Алексей Алексеевич Ганин (28 июля (9 августа) 1893 года, дер. Коншино Вологодская губерния — 30 марта1925 года, Москва) — русский поэт и прозаик, близкий друг Сергея Есенина, представитель новокрестьянского направления в русской поэзииXX века. Расстрелян по обвинению в принадлежности к «Ордену русских фашистов» в 1925 году. Посмертно реабилитирован в 1966 году «за отсутствием состава преступления».

Родился в семье зажиточного крестьянина 28 июля 1893 года, в деревне Коншино Вологодской губернии. Учился в селе Устье-Кубенское, затем окончил Вологодское фельдшерско-акушерское училище в 1914 году. Летом того же года, как медик, был мобилизован на военную службу в Петербург в Николаевский военный госпиталь.

В 1916 году познакомился с Сергеем Есениным, Николаем Клюевым и Пименом Карповым и стал принимать активное участие в литературных вечерах «новокрестьянских» поэтов. 4 августа 1917 года был «свидетелем» со стороны невесты при бракосочетании Сергея Есенина.

В 1918 году вступил в Красную Армию, служил фельдшером в различных госпиталях на Северном фронте и военно-санитарном управлении Котласского района. Бывший медицинский начальник Алексея Ганина А. В. Фалин так вспоминал о нём: «Военному фельдшеру Ганину нередко приходилось решать много задач. Он налаживал санитарный транспорт, эвакуировал раненых и больных, следил за безперебойным снабжением медикаментами и перевязочными материалами своего госпиталя и ближайших воинских частей... Работал, не считаясь со временем, не покладая рук, и пользовался большим авторитетом. Выделялся образованием и известной широтой взглядов. В редкие минуты отдыха он писал в толстой самодельной тетради. Хорошо рисовал. Иногда читал свои стихи и рассказывал о встречах с Есениным...»

Свои первые произведения Ганин опубликовал в Вологодской газете «Эхо» в 1913 году. С 1914 года печатался в петроградских журналах. В альманахе "Скифы" №2 в 1918 году впервые увидел свет его поэтический цикл. В 1920-м, в Вологде вышла его книга стихов «Красный час», посвящённая Есенину, а в 1921 – сборник «Мешок алмазов» и две поэмы: «Сарай» и "Звёздный корабль".

В 1922 году поэт переехал в Москву. Активно выступал в литературных кафе и на поэтических вечерах. В 1923 году написал роман-притчу «Завтра». В 1924 вышла книга его избранных стихотворений и поэм «Былинное поле». Всего Ганин опубликовал 11 небольших стихотворных сборников, в частности «В огне и славе», «Вечер», «Певучий берег», «Раскованный мир» и других. Вот его четверостишие из поэмы «Былинное поле»:

Гонимый совестью незримой
За чью-то скорбь и тайный грех,
К тебе пришёл я, край родимый,
Чтоб полюбить, прощая, всех...

В 1924 году ГПУ организовало крупную провокацию против группы писателей, художников и артистов. Устраивались различного рода пирушки. И когда многие были уже пьяны, с ними заводили разговоры о несостоятельности большевиков. На одной из этих пирушек агент ГПУ предложил Ганину написать предполагаемый список министров нового правительства, что тот и сделал. Его арестовали по сфабрикованному делу «Ордена русских фашистов», а с ним ещё 13 молодых литераторов, артистов и врачей. Допросы проводили следователи Абрам Славотинский и Яков Агранов. 27 марта 1925 года Алексея Ганина, потерявшего от пыток в тюрьме рассудок, коллегия ГПУ приговорила к расстрелу.

30 марта в Вологде в возрасте 31 года поэта расстреляли. А 1966 году Алексей Ганин был посмертно полностью реабилитирован за отсутствием состава преступления. Его именем названа улица в городе Сокол Вологодской области. На его стихи написано множество романсов.

УТРО

Моё жилище, землю грешную,
Печальный и убогий край,
Любовью светлой и нездешнею
Я полюбил, как прежний рай.

Одел поля в ржаное золото,
И рощи мёдом напоил,
И все преграды лунным молотом
Рассыпал в звончатую пыль.

На всех путях, на вехи чёрные,
Где в медных вихрях шла гроза,
Затеплил свечи чудотворные,
Чтоб зацвели как лён глаза...

Мой лук – заутреннюю радугу –
Я натянул и луч-стрелу
Вонзил глухому зверю в пазуху,
Точившему на поле мглу.

И растворилось небо синее...
И от лощин, из-за бугров,
Идут в зарю туманы сивые
На горний звон колоколов.

Орлица-мысль, игривей зяблика,
За море в глуби уплыла
И солнце – золотое яблоко,
В горящем клюве принесла.

1915 г.

Александр Гами.

Биография

Родился в семье крестьянина Алексея Степановича Ганина и Евлампии Семёновны Ганиной в деревне Коншино (ныне территория Архангельского сельского поселения, Сокольского района, Вологодской области). В семье было семеро детей.

Получил образование в двуклассном земском училище в селе Устье-Кубенское и городской гимназии в Вологде. Затем учился в Вологодской фельдшерской школе при губернской земской больнице с присвоением звания медицинского фельдшера (1911—1914).

Первые стихи опубликовал в вологодской газете «Эхо» (1913). В 1914 году пошёл в армию и получил назначение в Николаевский военный госпиталь в Санкт-Петербурге. Во время Первой мировой войны написал антивоенное стихотворение под названием «Война» (1915).

В 1916 году познакомился с Сергеем Есениным, служившим в госпитале Царского села. Вместе они посещали также богослужения в Феодоровском Государевом соборе. "Журнал нисходящим бумагам" Феодоровского собора сообщает, что Есенину, поэту Николаю Клюеву и Алексею Ганину были выписаны пропуска на посещение богослужений в соборе 1916 года. Летом 1917 года вместе с Сергеем Есениным совершил поездку на родину, в Вологду, и на Соловки.

В 1917 году Алексей Ганин вместе с Николаем Клюевым, Сергеем Есениным и Петром Орешиным публиковался в альманахе «Скифы» (стихотворения «Облачные кони» и «Причастье Тайны»). В 1918 году поэт познакомился с Александром Блоком. В том же году вступил в Красную Армию. Служил фельдшером. В 1920 году публикуется в сборнике «Конница бурь». В 1920—1921 годах Ганин издал в Вологде миниатюрным изданием поэму «Звёздный корабль».

В 1923 году переехал в Москву, где участвовал в поэтических вечерах, посещал литературные кафе, жил у знакомых поэтов, а иногда ночевал на улице. У него практически никогда не было денег, тем не менее ему удалось выпустить 11 сборников, изготовленных литографическим способом. В 1924 году в Москве вышла его последняя книга «Былинное поле».

2 ноября 1924 года Алексей Ганин был арестован по сфабрикованному обвинению в принадлежности к «Ордену русских фашистов». Расстрелян в 1925 году во внесудебном порядке, реабилитирован посмертно в 1966 году. Он захоронен на территории Яузской больницы г. Москвы.

Дело «Ордена русских фашистов»

В первые годы после революции А. Ганин создал ряд произведений, направленных (в иносказательной форме) против большевиков как врагов России и в первую очередь крестьянства: «России» (1918), поэмы «Сарай» (1917), «Былинное поле» (1917—1923). Сложным раздумьям о дальнейшем пути крестьянства в трудной и опасной для него исторической обстановке посвящает он своеобразный роман-притчу «Завтра» (1923).

В начале 1920-х годов с группой единомышленников он создал программу спасения России от «ига еврейского интернационала», где выдвинул идею «Великого Земского собора», воссоздания национального государства и очищения страны от «поработивших её захватчиков».

При аресте у Ганина обнаружили тезисы антиреволюционного содержания. В них говорилось, что Россия «ныне по милости пройдох и авантюристов повержена в прах и бесславие». Этот же мотив есть и в «Стране Негодяев» (1923) Есенина: «Пришли те же жулики, те же воры / И вместе с революцией / Всех взяли в плен…». В тезисах говорилось также, что РКП не столько политическая партия, сколько воинствующая секта, что крестьянское население подвергается террору, что Чека и Ревтрибуналы чинят произвол, что марксизм псевдонаучен, что целью большевиков является гибель не только России как христианского государства, но и христианско-европейского Запада. «Эти изуверские секты под видом дипломатических и торговых представителей, всюду рассылают своих агентов, чтобы успешней делать своё противное дело, чтобы всюду организовывать отделения своей секты, чтобы всюду сеять раздор, человеконенавистничество, разжечь братоубийственные внутринациональные бойни…»

2 ноября 1924 года Алексей Ганин был арестован в Москве, как руководитель организации «Орден русских фашистов», ордер на арест был подписан Генрихом Ягодой. Дело «Ордена русских фашистов» было сфабриковано по сценарию ОГПУ СССР. В анкете для арестованных указано, что до этого Алексей Ганин арестовывался дважды: первый раз — «по недоразумению принятый за контрреволюционера», второй раз — «по обвинению в антисемитской агитации».

Анализ многочисленных документов показывает, что Есенин на Кавказ уехал не случайно. После его отъезда, 11 ноября, чекисты арестовали четырнадцать литераторов, художников и врачей, обвинив их в создании подпольной антиправительственной организации. Почти все они были друзьями Есенина. Вот их имена: талантливые художники братья Пётр и Николай Чекрыгины, литераторы — Виктор Дворянский, Владимир Галанов, Григорий Никитин, Александр Кудрявцев, Алексей Александров-Потерёхин, Михаил Кротков, Борис Глубоковский, Иван Колобов, врач Тимофей Сахно, поэт Алексей Ганин и профессор-офтальмотолог Сергей Селиванович Головин.

Сам Сергей Есенин был найден мёртвым спустя 9 месяцев после расстрела своих друзей — жертв сфабрикованного дела.

В обвинительном заключении не был назван ни один факт нарушения закона или какого-либо преступления. В процессе расследования «дела» и жесточайших пыток, двое арестованных потеряли рассудок. Сам А. Ганин к концу следствия был в таком состоянии, что в отношении него пришлось провести судебно-психиатрическую экспертизу, признавшую его невменяемым. Это не помешало, однако, вынести ему внесудебный смертный приговор.

По приказу Менжинского, Бокия и Петерса были расстреляны: Алексей Ганин, братья Чекрыгины, Виктор Дворяшин, Владимир Галанов и Михаил Кротков. Борису Глубоковскому и Алексею Александровичу-Потеряхину дали 10 лет заключения в Соловецком лагере. Судьба остальных неизвестна.

Допрашивали поэта начальник седьмого отдела СО ОГПУ Абрам Славатинский и Яков Агранов, по многочисленным данным, допросы сопровождались жестокими пытками.

Алексей Ганин был расстрелян в подвалах Лубянки, его прах погребён на территории Яузской больницы. Дело по обвинению Алексея Ганина было прекращено только 6 октября1966 года, за отсутствием состава преступления Алексей Ганин был реабилитирован посмертно.

Последняя прижизненная книга Алексея Ганина «Былинное поле» вышла в свет в 1924 году. Первая посмертная книга Алексея Ганина была издана только в 1991 году.

Судьба наследия

Большую часть неопубликованных рукописей Алексея Ганина его родственникам сохранить не удалось. Бумаги, завёрнутые в рогожу и закопанные под домом, были навсегда утрачены после пожара. Но в 1970-е годы жизнь поэта стала предметом исследований ряда краеведов, прежде всего — ленинградца Н. Н. Парфёнова. В 1991 году в Северо-Западном издательстве вышел первый посмертный сборник его стихов и прозы с предисловием Станислава Куняева. В 2003 году именем Алексея Ганина назвали улицу в городе Сокол Вологодской области. Также его имя носит переулок в деревне Кирики-Улита в Вологодском районе. На его стихи написаны романсы, в Вологде проходят вечера его памяти.

Полузабытый поэт

29 марта 2020

Он прожил всего 31 год, но успел оставить яркий творческий след, который к сожалению, в наше время так и не был возвращён в полном объёме для широкого круга читателей.

После начала Первой Мировой войны, он служил в Николаевском военном госпитале, где в 1916-м году познакомился с солдатом Царскосельского санитарного поезда Сергеем Есениным. Это знакомство в будущем сыграло важную роль, как в жизни самого Алексея таки в судьбе Сергея Есенина.

Поэты Сергей Есенин и Алексей Ганин. 1916 г.

После прихода большевиков к власти, Алексей Ганин насторожённо отнёсся к большевикам, но считая врачебный долг приоритетным, был вынужден с 1918-го по 1920-й год служить в их госпитале. После демобилизации он переехал в Москву, где стал чаще видеться с Сергеем Есениным. Здесь он постоянно участвовал в литературных вечерах и издавал свои сборники собственноручно, литографическим способом, а в 1925-м году вышла его первая книга «Былинное поле».

Однако не смотря на талантливую творческую деятельность, тучи над головой Алексея Ганина сгущались, он был дважды арестован, но затем освобождён. 1-го ноября 1925-го года он был арестован в третий раз, по сфабрикованному делу «Ордена русских фашистов», которые якобы ставили своей целью свержение большевиков. По этому делу было арестовано 14 человек, в основном поэты и литераторы. На самом деле этого, как и многих других «заговоров», не было, но ЧК польского иудея Фили Дзержинского плела их неустанно, чтобы окончательно задушить в России Православную веру и национальную культуру и её самых талантливых носителей.

Новые властители планомерно искореняли русскую интеллигенцию, особенно народную, творческую. Кого не смогли открыто убить, самых известных двести русских учёных и писателей, цвет русской интеллигенции, вывезли за границу на знаменитом «философском пароходе». Остальных втихую добивали здесь. Расчищали место для своих единоплеменников, своей, новой, еврейской «интеллигенции»; Бабелям, Ильфам (Файнзильберг) и Петровым (Катаев), Шагалам и Михоэлсам… валом валивших изо всех щелей, в основном из Одессы и других южных мест, в столицу России.

Арестованные «фашисты»; русские поэты и литераторы были подвергнуты жесточайшим пыткам, в результате двое сошли с ума, а Алексей Ганин был настолько истерзан, что его признали невменяемым, но это не помешало приговорить его и ещё пятерых человек к смерти. Ганин был расстрелян в подвалах Лубянки и погребён на территории Яузской больницы, где в наше время установлена памятная доска.

По этому сфабрикованному делу проходил и его друг Сергей Есенин. Только своевременное бегство на Кавказ спасло ему тогда жизнь. Однако вскоре рука убийц дотянулась и но него.

Алексей Ганин.

Алексей с детства любил читать, и, судя по информации историков, любовь к поэзии у него проявилась в раннем возрасте. Благодаря бабушке Феоклисте, поэт перенял в свою лирику немало фрагментов их бабушкиных старинных сказок:

«…Сонно грезят лопух и кувшинка

синий зной ароматен и пьян,

А в лучистых изломах песчинки

будто горсть золотистых семян...»

В юности он создал свою библиотеку в мезонине дома родителей. Полки быстро пополнялись книгами, добывал он их везде, где мог.

Школы в Коншино не было и Алексей учился в трёхклассном земском училище в близлежащем селе Мочалово, а после окончания, в селе Усть-Кубенского. Окончив среднее обучение, Алексей поступил в вологодское медицинское училище и в 1914 году получил специальность фельдшера. Все это время он пишет стихи и даже отправляет их в столицу, а в 1913 году в Вологде газета «Эхо» издаёт первую публикацию его стихов.

В 1916 году судьба сводит Алексея Ганина с Сергеем Есениным, который также работал в госпитале, но в Царском селе. Дружба с Есениным продлится на протяжении всей его короткой жизни.

В период с 1917 по 1920 годы в жизни Алексея Ганина происходит череда многозначительных для него эпизодов. В 20-м году Ганин издаёт в Вологде миниатюрное издание – поэму «Звёздный корабль». Кроме этого, сохранилось издание поэта «Конница бурь».

В 1923 году Алексей переезжает в Москву. Хоть друг Сергей Есенин и оказывал ему помощь в публикации произведений, денег всё равно было недостаточно, поэтому ему приходилось работать, где придётся. По свидетельствам, он много писал, много планировал. А в России тем временем во всю идёт большевистский, чекистский Красный террор, в котором инородцы захватившие власть, устроили войну на лиц, подозреваемых в «контрреволюционной деятельности». Это касалось в первую очередь русской интеллигенции; учёных, художников, музыкантов, писателей и поэтов. Алексей Ганин не был подобием Есенина, хотя внешнее сходство видели многие.

Он много писал стихов об обычной крестьянской жизни – эта тема его волновала куда больше, чем политическая ситуация в стране. Но тем не менее, из многих крестьянских поэтов он особо остро понял большевистскую проблему. Крестьяне не стали исключением в большевистском массовом терроре и уже в первые годы Советской власти выходцы из крестьян начинают формировать национальные задачи России. Алексей Ганин не мог оставаться в стороне. Он пишет ряд произведений, в которых выплеснул свои переживания в поэме «Сарай» и роман-притчу «Завтра», в которой размышляет о трудном пути крестьянства.

Вместе со своими единомышленниками, в начале 20-х годов он создаёт программу спасения России от «ига еврейского интернационала», в которой выдвинул идею «Великого Земского собора», воссоздания национального государства и очищения страны от «поработивших её захватчиков». Алексей Ганин написал тезисы: «Мир и свободный труд – народам». К слову, он писал о том, что Россия — это могущественное государство, обладающее неизбывными естественными богатствами и творческими силами народа, — вот уже несколько лет находится в состоянии смертельной агонии. При обыске найденные фрагменты, послужили его «делом» против власти.

Первоначально предшествовало этому другое событие. «Дело четырёх поэтов». Ганина, Есенина, Орешина и Клычкова обвиняло их, «в разжигании национальной вражды». Друзья отмечали дату создания Всероссийского союза поэтов, один из присутствовавших в столовой на Мясницкой, где происходило празднование, оскорбил поэтов «антисемитами и русскими хамами», на это Есенин обругал его «жидовской мордой». При большом количестве евреев во власти, на слово «морда», возможно никто бы не обратил внимания.

Но определения «жидовский» было достаточно для того, чтобы против них завели дело. «Обруганным» являлся Марк Роткин, который вызвал милицию и оклеветал поэтов, якобы они осуждали новую власть и совсем не в лестной форме. После этого на поэтов обрушилось общество. Это было 21 ноября 1923 года. Позже была обнаружена запись из архива ГПУ: «арестован по обвинению в антисемитской агитации…».

1 ноября 1924 года новый приказ об аресте Алексея Ганина и других был подписан. Новое дело и явилось делом «Ордена русских фашистов». Ганин отрицал до последнего, что тему антитеррора он не преследовал, свергнуть власть никоим образом не пытался, но ему это вменили. Многие историки сводятся к одному — погибшие поэты были ничем иным, как жертвами большевистской власти, от рук которой погибло много людей, как считали большевики «голубых кровей». А. Ганин, также причислен был к этой статье.

В итоге, ЧК арестовало 13 человек, в число которых входили поэты и писатели. Ганина объявили главой «ордена».

Скандальное дело, как и многие другие, было сфабриковано по указу Фили Дзержинского, Троцкого (Бронштейна) и других их земляков, руководителей ГПУ. Некоторые обвиняемые даже не видели друг друга в глаза. Из архивных данных известно, что Алексея Ганина не единожды допрашивали и пытали.

27 марта 1925 года было приято решение о внесудебном приговоре. Этим приказом был подписал смертный приговор Алексею Ганину и его соузникам. Его расстреляли в подвалах Лубянки.

Долгое время родственники не знали о судьбе Алексея и брат Фёдор поехал летом в Москву на поиски. Он вернулся домой, но был арестован в 1937 году и в 1941 скончался в местах заключения. Дом родителей сгорел, сгорели в пожаре и многочисленные книги из библиотеки Алексея, которую он собирал с детства. А также рукописи поэта. Деревни Коншино уже не существует. Но на месте дома Ганиных стоит памятный камень, у которого каждый год 9 августа собираются почтить память поэта, прочитать его стихи жители Архангельского поселения Сокольского района, сотрудники библиотеки и музея и все, кто остаётся неравнодушными к его творчеству.

Имя Алексея Ганина не так известно, как имя Сергея Есенина. Цена искренней, безкорыстной дружбы? Возможно. Но стихи его не менее лиричны и проникновенны.

Т. Белозерова.

«К возрождению Великой России…»

К 130-летию поэта-мученика Алексея Ганина

Елена Семёнова.

Ты был прикован к приполярной глыбе,
Как Прометей, растоптанный в снегах,
Рванулся ты за грань и встретил гибель,
И рвал твоё живое сердце ад.
За то, что в сердце поднял ты, как знамя,
Божественный огонь — родной язык,
За то, что и в застенке это пламя
Пылало под придушенный твой крик!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
От света замурованный дневного,
В когтях железных погибая сам,
Ты сознавал, что племени родного
Нельзя отдать на растерзанье псам.
И ты к себе на помощь звал светила,
Чтоб звездами душителя убить,
Чтобы в России дьявольская сила
Мужицкую не доконала выть.
Нет, не напрасно ты огонь свой плавил,
Поэт — великомученик! Твою
В застенке замурованную славу
Потомки воскресят в родном краю.
И пусть светильник твой погас под спудом,
Пусть вытравлена память о тебе, —
Исчезнет тьма, и в восхищенье будут
Века твоей завидовать судьбе...

Эти пронзительные строки поэт Пимен Карпов посвятил памяти своего друга Алексея Ганина, расстрелянного в 1925 г. Совсем немного не дожившего до 33 лет, взойдя на свою Голгофу почти в возрасте Христа — первым в грядущей чреде своих друзей и собратьев по перу.

Поэзия его, ныне мало кому известная, дышала совершенно удивительной, рассветной свежестью, родниковой чистотой, богатством красок и звуков природы, на лоне которой он вырос, внимая ей. При этом стихотворениям А. Ганина была свойственна философская глубина, ставящая их в один ряд с лучшими образцами русской поэзии – лирикой Тютчева, Фета, Толстого и др.

Кто-то тихо пропел за полями, промелькнул у реки в камышах,
И как прежде взмахнула крылами, зоревыми крылами душа.
Кто рабу на певучей вершине повелел, как огню вострубить
В ухо вербы и вечности синей безымянную песню судьбы?

Вон на рожь и на серые камни, в крыльях ветру, на дрему воды
Опрокинулось Солнце руками целовать золотые следы.
И опять от Заката к Востоку, оглашая Восток и Закат,
И лучи, и ручьи, и потоки по холмам и оврагам журчат.

Как в венчальных одеждах невеста, раскидалась цветами земля.
И, встревоженный радостной вестью, я ушёл в голубые поля.
И на зов мой веселье вернулось из-за рек, из-за тёмных лесов.
И на солнце любовь улыбнулась, и на сердце распелась любовь.

Не тебя ль по лазурному перстню, по горящим губам узнаю.
Ах, прими, обойми мою песню и воскресшую душу мою.
Пусть невечно веселье земное, обманулся, кто радостью пьян.
И растает в полуденном зное всё, как сон, как вечерний туман.

Знаю, ждёшь седовласое Время, и опять над верхушками гор
Пронесётся губящее стремя и взмахнётся ревнивый топор.
Будет пусть. Перед рощей кудрявой над безлетьем мелькающих лет,
Осенённый безсмертьем и славой, Я целую твой ласковый след.
Переливами песенной бури откликаясь на песни морей,
Звездной рожью по звонкой лазури за Тобою уйду на заре.

Он родился в многодетной, крестьянской семье. Его отец, Алексей Степанович, едва-едва владел грамотой, но, как многие крестьяне, был мастером на все руки: клал печи, вил верёвки, выделывал кожу, шил сапоги, плотничал. Временами он надолго уходил из дома на заработки. Мать, Евлампия Семёновна, зарабатывала плетением кружев. Её кружевные изделия можно было встретить в домах многих жителей Коншина и близлежащих деревень. Кроме Алексея в семье росло ещё шестеро детей.

Алексей Ганин с отцом (слева) и дядей. 1916 г.

Деревня Коншино была небольшой. Она насчитывала лишь 18 домов и около ста жителей. При этом жили здесь и богатые купцы. Купец Ярков был умным и справедливым человеком, по праздникам он раздавал бедным крестьянским ребятишкам пряники, изюм и другие сласти. Семья Ганиных жила небогато, хотя и в достатке.

Алексей Степанович и Евлампия Семёнова были людьми глубоко религиозными, славились добротой и отзывчивостью. Под их кровом всегда находили приют и пищу нищие и юродивые, которым хозяева старались помогать, невзирая на собственные трудности. От родителей унаследовал Алексей скромность и отзывчивость к чужому горю.

Любовь к поэзии пробудилась в Ганине уже к пяти годам. Большую роль в этом сыграла бабушка поэта Феоклиста, рассказывавшая внуку вологодские сказки, мотивы которых перешли затем в его лирику.

Где в лесные купели — затоны
расплеснулась лесная река,
Четки, вещи кукушкины звоны,
колокольная ель высока.
Гребень солнышка выпал на травы,
нижет жемчуг под елями тень,
Заплелись тростники и купавы
в золочёный, зелёный плетень
Никнут в неге кудрявые лозы,
чёрным струям дарят поцелуй.
Резвый пляс бирюзовки-стрекозы
завели над прохладою струй.
Сонно грезят лопух и кувшинка
синий зной ароматен и пьян,
А в лучистых изломах песчинки
будто горсть золотистых семян.
Звонко булькают скрытницы-рыбки,
убегая к корнистому дну,
И плывут водяные улыбки
гибким кругом лучистому дню.
Веще льются кукушкины звоны,
дремлет Солнце, припав в тростники.
На лесные купели-затоны
кто-то сыплет с небес васильки.

Где только можно Алексей доставал и покупал книги, особенно сборники стихов. Полки довольно быстро заполнялись самой разнообразной литературой – в первую очередь русской классикой.

Во время учёбы у мальчика случился конфликт с преподававшим Закон Божий священником, человеком грубым и суровым. Однажды тот строго наказал слабого здоровьем ученика, который вскоре затем умер. На похоронах Алексей прочитал сочинённое им стихотворение, где прямо обвинил священника в смерти друга. Это не прошло безследно — Алексея едва не исключили из школы. К счастью, всё обошлось.

Окончив учёбу, Ганин отправился в Вологду и поступил в медицинское училище. В свободное время он много писал и отправлял свои стихи в столицу, где вышли первые его публикации.

В 1914 г. Алексей получил квалификацию фельдшера и вскоре по мобилизации был отправлен в Петроград, в Николаевский военный госпиталь, где по совпадению несколькими годами раньше служил поэт Николай Клюев. Война разгоралась, принося кровавую жатву - каждый день в госпиталь поступали десятки раненых, изувеченных солдат. Видя их муки и близко принимая их к своему отзывчивому сердцу, поэт укрепился в антивоенном настроении.

В 1915 г. Ганин свёл знакомство с Сергеем Есениным, Николаем Клюевым и Пименом Карповым. Их дружба продлится до самой трагической гибели поэта.

В конце 1916 г. по состоянию здоровья Алексей был демобилизован и возвратился в родную деревню, где устроился на работу в волостной фельдшерский пункт. На этой работе полностью раскрылась его человечность, способность разделить чужое горе. По воспоминаниям односельчан, он в любое время дня и ночи ходил по вызовам, поддерживал семьи, лишившиеся кормильца.

Не забывал поэт и крестьянского труда. Он очень любил пору сенокоса, ждал с нетерпением это благодатное время. Косил с удовольствием, причём всегда в компании с односельчанами, около деревни и на дальних участках. Работа оставляла мало времени для чтения. Сестра поэта вспоминала: «Писать и читать Алёше часто приходилось лишь в дождливую погоду и ночами, днём нужны были его рабочие руки отцу. Иногда забирался на верхушку большой ветвистой ивы возле дома. Часами бродил в живописном лесочке около деревни».

Отец не поощрял увлечение Алексея литературой, считая это пустой тратой времени. Но у поэта было иное мнение. Из поездок в Вологду и Петроград он всегда возвращался с книгами. Тетради наполнялись новыми и новыми стихами, поражающими своей удивительной свежестью:

Сегодня целый день я пил Твое дыханье,
Я — радостный гусляр таинственного сна.
И дивно было мне в бреду очарований
твердить священное — Весна.
В ответ на лепет мой река взыграла пеной,
с зеленого холма откликнулся родник;
и золотом текли блуждающие тени,
и радовался День. И первый цвет возник.
О имени Твоём сегодня Вечность спряла
в душе моей любви Тебе крылатый стих;
и слушал разум мой, и сердце повторяло
узорную молву влюблённых губ моих.
И слушали леса. И хвойными глазами,
закинув шлем, глядели в небеса,
как жаворонок вил певучими крылами
певучее гнездо у тучи в волосах.
Всё ждёт Твоих чудес. Незримое обличье
яви скорей Земле, оденься в плоть и кровь.
Да будет весела земля в веселье птичьем,
в цветах произрастив зелёную любовь.
Да снидет на поля Твой голос ароматом,
чтоб корня горький сок во злаке мёдом стал;
и мир о имени Твоем крылатом
взывать не уставал.

Февральская революция застала Ганина в Петрограде. Как и его друзья, он сперва приветствовал её, но уже в том же окаянном 17-м году написал потрясающую по своей провидческой силе поэму «Сарай», в которой отразил всё подлинное существо революции и того ужаса, который должен был последовать за ней.

…Жонглер с кометой. С плетью маг…
Кричат: Любовь не упомянута.
Незримой цепью сдавлен шаг.
Все лица масками затянуты.
Как угадать: кто друг? кто враг?
Ищу знакомых — нет лица.
Ищу живых — все сны могильные.
И в дикой пляске без конца
Несутся кости, мясо пыльное.
Нет силы. Не порвать кольца.
Гнетёт зловещая беда
Для всех на столики точёные
Разложен красный труп — еда…
А в щели, с неба закопчённого
Зачем-то смотрится звезда.
…
Сердца глухие и не вещие
Сдавила всех одна петля.
Бегут от тьмы… На звезды здешние.
Вдоль скользких стен ползу и я.
Опять гроза на облаках…
И снова пьяный хохот в запятки,
И трупы расползлись впотьмах…
И слышу: дети в рваных лапотках
Хрустят у Дьявола в зубах.
И вновь бегу в ночи пустой,
Оглохший, слепотой измученный.
И пляшут трупы за спиной.
А небо грозно вздулось тучами,
Беременное красотой.

Тем не менее, Алексей ещё не потерял надежду на лучшее будущее, и она в противовес «Сараю» нашла выход в его лирике.

Взманила мечтами дорога,
Шагать по полям и лугам.
На сердце распелась тревога -
К твоим ли приду берегам?
Струится небесное море...
Воздушный глубок океан.
И тонут леса и сугоры
В засолнечный, светлый туман.
Сияют церковные крыши,
Тепла тишина деревень...
Уснула и ласково дышит
Из рощи медовая тень.
На самой меже задремали
Черёмухи в белых мечтах.
И птицы от счастья устали,
Развесивши песни в кустах.
Повсюду любовь и отрада...
И солнце — небесный жених
Овец златорогое стадо
Пасёт на горах золотых...
Рябит колосистое поле
И молится каждый цветок...
Мне выпала сладкая доля:
Разлиться в предвечный Исток.

В 1920 г. Ганин женился. Избранницей поэта стала эстонка Гильда. Его младшая сестра Елена вспоминала: «В Пинеге он её нашёл, их выселили из Эстонии во время гражданской войны. Когда он уехал из деревни в Москву, она ждала его... Возвратилась в Эстонию вместе с дочерью. Гильда - Галей мы её звали - умерла в 1937 году в Тарту. Но всё это мы через много лет узнали, после войны. Сначала писать боялись... Вскоре пришло письмо от их соседки - через почтальона нашли. Узнали, что и дочка Алёши умерла в 1941 году под оккупацией».

В 1920-1921 гг. Алексей самостоятельно издал в Вологде десять своих сборников. «Красный час» вышел с посвящением Есенину. Многие стихотворения он включил в состав книги «Мешок алмазов».

В начале 1923 г. Алексей переехал в Москву. Жить приходилось впроголодь. Не имея возможности печататься, поэт работал где придётся, жил на случайные заработки. в 1923 году начался новый этап в творчестве Ганина. Поэт полон интересных замыслов: кропотливо собирает материалы, вынашивает план романа о России в период с 1905 по 1925 годы, намереваясь развернуть действие на социально-экономической основе...

Между тем, пружина по травле неугодных поэтов уже была запущена. В этом же году Сергей Есенин, Сергей Клычков, Пётр Орешин и Алексей Ганин предстали перед судом. Да не за что-нибудь, а за «разжигание национальной вражды». Об инциденте немедленно были оповещены редакции московских газет. «В тот же день вечером в Литературном институте был объявлен экстренный митинг по случаю «антисемитского буйства группы поэтов», как гласила тема митинга. Главная аудитория была переполнена. Все лекции были отменены, как будто решалось дело огромной государственной важности. Руководил митингом Борис Фридман.

2 декабря в помещении Союза писателей на собрании представителей различных литературных групп и московских изданий четыре поэта давали объяснения случившемуся. Пётр Орешин сказал:

— Теперь нас бойкотируют, отовсюду нам возвращают наши произведения, денег не платят, и жить нам не на что.

Был дан ход товарищескому суду писателей. 11 декабря газета «Вечерняя Москва» в статье писала: «В Доме печати при переполненном зале состоялся товарищеский суд. Поэты Есенин, Клычков, Орешин и Ганин обвинялись в «антиобщественном, хулиганском и черносотенном поведении».

Некоторые из обвиняемых клялись в своей глубочайшей любви к «оскорблённой» ими народности: «Товарищи! – воскликнул Орешин. – Клянусь, что, как бы я ни напился, слово «жид» у меня клещами не вырвешь!»

В итоге поэтам было объявлено «общественное порицание». Но на этом дело не кончилось. Газеты продолжали бесноваться, требуя от имени «народа»: «Поэтов под народный суд!», «Им нет места в нашей семье!» И снова и снова обвиняли — в антисемитизме, в мистицизме, в идеализме и во многих-многих «грехах»…

Так называемый «антисемитизм» по требованию В. Ленина (Бланка по матери) и властной компании его единоверцев, был возведён в ранг самого страшного, уголовного обвинения. До сих пор остаётся таковым. Нынешняя антирусская 282 статья — яркое тому подтверждение.

Алексей Ганин тогда, дал ответ на эти и подобные обвинения в своей последней книге «Былинное поле»: «Многие при встрече называют меня: «Мистик». Это неверно. Это желание от серьезных вещей отделаться недомыслием. Я родился в стране, где пашут ещё косулями и боронят суковатками, но где задолго до Эйнштейна вся теория относительности высказана в коротком «Авось». Это не шутка. Потому, если люди всё ещё не умеют уважать одиноких и от каждого требуют стадной клички, я был бы более прав, если бы рекомендовал себя: «А. Ганин — романтик начала XX века»».

Есенин ответил клеветникам в статье «Россияне», которая так и не была опубликована: «Не было паскуднее и омерзительнее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живём. Тяжёлое за эти годы состояние государства в международной схватке за свою независимость случайными обстоятельствами выдвинуло на арену литературы революционных фельдфебелей, которые имеют заслуги перед пролетариатом, но ничуть не перед искусством. Выработав себе точку зрения общего фронта, где всякий туман может казаться для близоруких глаз за опасное войско, эти типы развили и укрепили в литературе пришибеевские нравы».

Набиравший обороты большевистский террор трезвил многие души, поддавшиеся сперва химере революции. В те же поры Есенин отмечал: «Северный простолюдин не посадит под своё окно кипариса, ибо знает закон, подсказанный ему причинностью вещей и явлений. Он посадит только то дерево, которое присуще его снегам и ветру. У собратьев моих нет чувства родины во всём широком смысле этого слова, поэтому у них так и не согласовано всё.

Поэтому они так и любят тот диссонанс, который впитали в себя с удушливыми парами шутовского кривляния ради самого кривляния. И только смелые, только сильные, которые не боятся никакого дерзания, найдут то «отворись», на пороге которого могут сказать себе: «О слово, отчее слово, мы ходили с тобой на крыле ветрянем и устне наши не возбраним во еже звати тебе...»»

Мотив обращения к Богу от захватившей и закружившей мирской суеты с её мудрованиями и социальными построениями слышится и в стихах Алексея Ганина «Разуму»:

Мой бедный шут, мой поводырь слепой,
Мы подошли к вратам последней тайны,
А ты кричишь и тешишься игрой,
Как в первый час Зари моей случайной.
Но час Зари сгорел в дыханьи Дня,
И День ушёл по облачным карнизам.
Ты не узнал творящего огня
И не коснулся края светлой ризы.
И в нашем храме жертвенник угас,
Поднялся дым и серые туманы.
И мы в бреду пустились в дикий пляс,
Закрыт алтарь, мы опьянены обманом.
……………….

Мой бедный Шут, кончай свой дикий пляс,
Кончай игру холодными огнями,
Мы всё прошли. И вот последний час
Звенит в замках тяжёлыми ключами.
Стонала дважды судная труба,
Наш путь крестом встает в плавучем мраке.
Из тайных врат глядит на нас Судьба,
И луч Души на камнях чертит знаки.
Врата скрипят. Несётся бледный Конь.
Мы в жёлтом пламени последнего порога.
Молись, мой Шут, снимай свой балахон
И жги колпак за скорби в жертву Богу.

Из всех крестьянских поэтов Ганин особенно остро и ясно понял природу большевизма. Именно он в начале 20-х с несколькими единомышленниками создал программу спасения России, где выдвинул идею Великого Земского Собора, воссоздания национального государства и очищения страны от поработивших её иноверцев-захватчиков. Программу предварял анализ положения России под игом большевизма:

«Россия — это могущественное государство, обладающее неизбывными естественными богатствами и творческими силами народа, — вот уже несколько лет находится в состоянии смертельной агонии.

Ясный дух Русского народа предательски умерщвлён. Святыни его растоптаны, богатства его разграблены. Всякий, кто не потерял ещё голову и сохранил человеческую совесть, с ужасом ведёт счёт великим бедствиям и страданиям народа в целом.

Каждый, кто бы ни был, ясно начинает осознавать, что так больше нельзя. Каждый мельчайший факт повседневной жизни — красноречивее всяких воззваний. Всех и каждого он убеждает в том, что если не принять какие-то меры, то России как государству грозит окончательная смерть, а Русскому народу — неслыханная нищета, экономическое рабство и вырождение.

Но как это случилось, что Россия с тем, чтобы ей безпрепятственно на общее благо создать духовные и материальные ценности, обливавшаяся потом и кровью Россия, на протяжении столетий великими трудами и подвигами дедов и пращуров завоевавшая себе славу и независимость среди народов земного шара, ныне по милости пройдох и авантюристов повержена в прах и бесславие, превратилась в колонию всех паразитов и жуликов, тайно и явно распродающих наше великое достояние?

Рисунок из газеты «Русское Воскресение». 1991 г.

Причина этого в том, что в лице господствующей в России РКП мы имеем не столько политическую партию, сколько воинствующую секту изуверов-человеконенавистников, напоминающую если не по форме своих ритуалов, то по сути своей этики и губительной деятельности средневековые секты сатанистов и дьяволопоклонников. За всеми словами о коммунизме, о свободе, о равенстве и братстве народов — таятся смерть и разрушения, разрушения и смерть.

Достаточно вспомнить те события, от которых всё ещё не высохла кровь многострадального Русского народа, когда по приказу этих сектантов-комиссаров оголтелые, вооруженные с ног до головы, воодушевляемые еврейскими выродками, банды латышей беспощадно терроризировали беззащитное население: всех, кто здоров, угоняли на братоубийственную бойню, когда при малейшем намёке на отказ всякий убивался на месте, а у осиротевшей семьи отбиралось положительно всё, что попадалось на глаза, начиная с последней коровы, кончая последним пудом ржи и десятком яиц, когда за отказ от погромничества поместий и городов выжигали целые сёла, вырезались целые семьи.

Вот тогда произошла эта так называемая «классовая борьба», эта так называемая прославленная «спасительная гражданская война».

Но после тщательного анализа всех происходящих событий в области народного хозяйства, психологии народа, после тщательного анализа проповедей этой ныне господствующей секты изуверов, человеконенавистников-коммунистов, о строительстве нового мира мы пришли к тому же категорическому убеждению: все эти слова были только приманкой для неискушённых в подлости рабочих масс и беднейшего крестьянства, именем которых всё время прикрывает свои гнусные дела эта секта.

Достаточно опять-таки вспомнить тот ужасный разгром городов, промышленных предприятий, образцовых хозяйств и усадеб, бесконечно и ежедневно происходившие реквизиции, бесчисленные налоги, когда облагалось, да и облагается и до сих пор всё, кроме солнечного света и воздуха, чтобы понять: это только безответственный грабёж и подстрекательство народа на самоубийство.

Наконец, реквизиции церковных православных ценностей, производившиеся под предлогом спасения голодающих. Но где это спасение? Разве не вымерли голодной смертью целые сёла, разве не опустели целые волости и уезды цветущего Поволжья? Кто не помнит того ужаса и отчаяния, когда люди голодающих районов, всякими чекистскими бандами и заградилками (только подумать!) доведённые до крайности, в нашем двадцатом веке, в христианской стране, дошли до людоедства, до пожирания собственных детей, до пожирания трупов своих соседей и ближних! Только будущая история и наука оценят во всей полноте всю изуверскую деятельность этой «спасительницы народов» — РКП.

Для нас теперь нет никакого сомнения, что та злая воля, которая положена в основу современного советского строя, заинтересована в гибели не только России, как одной из нынешних христианских держав, но всего христианского мира.

Создав экономические и государственно-политические правовые теории на ложном принципе классовых противоречий, они тем самым вызвали в каждом государстве, провоцируя богатых и бедных, внутреннюю нетерпимость, разжигая их до острой ненависти, до братоубийственной бойни.

Ритуальное заклание России.

Эта хитрая и воинствующая секта, исходя из того же принципа классового расслоения, путём псевдонаучных исследований, ныне искажает истинный смысл вещей, искажает истинный взгляд на естественно-исторический и духовный путь человечества. Эта секта всеми мерами пытается заглушить в бесконечных противоречиях ход всех современных событий, стремясь таким образом расчленить и ослепить каждую национальность в отдельности, тем самым провести непроходимую бездну между подрастающим поколением и их отцами, между отдельными группами людей: создавая всюду нетерпимость, раздор и отвлекая таким образом силы народов от дружественной работы по борьбе с естественными препятствиями, парализуя творческий дух христианских народов.

Народы мира должны быть на страже, должны напрячь все свои силы, чтобы не поддаться влиянию этой изуверской секты. Всякий, кто любит свой народ, кому дороги культура и дальнейший прогресс завоеваний природы на благо народов, тот, безусловно, к какой бы нации ни принадлежал, всеми мерами должен бороться и воздействовать внутри своей страны на малосознательные массы, чтоб не допустить эту изуверскую секту к власти над данным народом.

Всякий, кто более или менее добросовестно следил за ходом событий в России, кто знает хоть в тысячной части положение Русского народа в целом, безусловно, увидит, что только путём лжи и обмана, путём клеветы и нравственного растления народа эти секты силятся завладеть миром. Путём неслыханной в истории человечества кровожадной жестокости, воспользовавшись временной усталостью народа, эта секта, пробравшись в самое сердце России, овладев одной шестой частью суши земного шара и захватив в свои руки колоссальные богатства России, ещё с большей энергией и с большим нахальством проповедует свои гибельные теории, прикрываясь маской защитников угнетённых классов и наций.

Эти изуверские секты под видом дипломатических и торговых представителей Русского народа всюду рассылают агентов-проповедников, чтобы успешней делать своё противное всякому здравому смыслу дело, чтобы всюду организовать отделения своей секты, чтобы всюду сеять раздор, человеконенавистничество, чтобы всюду разжечь братоубийственные внутринациональные бойни, потому что знают: только этим путём они могут погубить Россию и христианско-европейский Запад, таким образом овладев миром.

Выдвигая как конечную цель своих стремлений лучшие принципы христианско-европейских народов: свободу, равенство всех граждан перед законом, охрану труда и заботу о народном благосостоянии и просвещении, они тем самым стараются проникнуть в доверие масс. Но мы ещё раз повторяем: всякий, кто умеет честно, по-человечески мыслить, тот из всего существующего положения в России ясно увидит, к чему на самом деле стремится эта изуверская секта.

Завладев Россией, она вместо свободы несёт неслыханный деспотизм и рабство под так называемым «государственным капитализмом». Вместо законности — дикий произвол Чека и Ревтрибуналов; вместо хозяйственно-культурного строительства — разгром культуры и всей хозяйственной жизни страны; вместо справедливости — неслыханное взяточничество, подкупы, клевета, канцелярские издевательства и казнокрадство. Вместо охраны труда — труд государственных бесправных рабов, напоминающий времена дохристианских деспотических государств библейского Египта и Вавилона. Всё многомиллионное население коренной России и Малороссии, равно и инородческое, за исключением евреев, — брошено на произвол судьбы. Оно существует только для вышибания налогов.

Три пятых школ, существовавших в деревенской России, закрыты. Врачебной помощи почти нет, потому что все народные больницы и врачебные пункты за отсутствием средств и медикаментов влачат жалкое существование. Высшие учебные заведения терроризированы и задавлены как наиболее враждебные существующей глупости. Всякая общественная и индивидуальная инициатива раздавлена. Малейшее проявление её рассматривается как антигосударственная крамола и жесточайшим образом карается.

Всё сельское население, служащие, равно и рабочие массы, задавлены поборами. Все они лишены своей религиозной совести и общественно-семейных устоев, все вынуждены влачить полуживотное существование. Свобода мысли и совести окончательно задавлены и придушены. Всюду дикий, ничем не оправданный произвол и дикое издевательство над жизнью и трудом народа, над его духовно-историческими святынями. Вот он — «коммунистический рай».

Добровольный сбор икон от населения, для уничтожения. 20-е годы РСФСР.

Недаром вся Россия во всех слоях, как бы просыпаясь от тяжкого сна, вспоминает минувшее время как золотой, безвозвратно ушедший век. Потому что всюду голод, разруха и дикий разгул, издевательство над жизнью народа, над его духовно-историческими святынями. Поистине, над Россией творится какая-то чёрная месса для идолопоклонников.

Вся так называемая коммунистическая пропаганда и агитация, письменная и устная, вся псевдонаучная так называемая марксистская литература, и, наконец, неслыханный по своей зловредности в истории законодательства поток запретов и распоряжений самозванного правительства — эти исключительные образцы злобы, коварства, предательства и изуверской тупости являются ярким доказательством справедливости наших мнений.

Весёленькое сжигание икон и макета церкви. 20-е годы.

Помимо террора, одним из главных и могущественных орудий в руках коммунистической секты являются пропаганда и агитация так называемого марксистского учения, которое, как известно, не только для непосвящённых рабочих масс, не только для умов не вполне развитых и знакомых с прочими философскими и научными взглядами на мир вещей и исторических событий, но и для отдельных умов, более или менее способных к мышлению, в настоящее время почти во всём мире представляют немалый соблазн во взглядах, а многие вещи и явления исторического порядка, особенно в области хозяйственно-промышленного строительства, многих искренних людей приводят к значительным заблуждениям».

Ганин и его соратники полагали, что «для того чтобы окончательно свергнуть власть изуверов, подкупивших себе всех советских пройдох и авантюристов, наряду с пропагандой национальных идей и прав человека, необходимо, учитывая силы противника, в каждом городе, в каждом промышленном месте коренной России и Малороссии путём тщательного отбора и величайшей осмотрительности вербовать во всех семьях и кругах русского общества всех крепких и стойких людей, нежно любящих свою Родину.

Необходимо объединить все разрозненные силы, чтобы эта активная сила могла не только вести дальнейшую работу и противостоять не за страх, а за совесть враждебной нам силе, направлять всех к единой цели. К великому возрождению Великой России; выдвигая идею Великого Земского Собора, русские люди должны зорко смотреть, чтобы тайные враждебные силы раз и навсегда потеряли охоту грабежа и бесчинства народа в целом и не помешали бы в дальнейшем развернуть в России ещё неисчерпанные силы на путь духовного и экономического творчества».

Эти тезисы каким-то образом оказались в ГПУ, и 13 ноября 1924 г. чекисты начали стряпать «Дело «Ордена русских фашистов»». Ганин был арестован в Москве, как автор тезисов-размышлений, оформлен чекистами, как руководитель «организации». Ордер на арест был подписан самим Генрихом Ягодой. Предчувствуя это, в последнее своё возвращение на квартиру, где он проживал, Алексей сообщил: «Ну, охота за мной хорошая идёт, други. Пожалуй, что мы не увидимся больше».

По «делу» были арестованы ещё 13 человек.

В обвинительном заключении не был назван ни один факт нарушения закона или какого-либо преступления. В процессе расследования «дела» двое арестованных потеряли рассудок. Алексею Ганину провели судебно-психиатрическую экспертизу, признавшую его невменяемым. Допрашивали поэта известные палачи Абрам Славотинский и Яков Агранов. Допросы сопровождались изуверскими пытками, что подтверждается пятнами крови, которыми буквально заляпаны даже листки с «тезисами», которые предъявлялись Ганину.

Каратели, как обвинение, имели в виду и поэму Алексея Ганина «Былинное поле»:

Нежить лесная пошла наобум,
Забирается в брови и бороды,
Забирается в уши, за гашники,
Чтобы силу по капельке высосать,
Чтобы веру по крошечке выжевать.
Знает поганая мелочь секрет:
Силу мирскую не свалит гора,
Да тля незаметная гору подточит... —
Знает поганая и другой секрет:
В думах мужичьих просторно, как в поле,
Гуляй, кому надо, что хочешь, топчи, —
Только про счастье мужичье шепчи,
Да жалобней вякай про горькую долю.
Будут покорны тогда силачи,
Красные речи замажутся сажей.
Сами друг другу могилы укажут,
И сами себе панихиду споют...

Двоюродный внук поэта Евгений вспоминал: «По рассказам моей бабушки Анны, — был расстрелян большевиками-интернационалистами 30 марта 1925 года в Бутырской тюрьме в день своих именин, почитаемый как день Святого Алексея — Божьего человека. Вместе с ним были расстреляны семь молодых русских поэтов, верных Православию. Алексей Ганин принял смерть в возрасте Христа».

Гонимый совестью незримой,

За чью-то скорбь и тайный грех,

К тебе пришёл я, край родимый,

Чтоб полюбить, прощая всех.

«Былинное поле». 1924 г.

Родные долго не знали, что случилось с Алексеем. Летом 1925 г. младший брат Федор съездил в Москву, чтобы разыскать его. Вернулся мрачнее тучи, не зная, как сообщить матери страшное известие. Сказал старшей сестре Шуре: «Алёшку расстреляли» — и заплакал.

Вот так же вывезли со двора Лубянки тело замученного и расстрелянного чекистами русского поэта Алексея Ганина.

Фёдор Ганин был арестован в 1937 г., а в 41-м «умер в местах заключения»… Дом Ганиных сгорел. В огне погибла уникальная библиотека Алексея, многие его рукописи, письма. Спасти удалось только «Евангелие», которое ему подарил священник с надписью.

Гонимый совестью незримой за чью-то скорбь и тайный грех,
К тебе пришёл я, край родимый, чтоб полюбить, прощая всех.
В твоих полях, в твоём покое, в шелковых мхах твоих ланит
От Зла и каменного воя я думал сердце схоронить.
Я думал бред души неверной стряхнуть в безвременной поре
И за лесной твоей вечерней молиться радостной Заре.
Украдкой выгоревать стоны под сенью звёздного шатра
И расплеснуться красным звоном в твои певучие ветра.
Но кто-то дико заглумился над сном и сказкой вековой
И новым перстнем обручился я с той же скорбью полевой.
Опять над Русью тяготеет усобиц княжичий недуг
Опять татарской былью веет от расписных, узорных дуг.
И мнится: где-то за горами, в глуби степей, как и тогда,
Под золочёными шатрами пирует ханская орда.
Опять по Волге буйно-красен, обнявшись с пленною княжной,
В узорных челнах Стенька Разин гуляет с вольной голытьбой.
И широко по скатам пашен, разнесшись в кличе боевом,
И днём и ночью грозно пляшут Огонь и Смерть в краю родном.
А по лесам, где пряхи Ночи сплетали звёздной пряжей сны,
Сверкают пламенные очи и бич глухого Сатаны.
Умолкли песни голубые, и с травяной твоей спины
Сорвали ризы парчевые твои неверные сыны
И ты исстеганные руки возносишь к правде неземной,
И злей смеётся крестной муке и добрый друг, и недруг злой.
Неотвратимо роковое в тебе гнетёт твоих сынов, —
Но чует сердце огневое — Ты станешь сказкой для веков.

«Русская Стратегия».

P. S.Тексты и фотографии из свободного доступа Интернета.

+ + +

Священник Виктор Кузнецов

Мученики и исповедники.

Дополнение 31-е.

Заказы о пересылке книг священника Виктора Кузнецова по почте принимаются по телефонам: 8 800 200 84 85 (Звонок безплатный по России) — издат. «Зёрна», 8 (495) 374-50-72 — издат. «Благовест», 8 (964) 583-08-11 – маг. «Кириллица».

1 августа 2024 Просмотров: 1 672