Характер Государыни Александры описать труднее. Она была человеком со множеством черт характера и их оттенков. О ней надо бы написать целую книгу, чтобы достаточно многосторонне отобразить её личность.

После смерти Государя Александра III Вдовствующая Государыня очень неохотно оставила свои права быть Государыней. Она любила представительства и привыкла к ним. По сути дела, она даже этого и не оставила, так как на всех официальных приёмах она шла впереди Государыни Александры Фёдоровны. Когда Императорская Семья прибывала к месту приема, входили вначале Царь и его мать, а после этого Государыня в обществе какого-либо из Великих князей.

Порядок этот был принят, конечно, по воле Вдовствующей Государыни, но, однако, Государь ему послушно подчинялся. Такое положение, конечно же, не нравилось молодой Государыне, она пыталась скрыть свою горечь и старалась показать себя как можно более гордой и холодной, хотя слёзы поневоле выступали на её глазах.

Свет одобрял порядок, не видя в этом ничего удивительного, - настолько большая была популярность, которой пользовалась Вдовствующая Государыня.

Одним из последствий этого было то, что в России образовалось два Двора: Двор Вдовствующей Государыни, который был более влиятельным, в него входили Великие князья и высший свет, и небольшой Двор, в который входили Государыня со своими несколькими верными приближенными, а также Государь, хотя и не всегда.

Государыня необыкновенно нравилась моему отцу, и он часто рассказывал нам, детям, о ней, когда мы были ещё маленькими. Будучи первый раз в летнем круизе на «Штандарте» я, конечно, волновалась. Когда мы стояли и ожидали прибытия Их Величеств, помню, как я спросила, доброжелательные ли люди Их Величества. Мне ответили: «Государь - ангел, Государыня - строгая, но справедливая».

Государыня была лучший знаток людей, чем Государь. Она точно замечала окружающие Государя лицемерие и заискивание. Часто она пыталась также обратить внимание и Государя на эти факты, но тогда Государь сердился и останавливал её. Когда на Государыню начали клеветать, то я часто размышляла, как обернулось бы дело, если бы Государь обходился построже с теми, кто распространял злые сплетни.

Наилучшими качествами, характеризующими Государыню, были абсолютная честность, верность и правдивость. Сразу же по прибытии в Россию она встретила совершенно другое, чем то, что ожидала. Вначале она пыталась приветливо и с уважением приблизиться к Вдовствующей Государыне, но всё же вскоре начались трения и недоразумения.

У Вдовствующей Государыни было большое влияние на своего сына, и через него - на государственные дела, которые она и решала, совещаясь с ним. Я замечала, что взгляд Вдовствующей Государыни был всегда холодным, когда она обращала его на Александру Фёдоровну.

Позднее отношения Государынь еще больше обострились. В этом, по моему мнению, есть вина и Государыни Александры Фёдоровны, так как она, будучи моложе, могла бы сделать первый шаг к примирению. Однако она по характеру была замкнутой и гордой, и ей трудно было сделать это.

Государыня Александра Фёдоровна была настойчивая. Хотя она знала, что была не права, ей трудно было признать это. По сути дела, Государыня не была в близких отношениях ни с кем из других, принадлежащих к Императорской Фамилии, как только со своей сестрой Елизаветой. Некоторое время Великие княгини Милица[1] и Стана Николаевна[2], бывшие Черногорские принцессы, были её задушевными подругами.

Более всего их объединяло глубокое увлечение всем таинственным и духовным. В особенности Великая княгиня Милица Николаевна проявляла горячий интерес к мистике и к литературе, связанной с ней. Особо следует отметить, что хотя эти самые княгини представили Распутина при Дворе, впоследствии они были первыми, кто осуждал Александру Федоровну и клеветал на неё, когда влияние Распутина на Государыню возросло. Государыня прекратила свою дружбу с ними, заметив, что они были не настолько искренние, как она полагала. Принцессы использовали её в первую очередь для приумножения доходов своего отца, князя Черногорского.

Государыня была, прежде всего, матерью и женой. Вначале она пыталась ограничить свои обязанности Государыни до той меры, насколько это было возможно, и уделяла оставшееся свободное время своей семье. Она не любила ни роскоши, ни блеска, была равнодушна к туалетам настолько, что камеристкам приходилось напоминать ей о заказах новых платьев. Она носила одно и то же платье годами, в военные годы она не заказала себе ни единой принадлежности туалета.

Своих детей она весьма строго воспитывала в нетребовательности. Одежда переходила от старших к младшим, совсем как в бедных буржуазных семьях; в финских шхерах Императорские дети часто носили скромные хлопчатобумажные платья. Если бы им довелось жить после революции, то они очень хорошо прожили бы самых простых условиях.

Государыня, которая распоряжалась сравнительно большими средствами на приобретение для себя убранств, не использовала деньги на платья, а раздавала их бедным или жертвовала на благотворительные цели до такой степени, что часто оставалась без денег, когда действительно нужен был новый праздничный наряд.

Часто также утверждается, что Распутин получал огромное жалование при Дворе, но насколько я осведомлена, он не получал ничего, как только лишь иногда сто рублей на дорогу для возвращения в Сибирь и, к примеру, рубашки и носки, которые Государыня и Великие княжны изготовляли ему своими руками.

Государыня часто думала о будущем своих дочерей. Она скорбела, так как знала, что они не смогут выйти замуж по любви, а лишь государственные интересы будут влиять на выбор супруга. Я возвращусь к этому подробнее, рассказывая о Великих княжнах.

У Государыни была своя секретарша. Она управляла канцелярией Государыни, через которую раздавались пособия из её официальных ассигнований. Знаю, что Государыня тайно из собственного кошелька раздала тысячи рублей, но не желала, чтобы кто-либо знал об этом.

В Крыму Государыня через меня посылала деньги больным противотуберкулёзного санатория, но мне надо было вначале расспросить, действительно ли у них была нужда в деньгах. Многим умирающим Государыня тайно утирала слёзы, и многие, выздоровев, счастливые, благодарили её. У меня было несчётное множество писем, подтверждающих сказанное мною, но, к сожалению, они исчезли во время революции.

alt Одной из великолепных идей Государыни Александры Федоровны было оказывать помощь, давая возможность для работы. Именно для этих целей молодая Государыня учредила в разных местах России дома трудолюбия, в которых безработные получали работу и обучение разным родам деятельности. Особенно в голодные годы эти дома были большой милостью.

В Царском Селе Государыня основала «Школу нянь», в которой молодые девушки и матери обучались уходу за детьми. Государыня была также старшей покровительницей находящихся в Петрограде национальных школ. Ещё следует упомянуть организованную ею школу кустарного мастерства для российских крестьянских девушек.

Окончив школу, девушки возвращались в свои родные села, приступая там к работе преподавателей труда. По окончании курса им давались все необходимые рабочие инструменты, а также проекты для будущей деятельности. Государыня часто посещала школу, и директриса также, со своей стороны, приходила к Государыне за советами. Порой я видела Государыню на полу, на коленях, со школьной директрисой, госпожой Шнейдер делающих рабочие чертежи к коврам. У Государыни были настолько тонкий вкус и художественное чутьё, что даже директор Императорского фарфорового завода очень часто приносил Государыне на показ готовые образцы и получал от Государыни новые идеи.

Со своими личными фрейлинами Государыня встречалась редко, за исключением княгини Барятинской, а в начальное время правления - с княгиней Орбелиани, которые были её подругами.

Со своим обслуживающим персоналом Государыня обращалась всегда справедливо, но требовала от всех безусловной честности, возмущаясь даже незначительной неправдой. Она не умела притворяться, не могла улыбаться и разыгрывать приятность просто по обязанности. Мой отец часто говорил, что чашка чая могла бы избавить от многого, - то есть, если бы Государыня устраивала больше приёмов, меньше обособлялась, больше путешествовала бы по России, а прежде всего, улыбалась, тогда, пожалуй, её могли бы больше ценить.

Для серьёзности Государыни были свои причины. Трагическая болезнь Наследника и болезнь сердца у самой Государыни почти сразу же после рождения Наследника повлияли так, что большие Дворовые праздники и приёмы были ей непосильны. Она не в силах была стоять на них столь долгое время, как это обязывал этикет. За то время, что я находилась при ней, она принимала участие в жизни Двора лишь первые два и последние два года. Два последних года она работала сестрой милосердия.

Русских аристократов, которые хотели получить аудиенцию и быть представленными ей, было много, но из-за своей болезни Государыня не в состоянии была принять их. Действительную причину отказов всё же не оглашали. Таким образом, Государыня невольно наносила обиду широкому влиятельному кругу.

Даже будучи больной, лёжа на диване, Государыня проводила время со своими детьми, но не без дела, - с вязанием или с вышивкой. У Государыни в домашней жизни были и радостные минуты - со своими детьми. Когда она чувствовала себя лучше, она была очень озорной; мы часто шалили вместе с детьми в их детской комнате и в игральном зале, в котором была построена катальная горка. Это была действительно отрада!

Но такие светлые моменты отнюдь не были ежедневными. Небольшие неприятности делали Государыню печальной, к тому же у неё была склонность замечать теневые стороны событий. Я часто видела её плачущей и размышляющей о событиях, оставшихся в прошлом, былом, как, например, о смерти своего отца или о своих переживаниях в молодости.

Она печалилась как о настоящем - о болезни сына, так и о будущем - о разлуке с детьми. Расставаясь с Государем, она была всегда вне себя и вначале горько плакала, хотя знала, что разлука продлится только день или два. Когда Государь отправился в Италию с намерением задержаться на пару недель, Государыня затворилась в своей комнате, не хотела видеть ни детей, ни меня, плача, каждый вечер ходила в рабочий кабинет Государя.

Всё же больше всего Государыня боялась войны, так как видела в в ней крушение России. Государь скрыл от неё всеобщую мобилизацию. Я была свидетелем её неописуемой скорби, когда она, всё ещё надеявшаяся всеми своими силами как-то сохранить Россию, узнала об этом. Она чувствовала приближение гибели и искренне пыталась делать всё возможное, что может сделать любящая женщина для спасения, как России, так и своей семьи.

alt Государыня до мировой войны фактически не вмешивалась в политику. Во время вспыхнувшей войны она посвящала своё время раненым и Наследнику, которого она явно боготворила. Все её мысли вращались каким-либо образом вокруг сына, в котором она желала видеть великого и сильного правителя России.

Однако разочарования в ходе войны должны были коснуться и её. Ведь результат войны был также решающим для судьбы Императорской Семьи - факт, который и любой на месте Государыни, очевидно, хорошо бы понял.

После того, как Государь взял на себя главное командование и уехал в Главный штаб, Государыня, естественно, стала больше интересоваться всем, что происходило вокруг неё, а также в Главном штабе. Каждая женщина, окажись она на её месте, в её обстоятельствах, наверное, поступила бы так же.

Потом, когда Наследник был у своего отца в Главном штабе, заботы Государыни возросли более прежнего. С одной стороны - Царское Село, где были её дочери и её дом, с другой - муж и любимый сын в Главном штабе.

Я считаю, что у меня нет необходимости более подробно объяснять отношение Государыни к Распутину. Каждый мыслящий человек, пожалуй, поймёт, что тяга Государыни к старцу зиждилась единственно на вере, что Распутин сможет вылечить Наследника. Дополнительно к этому присоединяются любовь к беседам, затрагивающим веру и мистику. Вся клевета, которая об их отношениях была распространена, совершенно необоснованна. К сожалению, многие сплетни зарождались в приближенных кругах Великих князей, и корень их был вблизи Государыни.

Когда Александра Фёдоровна только что прибыла в Россию, она написала графине Ранцау, фрейлине своей сестры, принцессы Ирен: «Моего мужа отовсюду окружают лицемерие и лживость. Чувствую, что нет никого, кто мог бы быть его действительной опорой. Немногие любят его и свое отечество, и я чувствую, что ещё меньше тех, кто действительно выполняет свои обязанности по отношению к моему мужу. Всё делается ради личных выгод, и повсюду интриги, всегда только интриги».

Как же правильно поняла Государыня по прибытии в Россию положение Государя! Но о том, что и она сама также окажется жертвой интриг, она вряд ли могла догадываться. День за днём мы замечали, что направленная против Государыни недобрая молва только усиливалась.

Когда мы были, к примеру, в Главном штабе, я заметила, что Государыня явно не была желанным гостем. Даже приглашённые туда иностранные атташе пытались не являться на обед к Государю, сочиняя зачастую очень «прозрачные» отговорки. У генерала Алексеева стало привычкой высказывать оскорбительные замечания о Государыне, но Государыня со своей стороны не могла осознать, что в такой злобе мог бы быть смысл. Её совесть была чиста, и оскорбления, по её мнению, были настолько бессмысленными, что никто, хотя бы в какой-то мере разумный человек, не обратил бы на них внимание.

В крушении царской власти в России нельзя обвинять Государыню. Напротив, самая большая ответственность лежит на тех, кто пытался всеми средствами свалить ответственность на нее. Имею в виду, в частности, Великих князей, которые затевали интриги против Императорской Четы.

Государыня хотела помочь своему мужу сохранить своё высокое положение и свои полномочия. По её мнению, надо было сделать всё возможное, чтобы война оказалась, в конце концов, победной. Она не хотела даже и слушать тех, кто говорил, что Государю надо отказаться от своей монаршей власти.

Потом, когда отречение от престола все же произошло, было поразительно, как Государыня несла бремя изменившихся условий. Никто не слышал её, жалующуюся на утрату положения. Многочисленные письма, которые ей удалось написать мне во время заключения, говорят об исключительном спокойствии, с которым она относилась к злоключениям. Всё же она была Государыней до последнего, и я уверена, что за всё время заключения она не впала в отчаяние.

alt Последняя Русская Государыня была верной и безупречной супругой, которая больше всего любила своего мужа и своих детей. Если бы она не была Государыней, она была бы радостной и счастливой матерью семейства.

Со своей стороны, я чувствую по отношению к Государыне огромнейшую благодарность. Она наполняла внутренним смыслом мою жизнь, её собственный пример дал мне силы вынести выпавшие на мою долю тяжёлые испытания. Она была для меня словно старшая сестра или по-матерински нежная подруга. Все испытанные нами за двенадцать лет радости и горести были общими.

Государыня могла легко вспылить, но быстро отходила. Часто я уходила к себе домой грустной но, едва приходила, сразу звонил телефон или мне приносили записку, в которой Государыня сожалела о своей вспыльчивости.

Когда мы были в разлуке по причине поездок Государыни, она писала мне каждый день. Никогда не забуду тот момент, когда Государыня после нашего первого совместного круиза, совершённого в Финляндию, первый раз открыла мне своё сердце. Однажды вечером она пришла ко мне в каюту и, обняв меня, сказала сердечно: «Бог послал тебя мне, с этих пор я больше никогда не буду одинокой».

Между нами царили абсолютное доверие и абсолютная искренность, которые являются важнейшими предпосылками и основой дружбы.

Государыня обдумывала все свои действия и, скорее, с недоверием относилась к тем, кто к ней приближался, но чем проще и сердечнее был человек, тем скорее она менялась. Все, кто страдал, были близки её сердцу, и она всю себя отдавала, чтобы в минуту скорби утешить человека. Я свидетельница сотни случаев, когда Императрица, забывая свои собственные недомогания, ездила к больным, умирающим или только что потерявшим дорогих близких; и тут Императрица становилась сама собой, нежной, ласковой матерью. И те, кто знали её в минуту отчаяния и горя, никогда её не забудут.

Особым утешением её была молитва. Непоколебимая вера в Бога поддерживала её и давала мир душевный, хотя она всегда была склонна к меланхолии. «Никогда нельзя знать, что нас завтра ожидает», - говорила она и всегда ждала худшего. Молитва, повторяю, была её всегдашним утешением. Припоминаю наши поездки зимой в Церковь, ко Всенощной. Бывали счастливые дни, когда нас не узнавали, и Государыня молилась, отходя душой от земной суеты, стоя на коленях на каменном полу, никем не замеченная, в углу тёмного Храма. Возвращаясь в свои Царские покои, она приходила к обеду румяная от морозного воздуха, со слегка заплаканными глазами, спокойная, оставив свои заботы и печали в руках Вседержителя Бога.

Я сохранила прекрасное воспоминание о Государыне, как и многие другие, которым посчастливилось находиться вблизи Её. Наверняка, будущее оценит её иначе, чем те, которые ради приобретения выгоды, порочили её.

Перевод Людмилы Хухтиниеми.

«Анна Вырубова - фрейлина Государыни». Под редакцией Ирмели Вихерюури. Отава. Хельсинки.

Фотографии из альбомов А. А. Танеевой (Вырубовой) библиотеки Йельского университета Америки.

[1] Милица Николаевна (1866-1951). Супруга Великого князя Петра Николаевича. Урождённая Черногорская княжна из династии Петрович-Негош.

[2] Анастасия (Стана) Николаевна (1868-1935). Супруга Великого князя Николая Николаевича. Урождённая Черногорская княжна из династии Петрович-Негош.

11 июля 2023 Просмотров: 14 721