Грехи сердца. Святитель Григорий Нисский об удовольствиях

Поскольку оказалось, что никто не может приблизиться к божественной чистоте, не сделавшись прежде сам чистым; то нам необходимо оградить себя от удовольствий некоторой великой и крепкой стеной, чтобы чистота сердца никак не могла оскверниться чрез приближение к ним.

Крепкая же стена есть совершенное удаление от всего, в чем заключается страсть: ибо удовольствие по роду своему, будучи одним, по словам мудрых, как вода, какая из одного потока разливающаяся на разные ручьи, входит чрез каждое чувство в душу людей, преданных удовольствиям.

Итак, побежденный удовольствием, проникшим в него чрез одно какое-либо чувство, от него терпит поражение в самом сердце; как и слово Божие учит, что восприявший вожделение чувством зрения получил язву в сердце (Мф.5:28). Думаю, что Господь, говоря здесь об одном чувстве, разумел все, так что последуя сказанному, правильно может присовокупить: кто услышал с вожделением, кто коснулся, и кто всю свою силу подчинил служению удовольствию, тот согрешил сердцем.

Итак, чтобы сего с нами не случилось, мы должны пользоваться тем мудрым правилом в своей жизни, чтоб не прилепляться душой своею ни к чему, в чем заключается какая-либо приманка удовольствия; преимущественно же и более всего блюстись от удовольствия вкуса, потому что оно, по-видимому, упорнее других и есть как бы матерь запрещенного; ибо удовольствия, происходящие от пищи и пития, производя неумеренность в употреблении еды, по необходимости причиняют в теле множество неизбежных зол, порождают в людях много болезней.

Итак, чтобы тело всегда пребывало в полном спокойствии и не возмущалось никакой происходящей от пресыщения страстью, мы должны вести строжайший образ жизни и определять меру и предел наслаждения не удовольствием, но нуждою чего-либо.

Хотя потребность и удовольствие часто соединяются между собой (потому что голод обыкновенно, все делает приятным, услаждая сильным желанием пищи все, что ни случится употреблять в пищу); но мы не должны ни отказываться от удовлетворения необходимости по причине следующего за ним удовольствия, ни преимущественно гоняться за удовольствием: но избирая из всего полезное, должны презирать то, что тешит чувства.

… Совершеннейшая цель воздержания состоит в том, чтобы иметь в виду не изнурение тела, но удобнейшее служение душевным потребностям.