"НЕВОЗМОЖНОСТЬ ИЗМЕНЕНИЙ", "НЕХВАТКА", "ПРИЧИНА"... Из рассказов священника Виктора Кузнецова«Своими компромиссами, поступками, человек доведёт себя до отречения от Бога». (арх. Кирилл (Павлов) «Духовник» (2-й) с. 201)  Невозможность изменений — Ты что-нибудь сделал, по отношению изменения своего, плохого состояния ? — Ездил в монастырь, к старцу, — вяло сообщает собеседник. — Интересно. Что тот посоветовал? — Он сказал, что надо молитвы читать и в церковь ходить. — Ты начал это делать? — Нет. Это не по мне, — безнадёжно отмахнулся находящийся в трудном положении. Интересующийся помолчал, подумал, потом вздохнув с сочувствием, ответил безплодному соискателю: — Тогда и исправление твоего печального положения — «не по тебе»... Трудное положение — А у брата твоего нельзя пожить хоть немного? Раз уж ты оказался в таком трудном положении?.. В досаде, попавший в тяжёлую ситуацию, отмахивается рукой: — Нет, такое не получится. — Почему? — Потому, что там у них, жена его — всем командует... Нехватка Нетрезвый мужчина жалуется приятелю: — Вот ты говоришь, что я выпивши... А как тут не пить, если у меня жисть такая... нехорошая получилась?... — Это почему так? — А кто его знает?.. Получилась, и всё... — Чего тебе не хватает?.. Работаешь потихоньку, особо тебя не угнетают. Семью имеешь. Жена, дети и внуки уже есть... Чего тебе ещё надо? — Семья то да... вроде бы есть... А вот, чего нет, не хватает... — Чего? — Не знаю. — Опять тебе раз!.. Заталдычил одно и то же... Ремня тебе не хватает, вот чего! — Ладно, ты это... не особо цыкай на меня. Я — тоже человек, и имею право уважения к себе иметь, обхождение положенное. — Тебе дома, наверное оказывают его. Ты же не бездомный какой. Тем — тяжело! Вот они — безправные и всеми гонимые, унижаемые. А у тебя всё есть. Дом, семья... — Да, но не так, как хотелось бы. Чего-то очень нужного не хватает. — Чего? Жалобщик задумался. Потом осторожно, пытаясь выразить сокровенное, неуверенно произносит: — ...У нас любви между нами нет... Тут озадачился собеседник. — ... Да, — согласился он. — Это действительно нужное... — Жена меня не любит... Долго молчали, потом собеседник, для ясности, стал постепено разбираться: — Она что, в магазин не ходит, продукты не закупает, не заготавливает? — Да нет, всё делает! — Не готовит еду, не кормит? — Готовит и очень хорошо. — Не наводит порядок в доме? — Всё чин-чинарём! Всё — блестит! — Не ухаживает за тобой? — Нет, очень старательная, заботливая. — За детьми не присматривает, не занимается ими? — Очень внимательная, заботиться и оних Собеседник в недоумении: — Тогда не понимаю тебя. Чего тебе ещё надо?!.. Это и есть — любовь. Не одни слюнявые, полупьяные поцелуйчики, а вот это и есть — настоящая, деятельная любовь! Забота, помощь, старание в хлопотах о близких... самое верное подтверждение, что она, эта самая — насущная потребность, есть у вас! А ты... просто кабенишься, кочевряжишься от нечего делать. Избаловала жена тебя. С жиру бесишься. Прекрати сопли распускать, пустобрёх! Благодари Бога, что он тебе неблагодарному такую замечательную жену дал. Тебе бы Собчиху, или Пугачиху в жёны! Вот тогда бы ты взвыл! Узнал бы, почём счастье, в чём и каково оно... — Ну вот, я тебе как другу... а ты... — Иди, беги скорее в жене своей, лучше с цветами. Расцелуй её и начни в доме делом заниматься, помогать ей, а не шататься попусту, пить с алкашами и сопли размазывать с ними, друг другу «в жилетку». У тебя её нет, любви то! Одно нытьё. Лети к жене быстрее, пока у тебя, дурака не отобрал кто-нибудь, такую драгоценность. Пока Бог ещё терпит неблагодарность твою... Причина Женщина звонит знакомой, сообщает: — Ты слышала, что Катерина то заболела? — Чем? — привычно запуганная в последнее время, спросила с опаской подруга. — Да всё тем же — Ковидом... — Да что ты?!.. — вскрикнула в страхе собеседница. И споро стала дотошно расспрашивать. — А она предохранялась как-то? — Конечно. Власти же обязали всех маски носить и перчатки. — И что, не помогло? — Нет... — Печально... — Таблетки пила, что врачи советуют и предписывают. Тоже — не помогли. — А природными средствами? Чеснок?.. — Что вы! — активно запротестовала информатор. — Это она ни за что не будет употреблять. — Почему? — Чтобы никто не заподозрил, не догадался, что она — еврейка. + + + К. С. Станиславский дал замечательное определение: «Нужно полюбить в себе искусство, а не себя в искусстве». Как это точно и живо! Даже в преломлении к вероисповеданию. Это важно и для нас: «нужно полюбить в себе Церковь, а не в Церкви себя». Как много среди интеллигенции, особенно творческой, которой мешает правильно воцерковиться, как надо, привычка, неотъемлемая от них — нервозности, гордыни, самости, завышенных потребностей, изнеженности и жажды похвал. Многие из них, регулярно даже посещая богослужения, так и не могут понять, не научаются тому, чему обучаются легко даже дети. Они всю жизнь, так и остаются, любящими себя в Церкви. «Побеждающий — получает всё!» С. Боливар. Обманщики Многие научились по-страусиному притворяться, обманывать себя тем, что якобы опасности нет, «не видеть» её. Так они «не знали» о преступлениях ЧК, когда забирали их соседей. «Не знали» о гонениях на Церковь, ложь, беззакония, преступления властей. «Не знали» и о концлагере под окнами, в центре Москвы. О восстании совсем не «бомжей и красно-коричневых», а потом их расстреле 4 октября 1993 года… О постоянных обманах, нарушениях законов властями. Об их регулярной фальсификации на выборах. О лживых декларациях, выступлениях и делах, высоких начальников и первых лиц государства... Так же, многие обманывают себя этой удобненькой самообманкой и в отношении Бога, веры в Него. Будто этот вопрос их тоже «не касается». Мнимо всеядные. Они согласны и марксистами-дарвинистами, что Его – нет. Соглашаются, с верующими не спорят, допускают Его власть и присутствие. Сохраняют для себя подлое двуличие для того, чтобы быть «свободными». Чтобы можно было вытворять что хочешь негожего: пить, блудить, подворовывать, предавать, продавать, обманывать… Упорно блюдут своё «незнание», будто Никто не видит, не знает о их нечистоплотных поступках… Про себя же, «на всякий случай», «верят» в Бога, но как? Втайне, укромно, держа малюсенькие иконки незаметными, далеко, упрятанными за строем рюмок в серванте. Когда удобно, выгодно и покажут, похвалятся ими, покивают в согласии. Крепко держась главного для себя — комфорта, стяжательства и удовольствий в сей жизни. Сладко уповают, что при таком двурушничестве, они умилостивят, сохранят для себя и Его благоволение, комфортненькое устройство и Там, после этой жизни, у Него. «И нашим, и вашим...» Глупые, Кого обманываете?.. За такой подленький самообман, ой, как ответите!.. «Соберутся люди в огромные, смрадные города, а потом побегут из них сломя голову». В. М. Шукшин. Визит благочинного После вежливого, но прямого и правдивого разговора с правящим епископом, по поводу дел в его благочинии, протоиерей Павел замолчал. Стал ждать, что скажет архиерей. Тот долго молчал, не возмущался на сей раз, не кричал, сказал тихо, даже вежливо: — Ну, что же?.. Мы подумаем над тем, что и как вы, отец Павел, сообщили нам. У епископа была особая манера говорить о себе, во множественном числе. Будто это сам царь со свитой и советниками своими. «Мы, Александр вторый…». Удобная позиция. Какие бы не были потом выводы и решения его после такого обращения, они выглядели более солидно. Будто от совета мудрецов, и это не его, а их общее решение. Следовательно — высочайшая степень справедливости и непререкаемой истины. Собеседник, как бы на расстоянии, а он отделён на возвышении, на троне, в окружении невидимой свиты… Может быть и ангельской!.. Отец Павел стал ждать, чтобы прозвучало что-нибудь конкретнее. Но как всегда в таких случаях, епископ либо встаёт и с важным видом удаляется, либо начинает с подчёркнутым вниманием перебирать немногие бумаги у себя на столе, показывая свою занятость.  Присутствующий, как тихая мышка иподиакон, помощник архиерея, привстал, показывая, что пора пришедшему уходить. Протоиерей, несмотря на это, не побежал униженно целовать ручку владыке. Ждал определённого ответа от него, при создавшейся обстановке на приходах вверенных ему. Тогда иподиакон намеренно стуча каблуками, дабы показать своё рвение начальству, направился к пожилому священнику. Не стал дожидаться отец Павел, когда молоденький иподиакон грозно встанет перед ним, да ещё под локоть возьмёт. Встал, сложив ладони перед собой, поклонился сидящему на возвышении епископу: — Благословите, владыко… Тот и глазом не моргнул на это. Подходить и дотягиваться через стол, чтобы поцеловать холёную руку начальства, не стал отец Павел. Вышел в коридор, сопровождаемый, как выметающей метлой – иподиаконом. Тот проводил священника даже за дверь, будто опасного элемента. За дверью же грозный иподиакон резко преобразился в доброго и заботливого. Сочувственно разведя руками, с широкой улыбкой доброжелателя, он произнёс: — Зачем вы так, отец Павел?.. Это всё-таки владыка, а вы!.. — Да я вроде бы всё по форме, вежливо разговаривал, – удивился священник. — Не совсе-ем, – укоризненно, но не снимая с себя улыбки, возразил помощник епископа. — Да, правду – никто не любит, – согласился священник. – Но когда-то надо, о конкретных мерах помощи бедствующих приходов услышать! А не только вежливые, угодливые, но пустые разговорчики разводить. — Не надо, не надо так... – озаботился и даже успокаивающе погладил по плечу священника иподиакон. — Надо! – вырвалось у священника. – Надоело! Перед всеми мы виноваты. Перед чиновниками администрации, всякими секретурками, бандитами из налоговой, МЧС, санэпидстанции, распоясавшимися ментами, прохиндеями из горсовета… И тут! Всё, гни шею, притворяйся, унижайся... И всем только деньги, деньги! Давай, давай!.. Когда же кончится эта свистопляска?! Сколько можно?.. — Не надо так, – опять мягко зашикал, испугавшись, стал советовать иподиакон, опасно озираясь на дверь начальства. — Вы хоть раз чётко, конкретно отчитались перед нами, священниками, а мы бы потом перед прихожанами. Куда и на что ушли наши деньги, которые идут к вам? – не унимался, распалился отец Павел. — На ежегодном собрании, в докладе владыки, всё время перечисляется куда потрачено. — Это всё – для дураков. Общими, туманными словами. Подробно… конкретными суммами — никогда! Ни разу я за всю жизнь не слышал и не видел такого отчёта. И никто другой из священников. Вот так, убивается вера в нас, священниках и прихожанах наших. Враньём!.. — Тише, тише, – перепугался, и хотел было шмыгнуть за дверь иподиакон. — Тебе легко говорить. Ты молодой, а я уже в годах и немощах. Устал! Устал я от этого. Люди из последних жил еле вытягивают. Их и так власть, как липку ободрала. К нам приходят за утешением и помощью, а мы им счета «услуг» за всё. Снова Церковь, как при Христе, в «вертеп разбойников» превратили... — Не надо… – опять страшливо взглянув на закрытую дверь, как при зубной боли, возопил упрошающе иподиакон. — Надо! – не соглашался отец Павел. – На каждом приходе священника заставили не об Иисусе думать и заботиться, а о «хлебе куска». Чтобы мы цены повышали за требы, свечи, записки, молебны… за всё! Народ ропщет на батюшек, а они, бедолаги, ни при чём. Только одни укоризны получают. Им нужно всё увеличивающиеся суммы набирать. Через меня, грешного, благочинного, сюда передавать. Этому будет когда-нибудь остановка?.. Чуть приостановившись, отец Павел продолжил: — Прав у нас, у священства — никаких… Только бегай, лови копеечку для вас. Садись за пьянку с кем попало. Обретай таким образом «спонсоров». Иначе не сможешь вам, наверх, требуемые суммы подавать. Вот и идёт «селекция». Раньше в священниках – лучшие были. Теперь – худшие. Те, что деньги добывать умеют. Ушлые, да пронырливые. Лучшие, не выдержав такого — сами уходят. Либо, в большинстве случаев, архиерей их в глухие, почти обезлюдевшие деревни загоняет. В нищету, да неподъёмные трудности, либо совсем... Иподиакон молчал, потом без улыбочек, строго пообещал: — У вас будет… — Что? — Остановка. Вы же этого хотите? Оба замолчали. Потом помощник епископа сообщил: — После сегодняшнего вашего разговора с владыкой, можете быть уверенным в этом. Я видел лицо его, и знаю, что и как отражается на нём. Снова зависла пауза. Иподиакон авторитетно заявил: — И думаю, что не только с положением благочинного вам придётся расстаться… Отец Павел вздохнул, перекрестился, с готовностью произнёс: — Как Богу будет угодно!..  Его собеседник продолжил: — Думаю, что и настоятелем вам тоже – не быть… Хорошо, если вторым где оставят служить… А скорее – за штат, а то и хуже… — Вот и я «сподобился». И куда же вы меня на старости лет?.. Кроме служения, я ничему не научен. Другой профессии у меня нет. Да и не возьмут старика уже никуда… Прямо как по Евангелию: «Копать не могу. Просить милостыню – стыжуся»… Вот как хитро устроили нынче мудрецы–то, с диаволом вместе!.. — со вздохом заключил отец Павел, и закончил с грустью. – Не ведал, что до такого времени доживу. Думал, антихрист со слугами, лет через 200–300 придёт. А он вот уж, рядом!.. После чего священник, опять перекрестился на иконы, сделал поклоны. Спокойно, смиренно произнёс еле слышно: — Пусть на всё воля Твоя будет, Господи! «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня». (Ин. 14, 21). «Ко всем же сказал: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку, приобресть весь мир, а себя самого погубить, или повредить себе? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей, и Отца, и святых Ангелов». (Лк. 9. 23 – 27). Два блага Собянинское, наглое и беззаконное заточение. Надо ехать на службу. Пропуска, установленного всевластным «мэром» – нет. Делать его сложно, к тому же там ещё сатанинская голограмма–чип установлен. Да, она, к счастью, ещё не на человека наносится, выдаётся на время, и всё же… не хочется получать эту гадость. Как быть?.. Пришлось вызывать такси, ощутимо тратиться. Правда, они сейчас все мало востребованы, и потому тариф у них небольшой. Да и ехать недалеко. В назначенное время выхожу. Стоит какое–то авто, жёлтое. По телефону мне сообщили, что прибудет «хиндай–солярис»… Я совершенно не разбираюсь в марках автомобилей. Для меня ясно одно – жёлтое и «… №412». Смотрю, точно – 412, значит – моё!.. Открываю дверцу, пытливо заглядываю внутрь салона. Там, за рулём, на удивление, сидит по облику русский водитель. Редкое счастье!.. В основном это азиатские лица с узкими глазами. Неуверенно сажусь на сиденье сзади. Переднее закрыто, спинка выставлена аж до ветрового стекла. Понял я – новый запрет, не сидеть с водителем. Жду требовательного вопроса о «пропуске». Лихорадочно вспоминаю в уме составленное заранее объяснение. В прошлый раз двое отказались везти. Только третий согласился. И то, только потому, что нет заказов, а «голод – не тётка». Заработать тоже хочется. И в этот раз сработал этот аргумент, водитель не стал придираться и терять хоть небольшой, но заработок при простое. Поехали. Водитель молчалив и угрюм, но мои подсказки, о том, как проехать по малым улочкам короче и с меньшей вероятностью налететь на полицейских, осатаневших от свалившейся на них власти и возможности большого хапежа, выслушивает, принимает и исполняет. И мне хорошо, что он не отвлекает меня от молитв перед утренней службой. Вдруг он резко поворачивается ко мне и требовательно спрашивает: — Вот скажите мне, как это так?!.. И замолчал на несколько секунд, подбирая слова, потом продолжил: — Я заболел тут «ковидом – 19».. Услышав название самой ужасающей страшилки последних трёх месяцев, я резко дёрнул на нос болтавшуюся всегда на шее «для вида», тканевую маску. Он снисходительно успокоил меня. — Да это давно было. Уже месяц прошёл, как меня выписали и справку дали… — Да это я так… машинально, – стал я оправдываться в своей захваченности общей пандемией трусости. — Так вот! – продолжил водитель – Когда я выздоровел, вышел. Возвращаюсь домой… Никого нет!.. Открываю, вхожу. На столе записка от жены: «Я ушла. Насовсем»... И число того дня, когда я заболел и меня забрали. Помолчав, он заключил: — Вот так вот… И вся – «любовь»… Ещё помолчав, он добавил: — Сразу выяснилось, почему на мои звонки из больницы она не отвечала. Не спешил я с ответными словами, но он меня подтолкнул. Кивнув на мой подрясник и скуфью, потребовал ответа: — Как это вот, по–человечески, а?!.. Чтобы немного остудить его, разумно принять мною сказанное и на сей раз я не стал отвечать поспешно, помедлил. Проверил и раз и два… то что собирался сказать: — Знаете что, хороший человек… не скорбите… Вздохнув сочувственно, предложил ему: — Лучше возрадуйтесь! — Чему?! – удивился и даже возмутился пострадавший. — А тому, что открылось истинное отношение к вам бывшей вашей супруги. Водитель отвернулся от меня, «переваривая» в себе мною сказанное. Видно было, что он совсем немного соглашаясь со мной, не принимает предложенное. Я помог, снова включившись в разговор: — Радуйтесь, что вам открылась правда. Вам очень повезло!.. Представьте себе. Если бы вас не взяли в больницу. А со многими именно так поступают. «Пусть дома загибается»… На вашу бывшую «благоверную» тогда бы обрушились забота, лечение и уход за вами. А она тогда, при таком тяжёлом положении, бросила бы вас одного!.. По существу, на смерть!.. Как тогда бы было?.. Не получив ответа, сам его делаю: — Не чтим мы Бога, милостей Его!.. Всё у нас обиды да занозы по поводу всего. А не видим, не замечаем многих Его благ, заботы о нас, помощи и милосердия… Сделав паузу, заканчиваю: — Два блага больших сделал вам Господь!.. Одно, что вас взяли в больницу лечить и вы там, на удивление, среди скопища опасных вирусов – выжили! Второе. Вам открылась фальшь, лицемерие, предательская суть вашей бывшей супруги. Самым быстрым, менее болезненным образом, не «на переправе», не в безпомощном и опасном для вас положении. Жить как-то надо… Конец августа, канун выборов в местные «думы». Людей много на площади в центре города, у метро. Субботний вечер был тёплый, но накрапывал дождь. Спешил я на вечернюю службу. Задержался у одной болящей прихожанки. Автобуса, как нарочно, нет и нет!.. Идти более четырёх остановок. Что делать?.. Вижу, как из подъехавшей машины выбежал мужичёк и забежал в большой белый квадрат, стоящий посреди площади. На квадрате было крупно написано «Навальный» и по сторонам его текст программных обещаний сего кандидата. Дождь усилился, и в этот квадрат, с боков и сверху укрытый прорезиненной тканью забежали десять, а то и двенадцать молодых парней и девиц в белой униформе, с надписью «Навальный» на спине. Как они там поместились? Ведь там находилось ещё полдюжины агитаторов. Туда же нырнул и замеченный мною водитель. Продолжая смотреть вдаль, в конец длинной, забитой автомобилями улицы, я не увидел там чего-нибудь похожего на автобус или троллейбус… Вскоре водитель с большой охапкой печатной, судя по всему, агитационной продукции, побежал под дождём к своей машине. За ним поспешали ещё двое парней с объёмистыми пачками листовок и газет. Быстро закинув в багажник и завалив заднее сиденье своей ношей, пареньки под уже проливным дождём бросились обратно к белому кубу из пластика, с грозной надписью по четырём сторонам – «Навальный». Водитель, кивнув им благодарно, поправив сползающую кипу газет и листовок, тоже поторопился к спасительной дверце машины. Отчаявшись, я решительно бросился ему наперерез и взмолился: — Миленький, помоги мне! Опаздываю на службу! Подвези, пожалуйста. Он, глянув на меня, молча кивнул. Не медля, по лужам я подлетел к другой дверце машины и плюхнулся на единственное свободное место рядом с этим добрым водителем. Ехали мы медленно, потому что в столице теперь, как небольшой дождь или снег, движение резко замедляется, а то и вовсе останавливается. При завезённых и расхваленных всеми «толерантными» СМИ «гастарбайтерах», стало намного хуже. Медленно едем. Отплачиваю за доброту молодому водителю своими разговорами. Интересуюсь, расспрашиваю его о его жизни, делах, работе. Разговор идёт со взаимной пользой. Расспросил я его и о тех ребятах, вероятно подрабатывающих, лишь бы на чём, студентах из навальновского кубика, о нём самом, его трудах в этой компании… На минуту водитель примолк, видно определяя для себя степень опасности своих откровений. Потом, решив, что пожилой священник, живущий в мире других интересов, вряд ли представляет угрозу, начал откровенно делиться: — Честно говоря, не очень это приятное для меня дело… Помолчав немного, продолжил: — Сейчас я работаю в мэрии, Дали мне задание изъять у них, как можно больше агитационного материала. Ведь Навальный на выборах в мэры — конкурент нашему Собянину. Вот я, пользуясь тем, что раньше тусовался среди них, белоленточников, забираю у них листовки, газеты, якобы для бо̀льшего распространения. На самом деле отвожу всё это ответственным чиновникам. — Для чего? — Они наверное это сжигают, так думаю. — Но это же подло! — не выдерживаю я. — Никаким образом не являюсь сторонником Навального. Мне оба эти кандидаты — противны. Но, то что ты делаешь… прости, это очень плохо… — А что делать? — спокойно отвечает мой благодетель. — Семью, детей кормить надо. Работы нет. Помаялся, побегал, знаю… Приходится на всё соглашаться. Ещё подумав, продолжил по началу более сам с собой: — Нехорошо, конечно… я понимаю. Самому противно этим заниматься, — но тут же активно опроверг себя. — А что?! Жить как-то надо!! Вот и приходится вертеться. — Зачем «как-то». Надо по-хорошему, по совести жить, — мягко поправляю его.  Он подумал немного, в целом соглашаясь со мной, признался: — Не получается так… Без компромиссов сегодня не обойдёшься. — Надо обходиться. Надо стараться всеми силами, чтобы получилось, — назидательно, рискуя быть высаженным, заключил я и посоветовал ему. — Сходи в церковь. Покайся. Камень снимешь. Перед алтарём, Господь подскажет благой путь… Неотрывно глядя на мокрую дорогу и толчею машин, он покивал головой. «Сколько бы ни был человек с виду мал и незначителен, почти в нём образ Божий, особенно когда он говорит о чём-нибудь с любовью, особенно когда говорит и делает дела любви». Св. прав. Иоанн Кронштадтский. Странная привычка В последнее время, в основном в больших городах, церквях, кроме небрежного, поспешного чтения молитв, появилась ещё странная особенность, привычка в произношении у некоторых молодых диаконов и священников. Этакая "мода", что ли? Многие стали гнусавить. Будто разом все заболели гайморитом. С чего это? Вспоминаются при этом слова преподобного Серафима Саровского, когда его спросили о том, каковы бесы на вид. Он ответил: "Они — гнусные". Посмотрите, как совсем рядом лежат эти понятия — "гнусный" и "гнусавый". Не от влияния ли гнусных происходит гнусавость?.. Вот как, даже в малозаметном, поджидает нас опасность. Как надо всё строже и строже следить за делаемым и за произносимым. Не забывать грозного предупреждения: «...ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься…» (Мф. 12, 37). Не только от того что делаешь, произносишь, но и как!.. «Мудрость мира сего, есть безумие перед Богом». (Кор. 3,19). Секрет молодости Многие завидуют Семёну Борисовичу, его здоровью, моложавости в 70 лет. Он довольно посмеиваясь, объясняет это так… — Давненько уже, в театре на Малой Бронной шёл хохмаческий спектакль по пьеске Радзинского. Название не помню. Запомнилась только одна реплика оттуда, одного из персонажей: «Я парень молодой. Мне всё интересно». Так вот, если немного перефразировать это изречение, то и получается. Что если ты не скис, не превратился в ничем не интересующуюся брюзгу. Если тебе и в 70 лет всё интересно. То тогда ты в эти, и ещё бо̀льшие годы, будешь — молодцом!» Слушающие его согласно, с улыбками закивали головами, поддерживая верность такого утверждения. Поддержанный слушателями, он добавил: — А ещё говорят же «в здоровом теле — здоровый дух». Так же и обратно, при здоровом духе — здоровое и тело!» Собеседники его, как и он, желатели прежде всего здоровья телес своих и длиннющей жизни, опять одобрительно покивали головами. Обуянный гордыней, выкатив колесом своё сытенькое пузо, как дагестанский, хитроватый драчун за большие деньги Хабиб, он поднял указующий палец вверх и возгласил свой непререкаемый постулат, основное правило жизни: — Быть здоровым, — это наша основная задача и долг! Всё должно подчинено этому. Тогда мы все будем в радости и веселии! Праздно сидящие у подъезда, часами пустословящие соседи, с восторгом восприняли словеса дворового проповедника своего. «Не обманывайтесь; Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет. Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную». (Гал. 6,7-8). Распевочка Свеженький, около двух месяцев рукоположенный во диакона, на ходу «распевается» перед службой. Он — выпускник вокального отделения музыкального училища. Прихожан ещё мало. Время есть. Войдя в алтарь, он приготавливает голос к громким возгласам и ектеньям. Помычав немного, потом громче, взяв высокую ноту, вдруг выдаёт арию из какой-то оперетки: «Собра̀лися девки вечером гулять…». Инстинктивно, я вздрогнул: «Как такое можно произносить в алтаре?!..» Ничего себе «распевочка»!.. Оглядываюсь по сторонам, ожидая такое же удивление от других собравшихся в алтаре, на негожую опереточную песенку в алтаре. Но нет, никто почему-то не удивлён?.. Все продолжают спокойно заниматься своими делами… Это тоже поражает меня. Закомплексованный уже многим таким «нормальным» в сегодняшнем мире, я начинаю сомневаться в себе, думаю: «Может я не в «норме»? Наверное мне нужно пересмотреть в себе отношение к окружающему?.. Вон, никто же не реагирует так болезненно как ты. Пора тебе старику перестать удивляться, свыкнуться со многими «приколами» нынешнего дня… Такие теперь «нормы». Отстаёшь. Торопись, догоняй, пока в «ду́рку» не отправили «нормальные»!.. + + + Умный мальчик, пытливый и пристальный, ты любимого Мишку берешь... Жалко Мишку, но хочется истины! Так в руке появляется нож. Вот опилки неопровержимые! Значит, Мишка — подделка и ложь... Ты познал до конца содержимое, Содержанье — убил ни за грош. Кирилл Ковальджи Серьёзный труд Пожилой мужчина спрашивает знакомого, молодого парня: — Как? Нашёл себе невесту? — Пока нет. — Да ты вроде крутишься со многими. — Это так… временное всё. Несерьёзное. — А несерьёзным, в очень серьёзнейшем деле жизни, — нельзя быть. Либо заиграешься, так и останешься облезлым гулякой. Либо ад себе дома создашь со склоками, раздорами… Во-первых, кто такая — невеста, знаешь? — Нет. — Невеста – та, которую ты не ведаешь. Не «познал» её, говоря библейским языком. Сейчас такого почти не встретишь, — грустно посетовал мужчина, помолчав продолжил. — Нынче все учатся у грязных «учителей» из телевизора, журналов и американских киношек. То, чему они учат, совсем не первое, а последнее дело. — Так и просидишь пнём. Бобылём останешься, — не соглашается парень. — Не волнуйся! Нормальному мужику такое не грозит. За такими всегда — охота. — Я не люблю, когда за мной. Мне нравиться самому охотиться, — хохотнул парень. — Не надо никому охотиться. Никто из нас не зверь и не дичь. Мы — люди, Богом созданные по Его подобию. А потому всегда должны жить ответственно. Особенно, когда во взрослый возраст человек входит. Тут всё нужно добротно исполнять. Это большой труд. Ты сопутницу себе выбираешь! Единственную, на всю жизнь! Мать детей твоих, а не «подружку», на денёк-другой, каких теперь много развелось. Такого «добра»… как грязи… — Ну, и как мне найти? — А так. Не тяни, не играйся, а серьёзно отнесись к этому важнейшему делу. — Как? — Приглядел кого? — Две-три ничего вроде бы. Подходят. — Проверь их. — Как?  — Домой поочерёдно к ним напросись. — Зачем? Мужчина терпеливо продолжает: — Присмотрись, как она? Какая хозяйка, на кухне, в рукоделии, девушка твоя. Выведай, деток хочет, любит?.. Как ведёт себя с людьми, везде… Уступчива, услужлива? Добрая? Уступает место пожилым и немощным? — Зачем? — Если с другими неуступчива и неучтива, и тебе не будет уступать. Спорливая, склочная — значит не кроткая. Свою власть будет воротить. Замучаешься с такой. Царицка в доме будет, а ты – холоп. Дети потом смущаться и презирать тебя будут. Надо тебе такое? — Нет. — То-то же... Слушай дальше. Когда придёшь к ним домой, посмотри внимательно на мать. — Это зачем? — Затем, что такой будет твоя избранница через лет двадцать. Кроме того, это тёща. Знаешь, как с ними трудно нашему брату? Потом на тестя будущего обрати внимание. Как с ним тебе будет? Даже если и на расстоянии проживать будете. Это связь, хочешь-не хочешь — на всю жизнь. Разведай всё! Какого они духа? Либо будут противники вам, либо — помощники. Особенно в хлопотах с детьми и в других трудах. — Да, интересно. — Это ещё не всё. Внимательно смотри и на их отношения между собой. Не стесняйся, рассматривай, расспрашивай обо всём их. За хорошее не скупись — похвали. Если всё сладится, понравитесь друг другу, к себе их пригласи. Будут ли они уважать твоих родителей? Обхождение какое будет? — Попробую. — Сложи потом все наблюдения о всех твоих двух-трёх претендентках. Вычисли, у какой больше плюсов. Эта арифметика — намного точнее, чем всякие там «симпатии», страсти. Сегодня они есть, а завтра, как кошка с собакой, будете, и вся «симпатия» улетит. Что тогда останется? Молодой человек вздыхает, соглашается: — Ничего. — То-то же… Серьёзнейшим образом, не только чуйствами, но и умом вывери всё. Не затягивай. Пока здоровы и силы не растрачены зря, не прогорели у вас. Тогда в мире, счастливы и долголетны будете на земле. Чего вам от души желаю. И деткам вашим. Очень важно — церковная она душа, или так «сама по себе». Если в церкви будете, у одного духовника окормляться, то можно сразу сказать — счастье будет с вами. Дай вам Бог!.. — Спасибо. «Настоящее наше горестное положение означает, что Господь, как художник, промыслительно взял нас в руки Свои, как необделанное, годное однако ж к обделке вещество, — и вот бедами, как ударами молота, одно за другим отсекает в нас все излишнее и противное тому образу, в который Он хочет возвесть нас...» (свт. Феофан Затворник ) Из бесед с отцом Валентином. Перевод Никогда не боялся я суровых обстоятельств. Считаю, самое главное — это иметь возможность предстоять у Престола. Быть священником. Это главная радость — это положение — самодостаточное. И неважно, где и в каких условиях это происходит. Я был всегда готов служить, где угодно. В Сибири, на Дальнем Востоке... лишь бы служить. Так, когда я служил в далёкой епархии, самая высокая температура у нас в церкви была + 6-8 градусов, а в основном + 2-3. Не было печей, храмы худые, в щелях. Ремонтировать нечем, уполномоченные не дают даже помыслить о поиске материалов и средств. Это 70-80-е годы!.. Для себя изначально я решил так: холод в храме — принимаю. Жильё кое-какое, чаще "углы" у бабушек — принимаю. Туалет на улице — принимаю. Нищета, отсутствие средств — принимаю... Но вот с чем я не мог смириться, — грязь. Её я физически даже не принимал. Она меня страшила, ужасала. И Господь меня смирял. Я уже знал: как только к храму подведут дорогу, асфальтируют, — это явный знак, что меня вскоре переведут с этого прихода. Так и бывало. Продолжалось это долго, пока я не перестал обращать на это внимание. И Господь сразу же после этого перевёл меня в большой город. Вот как любящий нас Бог готовит, воспитывает нас. И пока не будет преодолён определённый этап той или иной слабости, страсти, Он не сможет нас перевести на другой, на новый... Сравнительное сопоставление Один предприниматель малого бизнеса жалуется священнику о том, что в последнее время, особенно из-за кризиса, умножившихся трудностей, его посещает уныние. Мучит вопрос: "Ну почему одним всё — легко, просто, без мучений достаётся. Большие "пироги" даром даются, без лишений и скорбей, а другим всё с потом и слезами?.." Отец Валентин с сочувствием, но и твёрдостью отвечает: — Вот на этом месте, где вы сидите, сидело несколько миллионеров. Если бы вы знали, какие у них скорби! Какие трудности, какое отчаяние!.. Так что это состояние не зависит от количества денег, богатства, большого состояния. Как раз наоборот. Чем больше материальных приобретений, успехов, деловой удачливости, тем сильнее, глубже скорби. И выходить из них состоятельному, благополучному человеку — намного труднее. Поверьте мне, я знаю, что говорю. Вы думаете, им легко и весело?.. Знаете, сколько у них завистников, недоброжелателей?.. Тучи зла, тьма, клубы яда окутывают их. Не приведи Господь иметь такую долю, такое "счастье", такой тяжеленный крест. Так что учитесь довольствоваться своим местом, своим положением. Не заглядывайте вверх, не завидуйте вышесидящим. Вы не знаете их бед. Так же как не понимаете, не цените счастья своего положения, своего состояния. Научитесь благодарить всегда и во всём Господа. И тогда уныние и досада убегут от вас. Вам будет легко и радостно нести свой крест. «Господи, да вознесется рука Твоя, не забуди убогих Твоих до конца» (Пс. 9, 33) Трудная загадка Одна раба Божия молилась о племяннике своём, и он не пил. Один вечер пропустила, и тогда же он “сорвался”, напился вдрызг! Через два месяца молитв опять один день пропустила, и он опять напился и избил соседей. Как это объяснят атеисты? «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отоворит дверь, войду к нему и буду трапезовать с ним, и он со Мною». ( Откр. 3, 20 ).  Старенькая бабушка, прописавшей к себе и пригревшей её благодетельнице, пообещала: — Ты мне здесь крышу дала, прописала, а я тебе Там, у Господа, если помилует и спасусь, приют дам и пропишу. Заказы о пересылке книг священника Виктора Кузнецова по почте принимаются по телефонам: 8(495)3745072 — «Благовест», 8 800 200 84 85 (Звонок безплатный по России) – «Зёрна»,8 (964) 583-08-11 – «Кириллица». Для монастырей и приходов, общин... книги — безплатны. Звонить по тел. 8 (495) 670-99-92.
|
21 сентября 2023
Просмотров: 3 822
Другие новости по теме:
