Гуманитарная интервенция

Деятельность международных неправительственных организаций нередко преследует цели, далёкие от заявленных в уставах; за уставными задачами обычно скрываются задачи сбора информации и манипуляции общественно-политическими процессами в стране пребывания той или иной НПО. Как заметил один из руководителей ответственного за цветные революции Фонда поддержки демократии, базирующегося в США, А. Вейнштейн, «то, что мы делаем сегодня, 25 лет назад делало ЦРУ».

Не является исключением и такая организация, как Международный комитет Красного креста. Если во время Второй мировой войны агентура этой организации была напрямую или косвенно связана с разведкой Третьего рейха – абвером, то сейчас вполне можно предположить, что информация, уходящая в швейцарскую штаб-квартиру Красного креста, поступает в разведсообщества зарубежных стран.

Официальная деятельность Международного комитета Красного креста (МККК) заключается в оказании «помощи лицам, содержащимся под стражей, больным, раненым и гражданским лицам, пострадавшим в результате вооруженного конфликта», и для выполнения этих функций на основании Женевских конвенций МККК пользуется соответствующим мандатом.

При этом помимо основной деятельности МККК занимается сбором разнообразной информации по геополитике, этнографии, религиозной ситуации во всей России, межклановой борьбе на российском Северном Кавказе, в Республике Южная Осетия, активно контактирует и консультируется по широкому кругу вопросов с прозападными неправительственными организациями (Фонд Карнеги, Совет по внешней и оборонной политике, ПИР-центр и т.п.), а также с отдельными экспертами (например, академик Валерий Тишков). Сотрудники МККК в регионах и офисе делегации, находящейся в Москве, готовят ежемесячные отчёты, которые отправляют в штаб-квартиру в Швейцарии по выделенной линии, не связанной с Интернетом, информируют Женеву по всем вопросам общественно-политической и экономической жизни России и СНГ, предоставляют прогнозы развития политической и экономической ситуации, сообщают о болевых точках Российского государства.

В документах опросного характера МККК есть такие формулировки, как: «Что произойдёт, если власть Кадырова будет консолидирована? Он не потребует независимости. Он выучил уроки двух войн. Он знает, что может добиться реальной независимости и экономического возрождения при помощи денег из федерального бюджета и криминальной деятельности» (из отчёта, датированного 27 октября 2008 года, о встрече политического советника МККК Марион Харроф-Тафель с Фёдором Лукьяновым, главным редактором журнала «Россия в глобальной политике»). Ф. Лукьянов и советник МККК практически приходят к выводу (на основании чего?), что президент Чечни Рамзан Кадыров занимается криминальной деятельностью, при этом сам МККК развернул бурную деятельность в республике. Кстати, в чеченской прессе отмечалось («Вести республики» от 22 марта 2007 г.), что сотрудники МККК занимались спекуляцией медикаментов вместо того, чтобы передавать их бесплатно или по специально установленным низким ценам.

В плане действий на 2009 год для московской делегации МККК в качестве одного из основных приоритетов деятельности было указано «поддержание отношений и обмен информацией с влиятельными представителями чеченской диаспоры», «поддержание сотрудничества с чеченским журналом «ДОШ», издаваемым в Москве», а также «корректировка проектов выступлений, используемых на собраниях». При этом сама чеченская диаспора в другой части «Плана действий» характеризуется, как «находящаяся в оппозиции к нынешней элите региона». При этом утверждается, что «те немногие либеральные издания, которые имеются, находятся под постоянным давлением властей» и, кроме «ДОШ», только одна газета «Грозненский рабочий» может быть названа «либеральной». Возникает вопрос: зачем международной организации, которая официально обеспокоена жертвами военных конфликтов, нужно налаживать отношения с российской оппозицией?

В том же документе федеральные власти обвиняются «в подозрительности к исламу, что приводит к тщательному контролю спецслужб за деятельностью религиозных лидеров». Далее утверждается, что власти Кабардино-Балкарии (где расположен офис кавказской субделегации МККК) «зачастую используют репрессивные методы против религиозных лидеров и организаций».

Вот несколько эпизодов деятельности МККК в регионе. Через эту организацию в республике распространялась литература, направленная на разжигание межрелигиозной розни, в другой партии подобных книг, изданных баптистами, осмеивались традиционные для Кавказа религии – православие и ислам. Еще один инцидент был связан с фотовыставкой в Пятигорске, посвященной военному конфликту в Чечне. Материал был подан так, что создавалось впечатление, будто российской армии инкриминируется совершение преступлений против представителей чеченского народа. Что касается текущего отчёта о ситуации в Чечне, московская делегация информирует Женеву о «культе личности Кадырова и всё возрастающем кумовстве в Чечне».

МККК также настойчиво интересуется расследованиями убийств Анны Политковской и Пола Хлебникова, отмечая, что расследование «по-прежнему не даёт серьёзных результатов, несмотря на то, что Генеральная прокуратура время от времени заявляет о «положительных изменениях» в ходе расследования».
Московская делегация докладывает в Женеву, что власти Российской Федерации и субъектов России чинят препятствия для доступа журналистов в Чечню, а в целом на Северном Кавказе «осуществляют постоянное давление на немногие существующие либеральные СМИ».

В упоминавшемся выше «Плане действий на 2009 год» для московской делегации отмечается, что «МККК должен сосредоточиться на 20 потенциально конфликтных регионах –
таких, как мусульманские и/или национальные республики (Башкортостан, Татарстан, Карелия, Северный Кавказ и др.) – и на отдалённых пограничных регионах на Западе (Калининград) и Дальнем Востоке (спорные китайско-российская и японско-российская границы) – таких, как Бурятия, Приморский край, Амурская область и республика Саха-Якутия». При этом «упускается» из виду, что Бурятия не граничит с Китаем или Японией, а Саха-Якутия вообще не граничит ни с одним иностранным государством.
Декларирующий свою нейтральность МККК в отчётах о внутренних делах Беларуси (офис в Беларуси подчиняется московской делегации, как и офис в Молдавии) говорит об «авторитарном характере режима Александра Лукашенко» и «подавлении свободы слова» в Беларуси. Кроме того, в офисе московской делегации в позитивном ключе обсуждалась попытка государственного переворота в Республике Молдова в 2009 г.

Известно, что сотрудник миссии МККК на Украине Юрий Шафаренко в частных беседах демонстрировал распоряжения политического советника МККК Марион Харроф-Тафель из штаб-квартиры в Женеве провести исследования среди политических и экономических элит России, а также сегментов российского гражданского общества относительно их отношения к перспективе учреждения мирового правительства, а также высказывал опасения, что это может вызвать подозрения властей в теневой деятельности МККК.
МККК тщательно выбирает себе партнёров из числа неправительственных организаций. Во внутренних документах они подразделяются на несколько групп, причём отмечается, что особый интерес представляет первая группа НПО, «изучающая сферу наивысшего интереса МККК – сферу непосредственной деятельности комитета. Это изучение вопросов конфликтов и войн, управление конфликтами и разрешение конфликтов, исследование вопросов применения насилия и гуманитарных акций, межэтнических взаимоотношений, вопросов, касающихся вооружённых сил и служб безопасности» (курсив МККК. – Л.С.).

К другим группам НПО, представляющим интерес для МККК, относятся те, которые изучают «внутреннюю политику России, её экономическое и общественное развитие», поскольку «соблюдение или несоблюдение гуманитарного права, степень агрессивности зависит от уровня демократии и развития гражданского общества, а также гражданского контроля над решениями властей». В числе НПО, особо интересных МККК, – Московский центр Карнеги, «являющийся российской ветвью расположенного в Вашингтоне Фонда Карнеги за международный мир», созданный «как средство трансформации внешней политики России»; ПИР-центр, «финансируемый из многих внешних источников, включая Фонд Форда, Фонд Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров» и др.

Если говорить о профессионализме сотрудников миссии, то даже небольшое журналистское расследование позволило выявить низкий уровень их компетентности в том, что касается официально заявленной цели деятельности организации. Скептически рассматривают деятельность ККК, особенно в конфликтных точках, и специалисты российского МЧС.

ППредставляет интерес и такой вопрос, как доступ к военнопленным. К примеру, представители российской общественности не смогут беспрепятственно пообщаться с военнопленным грузинской армии, задержанным в ходе осетинского конфликта, так же, как и военнослужащий российской армии, попав в плен к грузинам, будет ограничен различными регламентными процессуальными нормами. В то же время представитель МККК в России, имеющий иностранное гражданство, вправе провести переговоры с военнопленным и получить от него соответствующую информацию, которая вместе с другими отчётами бесследно исчезнет затем в архивах «заказчиков».

Несколько слов о российских гражданах, работающих в структуре МККК. Свою деятельность они хранят в секрете. При поступлении на работу граждане подписывают ряд документов, а довольно высокая зарплата поощряет их хранить молчание. Подбор сотрудников из числа граждан РФ в МККК проводится очень тщательно, а «подозрительных» быстро увольняют без объяснения причин.

Конечно, можно сослаться на недостатки российского законодательства, позволяющие подобным НПО легально работать в скрытом режиме на территории РФ, нанося ущерб интересам страны пребывания. Только почему бы не позаимствовать здесь опыт, например, арабов, в частности Объединённых Арабских Эмиратов? Там при регистрации подобных неправительственных организаций обязательным условием является утверждение властями ОАЭ в качестве первого заместителя гражданина этой страны - лица арабского происхождения.

А то ведь от всевозможных «гуманитарных» миссий и их многочисленных филиалов, щедро разбросанных по всему миру, ожидать можно всякого.