода, исчезли.

У жителей, как те и пообещали, не загоралось, не зажигалось, не включалось ничего.

Через две недели только их навестили настоящие электрики, воочию убедившись в отсутствии электрических проводов на столбах. Отчитали разными грубыми выражениями виновато кивавших седыми головами немногочисленных жителей села.

Особенно, конечно, досталось Евдокии. Она, как могла, защищала себя и соседей. Что, мол, по доверчивости это произошло и потому, что при отсутствии в селе телефонной связи, по зиме, занесённым снегом дорогам, по сугробам, им нет возможности сходить, спросить кого надо. Не привыкшие в своём глухом селе к большому обману, поверили они, что – всё «идёт по плану», власть прислала к ним полезных людей. И после них, как начались бедствия и лишения, они тоже верили, ждали, что начальство не оставит.

– Вот и дождались! – резко, нетерпеливо перебил объяснения в случившемся прибывший электрик. – Будете вот теперь сидеть без света, без тепла ещё неизвестно сколько времени.

– Как же это так? Что же нам делать, миленький? – робко взмолилась одна из сельчанок.

– А я что могу?! Проводов у нас уже больше нет, и не известно, когда будут. Кошмар какой-то нынче происходит, что ни день, то там, то сям что-то сняли. Эстония, говорят, озолотилась на нашем цветном металле. Второе место в мире по экспорту его заняла. Вот как! А вы тут спите. О себе побезпокоиться не можете. Сколько хлопот теперь от вас. При всём желании месяца через два – три только подключить сможем. Поймите, нам ничего почти не поставляют. Работать невозможно стало. А вы тут глазами ещё хлопаете. У вас перед носом снимают, а вы!..

– Мы ведь по-доброму привыкли, по-честному, – попытался защитить односельчан старичок, но его тут же осекли, электрик передразнил его:

– «Привыкли»… Пора отвыкать. Времена другие нынче настали… Привыкать нынче к другому надо, – электрик резко закончил. – Электричества не будет! Ясно?! Проводов нет.

Ничего не ответили бедные жители, привычные за долгую жизнь ко всему, от разных властей и их порядков. Вздохнули, каждый по-своему, и засеменив по протоптанным следам, разошлись по тёмным, вмятым в сугробы домам.

«Не участвуйте в делах безплодных тьмы, но и обличайте».

(Еф. 5, 11).

В АВТОБУСЕ

Молодая, кокетливая женщина, усадив сынишку пяти лет на сиденье, пошла расплатиться с кондуктором автобуса. Перед этим, указав сыну на сумку, строго сказала:

– Если ты там сомнёшь что-нибудь, я тебя задушу.

Пожилая женщина, сидящая рядом, с ужасом взглянув на неё, воскликнула:

– Боже мой! Что вы такое говорите?!..

– А чего я такого сказала? – спокойно удивилась дамочка, мать мальчика.

Другая женщина, стоящая невдалеке, пояснила потрясённой:

– Что вы удивляетесь? Это нынче в порядке вещей, нормально.

– Да? – поразилась пожилая пассажирка. – Тогда, простите, я не знала.

«Бог не дает великого дарования, без великого искушения»

(Ис. Сирин)

ОТДАЙ

Муж недоуменно вертит в руках инструменты, спрашивает жену:

– Что-то я у себя таких инструментов не видел? Откуда это?

Жена, похваляясь:

– Тебе вот, для работы твоей принесла.

– Откуда?

– С базара. Там по дешёвке купила.

– По дешёвке?

–Да. В полцены.

– Наверное, краденые. Своё за полцены продавать не стали бы, – с подозрением предположил муж.

– Да какая тебе разница? Бери, пока дают, – усмехнулась жена.

Муж задумался, потом категорически отставил от себя в сторону инструменты. Строго сказал жене:

– Отнеси обратно.

– Куда? – удивилась жена. – Кому я отнесу-то? Там его, кто продавал-то, давно уж нет. Где я его искать буду? Да и не возьмёт он обратно.

– Выброси. Что хочешь с этим делай… – муж указал на принесённые инструменты. – Только в доме чтобы их не было.

– Я ж заплатила за них! – вскричала жена. – Вот, фокусы у него! Другой бы рад был такой заботе о нём, а этот… Железки, они и есть – железки. Какая тебе разница, чем крутить да стучать?

Муж спокойно и рассудительно взялся вразумлять разошедшуюся жену:

– Ты не знаешь, что такое – инструмент. Он как… часть меня, продолжение руки. Один мой, по мне, и работается им легко, удобно, а другой, как… костыль, протез, мешает только. Тем паче такой, неизвестно откуда и чей…

Жена возмущённо перебивает его:

– Что ты мудруешь?! Философию тут развёл. Железки все одинаковые.

Муж не выдержал, строго указывает:

– А вот и нет! Это у тебя все кастрюли – одинаковые. (Передразнивая её) «Заплатила» она. Ты не знаешь, чьи они, кому на самом деле принадлежали. Может, по пьяни кого и убили за эти пассатижи, отвёртки?.. Настоящий хозяин, мастер, никогда не продаст свой инструмент! Рубаху последнюю скорее продаст, с голоду подыхать будет, а инструмент – не продаст. Поняла, выгадывальщица? Чужого мне – не надо! Пусть и по дешёвке. Обойдусь. От чужого прока никогда не будет. Раз есть сомнения, лучше вернуть. Отдай обратно!

Хозяйственный муж

«...Много бо согрешаем вси…»

(Иак. 3, 2)

«Всяк возносяйся смирится, смиряющий же себя вознесется»

(Лк. 18, 14)

ОСОБАЯ СЛУЖБА

Священник после службы, проходя по храму, неожиданно увидел одну из прихожанок, спросил её:

– Клавдия! Что это тебя на праздник в храме не было?

Та величественно произнесла:

– А я, отец Сергий, была на особой службе…

– Какой такой «особой»?

– Ездила в город… К товарке своей, знакомой. Там неожиданно и служба такая была. Мы узнали и остались там.

– В чем её особость?

– Служил там не простой священник, а важный такой... В золотой... на голове…

Священник (Подсказывает). – В митре. Епископ, наверное?

– Да, вроде бы. Народу много было. Красиво. Правда, плохо видно было. Мы уже поздно прибежали. В конце почти были.

Священник (Осторожно). – Ради впечатления «прибежали»-то?..

Клавдия (По-простому). – Да. Интересно же!

– Так не надо относиться к службе.

Клавдия (Обиженно). – А что? Мы причастились из его рук. (Закатила глаза). Благода-а-ать!.. Совсем особая… Ой, какая!..

– К благодати той приготовились? Или так, «по случаю» получили?..

– Когда готовиться-то было?.. Я ж говорила. Мы случайно узнали. Неожиданно. (Опять закатила глаза). Такой восторг бы-ыл!.. Когда к ручке епископа подходили… Ой, думала, помру!.. Никогда в жизни такого не переживала!.. Я ж никогда епископа живьём не видала!.. Подошла к нему. Аж зажмурилась. Он весь в золотых одеждах. Много их на нём. Сияет прямо… До пота всю прошибло..

– Надо было трепетать-то перед Чашей, в которой само Тело и Кровь Господа!.. Раз уж вы предстали перед Ней, хоть и «по случаю». А вы главное-то и не заметили. Жаль, очень жаль, что зрительское, суетное, заслонило от вас – Главное… Скажу тебе так, восторженка ты наша. Церковь – не для зрелищ существует! Дары – везде одинаковы. Одни и те же. Хоть в Чаше у епископа, хоть в Чаше у обычного священника, в самом глухом селе. В храме молиться надо, а не впечатляться. «Со страхом и трепетом приступите!..» Перед Кем?..

Не дождавшись ответа, священник сам же ответил:

— Перед Господом! Телом и Кровью Его!..

Очень почитаю иерархов нашей Церкви, но озабочен я твоим неверным определением приоритетов. Служба, как впечатление, это – одно, а Причастие – другое. Нельзя это смешивать. Встреча с Господом – наиглавнейшее событие!

— Это конечно... — попыталась оправдаться прихожанка, но священник продолжил:

— Скорблю о твоём «восторге», превысившем более значительное, оскорбительном для Того, Чьим Телом и Кровью ты причащалась на «особом» том богослужении. В печали я от вашего небрежного, недостойного Причастия «в суд и осуждение», и «трепета» не по должному существу.

— Мы... — снова попыталась перебить священника любительница зрелищ, тот всё же довершил своё наставление:

— Мы же, славу Богу, ещё не католики, чтобы заслонять Господа живущими ныне людьми, кем бы они ни были. Так что прости, но не могу присоединиться к твоему восхищению. И не могу поздравить тебя с «особой благодатью», которую ты будто бы получила. Ты её там же и потеряла, смешав два важных события. Их надо разделять. Умиляться вечному, а не временному.

«Многие суть высоки и славны, но кротким открываются тайны...»

(Сир. 3, 19)

«Видимое бо временно, невидимое же вечно»

(2 Кор. 4, 17-18)

ВЕЖЛИВОСТЬ

Студент, пробегая по коридору института, повстречался неожиданно с пожилым профессором. Для вежливости, он изобразил радость на лице, произнёс: «Здрассте!..» и для подхалимажа быстро, не останавливаясь, не поворачиваясь лицом к спрашиваемому, добавил ещё на ходу:

– Как вы себя чувствуете?

Он уже пробежал мимо профессора, но тот ухватил его за рукав, заставил остановиться. В свою очередь спросил студента:

– Вы спросили меня о моём здоровье?

Парень растерялся. Неуверенно подтвердил:

– … Д-да-а…

Профессор, явно располагая себя и собеседника на длительную беседу, неспешно заговорил:

– Спасибо за то, что вы безпокоитесь обо мне.

Студент чуть двинулся вперёд, давая понять, что он спешит, но профессор не отпускал его, явно намереваясь продолжить беседу:

– Знаете, мой голубчик. Здоровье у меня – неважное. Ноги болят. Печень пошаливает…

Молодой человек подался опять вперёд, уже не в силах скрыть досаду на лице, внутри ругая «навязчивого» профессора и себя за «оплошность». За то, что спросил профессора о его здоровье. Тот, не обращая внимания на его эмоции, неспешно продолжал:

– Сон плохой стал. Долго не могу заснуть. Косточки ноют. Сказывается военное детство…

Парень открыл было рот что-то возразить, но профессор удивлённо спросил его:

– Вы же волнуетесь обо мне? Спрашиваете о моём здоровье? Я вам об этом и рассказываю. Что же вы дёргаетесь?..

– Да я… это… так…

– А раз так, то слушайте, – подчёркнуто неспешно профессор продолжил. – Самочувствие моё зависит и от погоды. Надо бы к врачам сходить, провериться, подлечиться. Да некогда всё…

Видя, что студент уже на пределе небольшого терпения своего, профессор отпустил рукав его и сказал негромко, но весомо:

– Никогда не бросайтесь понапрасну словами. Не фальшивьте.

После этого, профессор, выпрямившись, твёрдо зашагал дальше по коридору. Студент смотрел ему вслед, никуда не спеша.

«Трезвитеся, бодрствуйте, ибо супостат ваш диавол, яко лев рыкая ходит, ища кого поглотить. Противостойте ему твердою верою, зная, что такие же страдания случаются и с братьями вашими в мире.… Бог же всякой благодати, призвавший вас в вечную славу Свою о Христе Иисусе да совершенными сделает вас, да утвердит, да укрепит»

(1 Петр. 5, 8-10)

ПОТРЕВОЖЕННЫЙ

На праздничной Всенощной, при чтении Евангелия, встревожили нечистого, в одной из женщин разгулялся бес. Она ревела, рычала низким, дурным голосом…

Окружающие отшатнулись от нее. С опаской разошлись по сторонам. На это нечистый хриплым, утробным голосом в «порченой» внятно произнёс в сторону одной из опасливо отошедших прихожанок: «Не бойся. Не перейду в тебя. Там уже занято. В тебе сидит уже наш. По блудной части»…

ОТКАЗ

По улице пробегала женщина. Увидев просящую подаяний, хлопнула себя на ходу по карманам. Там не зазвенело. Значит, мелочи нет. А бумажные деньги жалко. Решила, что на обратном пути из магазина уж точно будет мелочь, и она спокойно даст просящей.

Возвращаясь, подошла к нищенке. Протянула ей несколько монет. Та руку свою резко назад спрятала и говорит:

– От тебя не возьму!

– Почему? – растерялась подающая.

– Потому что ты пожалела сразу дать.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Женщина на минуту замерла, потом опять протянула руку с мелочью:

– Какая тебе разница, бери!

– Не возьму, сказала! – отпрянула в сторону просящая

– Вот капризная какая! Правильно про вас показывают по телевизору. Бери, говорят! Пока даю.

Просящая с трудом встала с больных колен и, ковыляя, опираясь на палку, пошла прочь.

Тут только пытавшуюся дать милостыню настигло запоздалое сокрушение. Она шагнула в сторону уходящей, но поняла, что напрасно, та не примет. Всё. Поступок – совершён. Обида, которую она нанесла, безнадёжно перерезала всякую возможность общения, с просящей подаяний.

Опустив голову, медленно побрела женщина в свою тёплую комфортную квартиру, но уже без прежнего мира с собой, в душе своей.

«Сын Человеческий не пришёл душ человеческих погубить, но спасти»

(Лк. 9, 48)

«Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого

и неверного, дабы вам не отступить от Бога Живаго»

(Евр. 3, 12)

ПОРАЖАЮЩИЕ СПОСОБЫ

Не всегда жизнь состоит из одних только забот, трудов и проблем. Иногда и забавные по форме бывают встречи.

Как-то к отцу Николаю пришёл после службы хороший знакомый. Он с удивлением, разведя руки в стороны, посетовал:

– Доконают нас эти «празднички». Видно, совсем власть решила нас угробить!..

– Что такое? – поинтересовался священник.

– Это же – преступление! У нас уже и так полный развал, нехватка во всём. Всё за границей втридорога покупаем. А нам «добренькие» президенты почти по полторы-две недели выходных закатывают!.. Нигде такого нет, только у нас. Любую Америку так можно запросто развалить!..

– Печально, – согласился священник.

– Стоячих уже нигде нет. Все лежат и стонут… Большинство от пьянки многодневной, безпробудной, другие от обжорства. Хоть и жратва-то плохая, бросовая теперь, химия, но и ею можно обожраться, если захотеть.

– А не надо хотеть.

– Она же с Запада, наркотическая.

Священник, посмеявшись, предложил:

– Волю включать надо.

Собеседник стал оправдываться:

– А чем иным заниматься, когда всю духовность нам порушили, Православную веру ежедневно по телеку высмеивают. Секты, колдунов да гороскопы всякие рекламируют, да вот выходные кучами дают, одни за одними вываливают…

– Да, это беда, – согласился священник.

– И мене, бедного, жена занудила, пришлось потаскаться по родственникам, знакомым… Ничего же невозможно делать – ни помощника найти, ни гвоздя купить в эти дни. Вот и просидел я в застольях. Подивился!.. Сколько же мы жрём!!..

– Может, не так резко?.. – рассмеялся отец Николай.

– А чего? Ведь правда же!.. Куда только вмещается?!

– Этому и я дивлюсь иногда, – посмеиваясь, согласился священник.

– Впихиваем в себя порой, наверное, больше, чем сами по размерам, и не наедаемся!..

Отец Николай, перестав благодушествовать, сочувственно опустив голову, закивал собеседнику, подтверждая печальность сообщаемого. Тот активно продолжал негодовать:

– Посмотришь вокруг. Большинство с пузами ходят, толстые. Даже молодые, даже дети!.. А смотришь на них – вялые, слабаки, ленивые, сонные. Нигде не увидишь бегающих «в салочки», «в прятки», «в казаки»... девочки, чтобы через верёвочки прыгали, или «в классики»… Вымершие теперь дворы, спортивные площадки… Зато компьютерные центры, игровые залы, бары, пивные – битком набиты. Или по домам, перед телевизорами, компьютерами валяемся. Это – чума!.. От этого – вымрем, без войны.

– Она как раз идёт. Ведётся против людей. Самая страшная, последняя война. Уже не против тел людей, а поражая самое главное – души. Такими вот «холодными», нечувствительными, приятными способами… Об этом давно ещё святые отцы Церкви предупреждали. В наше время особо следить за собой, блюсти душу надобно, – подтвердил справедливость тревоги пришедшего знакомца отец Николай.

«За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день Суда; ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься»

(Мф. 12, 36-37)

НАКЛИКАЛА

Раз за разом прихожанка постепенно перестала ходить в церковь. Причины у неё возникали одна за другой. То сажать надо, то поливать, то копать… Хотя это всё давно делали сыновья с дочерьми да снохи с зятьями. Самой частой «причиной», отговоркой у неё была «болезнь головы». Хотя видели её многие бегающей «наперегонки» за внуками. Совершающей такие дела, которые никто из её сверстниц делать уже давно не мог.

В одно из воскресений, как обычно, заменив путь в церковь на дорогу к материальной пище, в магазин, она пошла налегке, с пустыми сумками да и … упала на ровном месте. Да так, что вся – цела, а сильное сотрясение мозга получила. Подняли её. Отнесли в дом.

Говорят же люди — «слово – не воробей…». Вот и получилось, что сама себе «накликала» беду.

Теперь действительно из дома она выйти не может, у неё постоянно болит голова. На что часто раньше постоянно ссылалась, то и получила.

«Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство»

(Лк. 12, 32)

ПОБЕЖДАЮЩИЙ

Юноша-инвалид, одноногий, на равных участвует в спортивных сборах. Он наравне со всеми взбирается в гору, на скалу и даже пропрыгал кросс по пересечённой местности. Завоевал достойное место на пьедестале почёта.

Восхищённым, поражённым его волей и силой людям он пояснил:

— Ограничения у человека только те, которые он сам себе задаёт.

«Зло само по себе есть ничто, ибо оно не есть

какое-либо существо и не имеет никакого состава»

(Авва Дорофей)

«Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне, там будет плач и скрежет зубов»

(Мф. 10, 28)

ДВА ИНВАЛИДА

Припоминается случай, свидетелем которого я был в теперь давних уже шестидесятых годах.

На привокзальной улице сидел на тротуаре инвалид. Был он без ноги. Демонстрируя прохожим заменитель–деревяшку… Подвыпивший, он неразборчиво пиликал на простенькой гармошке и что-то жалобно-героическое надрывно пел. Между куплетами он выпрашивал подаяний, выпрастывая руку из рукава серого рваного пиджака.

Мимо проходил на костылях, искривлённый в спине, явно от сильного ранения, но статный, высокий, тоже инвалид войны. Он остановился напротив «певца». Долго смотрел на него, слушал. Потом спросил:

– На каком фронте воевал?

– 2-й Белорусский.

– Где ранен?

– В Польше подбили. Один из танка еле выполз.

– Зачем?

– Что зачем?

– Выполз зачем?

– Жить хотел!

Тот, что был на костылях, не сразу сказал, негромко:

— Вот и живи!

— Как?

— Молча. С терпением. Работе какой научись, а не ной… Не швыряй свой подвиг военный под ноги прохожим.

Подошедший наклонился, положил в валявшуюся на земле шапку танкиста-гармониста измятую купюру, которых явно у него самого было немного. Пошёл далее своей дорогой вперёд упруго, преодолевая все свои не меньшие раны и недуги.

19 января 2025 Просмотров: 4 692