«Добродетель смирения принадлежит только правоверующим»

ПИСЬМО ФРАНЦУЖЕНКИ-КАТОЛИЧКИ
 К ПРЕПОДОБНОМУ АМВРОСИЮ

Многоуважаемый и добрый отец! Простите мою смелость, что я решаюсь написать Вам несколько строк. Я слышала об Вас, что Вы истинный человек Божий, и потому я позволяю себе испросить чрез это письмо Ваших добрых советов, в которых очень нуждаюсь. Бес гордости владеет мною в такой степени, что не дает мне исполнять обязанность, как следует. Что должна я делать, чтобы от него избавиться? 

Несколько лет тому назад я была опасно больна, и тогда я обещала Богу, что если Он сохранит мне жизнь и возвратит мое здоровье, я буду вести себя так, чтобы Господь мог забыть прошедшие грехи мои. Но, увы! Этого обещания, данного мною тогда на смертном одре, я не сдержала. Господь сохранил жизнь, а я вместо воздаяния сделалась еще хуже, чем прежде; и потому Бог меня наказывает и поражает меня в том, что мне дороже всего. У меня жил друг, очень дорогой мне; он был католический священник. И Бог, Который даровал мне этого друга, отнял его у меня: он умер от чахотки в Неаполе, и упреки совести меня преследуют. Я не знаю, какая причина его болезни, потому что он ничего не открыл мне об этом. Не перехвачены ли были письма мои к нему? Или не сердился ли он на меня? Почему он мне ничего не открыл [о своей болезни]? Вот вопрос, который я постоянно предлагаю себе и который меня непрестанно мучит. Иногда я боюсь, что сойду с ума, потому что какой-то голос мне говорит, что он мне писал. Но где его письма? От кого их требовать? 

 Потом другая мысль мне приходит: не я ли причина его смерти, не понес ли он наказание за свою вину? Зачем я его мучила своими письмами? Зачем бес избрал меня, чтобы искушать его, и почему я столько страдала и еще страдаю за него, почему я решительно не хочу забыть его? Отец мой, помогите мне, дайте мне советы, что мне делать! Я желаю умереть, чтобы свидеться с ним. В жизни нет ничего привлекательного для меня; а я виновна, я очень дурна и не могу явиться пред Богом, ибо я была бы осуждена, и боюсь, что уже проклята. Мучения, которые я испытываю, имеют свою причину. Почему Бог посылает их мне? Чтобы я принесла покаяние? А в моем положении это очень трудно. В моей должности требуется, чтобы я была здорова, чтобы я была весела. Что я должна делать? Скажите мне. Простите, что я Вас прошу ответить мне по прилагаемому адресу. Если Вы не сочтете меня недостойною Вашего ответа, то, прошу Вас, ответьте мне. Если не получу от Вас ответа, я буду думать, что и Вы меня осуждаете. 

ОТВЕТ СТАРЦА АМВРОСИЯ

Получил я от Вас письмо в декабре прошлого года и немало удивился тому, что Вы, не зная меня, отнеслись ко мне письменно с таким доверием. Если Вы Бога ради доверчиво отнеслись ко мне недостойному, то никак не могу оставить без ответа письма Вашего. Но только прежде буду отвечать на второй Ваш вопрос, а на первый, то есть о гордости, буду отвечать после.

Вы пишете, что имели друга, который умер от чахотки. Вас теперь мучат различные помыслы, сомнения и недоумения, не были ли Вы причиною его смерти, потому что мучили его своими письмами, на которые он не отвечал. На это я Вам скажу, что человека письмами уморить нельзя. А что он не отвечал Вам, на это может быть очень простая причина: или не хотел Вас огорчить известием о своей болезни, или надеялся скоро выздороветь и тогда Вам отписать, как все чахоточные думают и питают такую надежду. Еще пишете: не понес ли он наказание за свою вину? Если у вас вина была общая, то Вам следует принести и покаяние, и молиться милосердому Господу, чтобы Он простил эту вину и Вам, и другу Вашему, потому что Сын Божий во плоти пришел на землю для того, чтобы призвать не праведников, но грешников на покаяние.

Пишете также, что хотя все страдаю, но друга моего забыть не могу. Так бывает со всеми, когда кто любит другого любовью не по Богу, а любовью человеческою. Впрочем, если Вы будете поминать друга своего, как выше сказано, то есть с мыслью покаяния пред Богом, тогда такое памятование будет полезно ему и Вам. К такой мысли покаяния обязывает Вас и прежде данное Вами обещание исправить жизнь свою и вести оную так, как было бы угодно Богу. Но Вы пишете, что будто бы настоящая Ваша должность препятствует такому настроению духа, так как она требует здоровья и веселости. Ни внешняя веселость, ни телесное здоровье не могут препятствовать мысли покаяния, которое хотя и требует внутреннего и духовного сетования, но это сетование может растворяться некоторой радостию, как пишет апостол Павел: «Ко всем долготерпите, всегда радуйтесь, непрестанно молитесь и о всем благодарите. Сия бо есть воля Божия» (ср.: 1 Фес. 5, 16–18). Слово апостола показывает, что не одни праведные, но и согрешившие могут радоваться в некоторой степени при той мысли, что милосердый Господь даровал им средство к получению милости Божией вечной; и это средство состоит в искреннем раскаянии и в посильном исправлении своей жизни.

Теперь скажу и о первом Вашем вопросе. Вы пишете: «Бес гордости владеет мною в такой степени, что он не дает мне исполнять обязанность мою как следует. Что должна я делать, чтобы от него избавиться?» На это должен я Вам сказать слово не всеми удобоприемлемое, а только истинно благопроизволяющими и искренно ищущими истины и пути истинного. И скажу не от себя, а как пишет древний Святой Отец, преподобный Иоанн Лествичник: что гордость побеждается смирением, а добродетель смирения принадлежит не всем людям разных вероисповеданий, а только правоверующим. Правое же и истинное вероисповедание одно, как свидетельствует святой апостол Павел: «Един Бог и едина вера» (ср.: Ефес. 4, 5). Слова апостола показывают: как Един истинный Бог, так и истинное вероисповедание одно, а не многие, в которых много привнесено человеческих мнений, кроме Божественной истины. Вот, например, в Евангелии Сам Господь говорит о Святом Духе, что Он от Отца исходит, а в вашей Римской Церкви, по человеческому умозаключению, прибавлено слово «и от Сына». Еще Господь говорит о Святой Тайне приобщения Кровию Его: «Пийте от нея вси». В Римской же вашей Церкви только духовенство присвоило себе право приобщаться кровию Христовою; а мирян приобщает только одним телом Христовым, говоря в свое оправдание мирянам, что где тело, там и кровь.

Вот я вам указал две неправильности Римской Церкви, первостоятель которой допустил по славолюбию и третью неправильность, присвояя себе первенство пред другими Патриархами Церкви Христовой. А допуская славолюбие, мудрено и неудобно и даже невозможно бороться со страстию гордости. По этой причине предлагаю Вам рассмотреть учение, правила и обряды Православной Церкви, которая неизменно соблюдает первоначальное христианское учение, получивши свое начало от Иерусалима, где распят был Господь, и откуда апостолы начали свою проповедь. Что Вы скажете на мое предложение? Отвечайте искренно.

Собрание писем блаженной памяти
 Оптинского старца иеросхимонаха
 Амвросия к мирским особам.
 Ч. I. М., 1906.

"Как жить?" - слышался старцу со всех сторон этот весьма важный вопрос. Он по своему обыкновению отвечал в шутливом тоне: "Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение." Такой тон старцевой речи вызвал часто улыбку на уста легкомысленных слушателей. Но если серьезно вникнуть в это наставление, то каждый увидит в нем глубокий смысл. - "Не тужить," т.е. чтобы сердце не увлекалось неизбежными для человека скорбями и неудачами, а было направлено к Единому Источнику вечной сладости - Богу; через что человек мирится со скорбями или "смиряется," и этим успокаивается. - "Не осуждать," "не досаждать." Самые обычные между людьми осуждения и досаждения есть исчадия погибельной гордости. Их одних достаточно к тому, чтобы низвести душу человека на дно адово; а внешне они большей частью и за грех не считаются. - "Всем мое почтение" - указывает на заповедь Апостола: "в почтительности друг друга предупреждайте" (Рим. 12:10). Сводя все эти мысли к одной общей, мы видим что в вышеприведенном изречении проповедовалось Старцем главным образом смирение, - эта основа духовной жизни, источник всех добродетелей, без которого не возможно спастись.

В Евангелии сказано: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою потеряет" (Марк 8:З6). Вот как драгоценна душа человеческая! Она дороже всего мира, со всеми его сокровищами и благами. Но страшно подумать, как мало понимаем мы достоинство души своей. На тело, это жилище червей, этот поваленный гроб, обращаются все наши мысли от утра до вечера, а на бессмертную душу, на драгоценнейшее и любимейшее творение Божие, на образ Его славы и величия едва обращается одна мысль во всю неделю. Служению тела посвящаются самые цветущие годы нашей жизни, а вечному спасению души только последние минуты дряхлой старости. Тело ежедневно упивается, как на пиру богача, полными чашами и роскошными блюдами, а душа едва собирает крохи божественного слова на пороге дома Божия. Ничтожное тело омывают, одевают, чистят, украшают всеми сокровищами природы и искусства, а дорогая душа, невеста Иисуса Христа, наследница неба, бродит шагом изнуренным, облеченная в одежду убогого странника, не имея милостыни.

Тело не терпит ни одного пятна на лице, никакой нечистоты на руках, никакой заплаты на одежде, а душа от главы до ног, покрытая сквернами, только и дела, что переходит из одной греховной тины в другую, и своей ежегодной, но часто лицемерной исповедью, только умножает заплаты на одежде своей, а не обновляет ее. Для благосостояния тела требуются разного рода забавы и удовольствия; оно истощает нередко целые семейства, для него люди готовы иногда на труды всякого рода, а бедная душа едва имеет один час в воскресные дни для служения божественной литургии, едва несколько минут для утренней и вечерней молитв, насилу собирает одну горсть медных монет для подаяния милостыни, и довольна бывает, когда выразит холодным вздохом памятование о смерти. Для здравия и сохранения тела переменяют воздух и жилище, призывают искуснейших и отдаленнейших врачей, воздерживаются от пищи и пития, принимают самые горькие лекарства, позволяют себя и жечь и резать, а для здравия души, для избежания соблазнов, для удаления от греховной заразы не делают ни одного шага, но остаются в том же самом воздухе, в том же самом недобром обществе, в том же самом порочном доме, и не ищут никакого врача душ, или избирают врача незнакомого и неопытного, и скрывают пред ним то, что известно уже и небу и аду, и чем они сами хвастают в обществах. Когда умирает тело, тогда слышится скорбь и отчаяние, а когда умирает душа от смертного греха, тогда часто и не думают об этом.

Так мы не знаем достоинства души своей, и подобно Адаму и Еве, отдаем свою душу за красный по виду плод.

Почему же мы, по крайней мере, не плачем подобно Адаму и Еве? У нас же большею частью забота о стяжании благ, только, к сожалению, часто земных и временных, а не небесных. Забываем мы, что земные блага скоропреходящи и неудержимы, тогда как блага небесные вечны, бесконечны и неотъемлемы.

Всеблагий Господи! Помоги нам презирать все скоропреходящее, и заботиться о едином на потребу спасении душ наших.

Пока христианин живет на земле, спасение его, по слову преподобного Петра Дамаскина, находится между страхом и надеждой, а люди все ищут полного удовлетворения на земле, и притом от места и от людей, тогда как сам Господь глаголет в Евангелии: "В мире скорбны будете." Слова эти ясно показывают, что в каком бы месте христианин ни жил, без какой-либо скорби быть не может. Только одно успокоение - в исполнении заповедей Евангельских, как сказано в псалмах: "Мир многий любящим закон Твой и нет им соблазна." Если же что-либо или кто-либо нас соблазняет или смущает, то явно показывается, что мы не вполне правильно относимся к закону заповедей Божиих, из которых главная заповедь никого не судить и не осуждать. Каждый бо от своих дел прославится или постыдится на страшном суде Божием. И еще в Ветхом завете предписано было внимать себе и своему спасению и исправлению собственной души. Об этом и следует нам более всего заботиться.

Нигде Господь не хочет неволею понуждать человека, а везде представляет благому нашему произволению, и по собственной воле люди бывают или добры или злы. Поэтому напрасно будем обвинять, что будто бы живущие с нами и окружающие нас мешают и препятствуют нашему спасению или совершенству духовному. Самуил жил и воспитывался у Илии священника, при развратных его сыновьях и сохранил себя, и был великим пророком. Ева и в раю преступила заповедь Божию. А Иуду, и трехлетняя жизнь пред лицом Самого Спасителя, не сделала лучшим, когда он видел столько чудес, постоянно слышал Евангельскую проповедь, а сделался еще худшим, продал Учителя своего и Избавителя мира за тридцать серебреников.

Неудовлетворительность наша душевная и духовная происходит от нас самих, от нашего неумения и от неправильно составленного мнения, с которым никак не хотим расстаться. А оно то и наводит на нас и смущение и сомнение и разное недоумение; а все это нас томит и отягощает и приводит в безотрадное состояние. Хорошо было бы, если бы мы могли понять простое святоотеческое слово: "Если смиримся, то на всяком месте обретем покой, не обходя умом многие иные места, на которых может быть с нами то же, если не худшее."