Куда уехал лесовоз? Хроника суда по делу о покушении на Чубайса. Заседание 9-еРазрешив огласить на суде показания Хлебникова, внесенные следователем в протоколы допросов сразу после взрыва на Митькинском шоссе в 2005 году, судья заранее предупредила присяжных заседателей: «Уважаемые присяжные, вы должны исходить не из того, есть ли противоречия в показаниях потерпевших, а вы должны исходить из самих показаний, потому что противоречия могут быть существенными и несущественными». Нелегкое дело предстояло присяжным – отделить от существенных противоречий в допросах Хлебникова противоречия несущественные. После оглашения показаний Хлебникова, первый вопрос водителю машины охраны Чубайса задала адвокат Оксана Михалкина: «Когда Вы лучше помнили события 17 марта 2005 года – тогда или сейчас?». Хлебников: «И тогда неплохо помнил, и сейчас неплохо помню». Михалкина: «Вы вышли из автомашины после взрыва вместе с двумя другими охранниками, как говорили на следствии, или Вы остались за рулем, как сказали нам на суде?». Судья сняла вопрос. Михалкина: «Почему в первых показаниях на следствии Вы упоминаете, что на дорогу выехал лесовоз, а на суде, спустя пять лет, говорите, что движение на дороге было прекращено?». Хлебников: «Лесовоз действительно выехал в метрах 200-300 от нас». Михалкина: «Значит, лесовоз был?». Хлебников: «Лесовоз был». Михалкина: «А почему Вы не сказали на суде, что Моргунов уехал с места происшествия, чтобы сообщить милиции номера лесовоза? Ведь именно об этом Вы говорили на следствии». Хлебников: «На тот момент я не знал, зачем Моргунов поехал. Ну, выехал лесовоз, и что? В оперативной обстановке это ничего не меняет». Равнодушие потерпевшего к лесовозу, выехавшему из леса сразу после взрыва и обстрела (!), и укатившего к Минскому шоссе, почему-то ни у кого, кроме подсудимых с защитниками, не вызвала удивления. Впрочем, и другие противоречия, которые обсыпали показания Хлебникова, как сыпь больного ветрянкой, обвинение проигнорировало. Где правда, где ложь в показаниях Хлебникова - обвинение не интересовало. Миронов: «Чем объяснить, что на следствии Вы утверждали, что занимаетесь обеспечением охраны Чубайса, а на суде заявили, что охраны Чубайса Вы не осуществляете?». Хлебников: «Я на следствии имел в виду охрану имущества и бумаг Чубайса». Миронов: «Так Вы подтверждаете, что занимались обеспечением охраны председателя РАО ЕЭС?». Судья начеку, вопрос снят. Миронов: «На суде Вы заявили, что маршрут следования кортежа Чубайса Вы не знали, а на предварительном следствии Вы сказали, что Чубайс всегда ездит по этому маршруту, так как Минское шоссе скоростное. Чем вызвано то, что Вы изменили показания?». Хлебников: «Я и эти показания на следствии подтверждаю, и то, что на суде говорил, подтверждаю». Миронов: «На суде Вы сказали, что торможение автомашины БМВ было настолько сильным, что Вы едва не въехали в автомобиль Чубайса. А на предварительном следствии утверждали, что БМВ Чубайса уехала, даже не затормозив. Объясните противоречия в Ваших показаниях?». Хлебников: «Расхождения здесь никакого нет совершенно». Миронов: «На суде Вы сказали, что охранник Клочков заскочил от выстрелов в автомобиль, и Вы его оттуда за шиворот вытаскивали через переднее сиденье. А на предварительном следствии утверждали, что Вы все трое присели за колесами вашей автомашины, прячась от выстрелов. Вы подтверждаете свои показания на следствии?». Хлебников: «Да, подтверждаю». Миронов: «Тогда как же понять Ваши показания на суде о том, что Клочков залез в машину и Вы его вытаскивали?». Хлебников: «Все правильно. Просто когда 17 марта 2005 года я давал показания, их записывали очень быстро и на морозе». Миронов: «Потерпевший, почему Вы так нервничаете?». Вопрос снят, как «не имеющий отношения к обстоятельствам дела». За нервозность Хлебникова обиделся Шугаев, адвокат Чубайса: «Ваша честь! Вопросы Миронова являются издевательством над потерпевшим!». Миронов отпарировал мгновенно: «Прошу занести в протокол, Ваша честь, как раз над нами в течение нескольких лет происходит издевательство!». И снова - к Хлебникову: «В связи с неустранимыми противоречиями в Ваших показаниях, не желаете ли Вы рассказать суду новые неизвестные обстоятельства происшествия, к примеру, об организации имитации покушения, имевшей место 17 марта 2005 года?». Хлебников: «Все показания я уже дал». Першин, адвокат Квачкова: «Почему на следствии Вы утверждали, что после взрыва затормозили сами, чтобы выяснить, что произошло, а на суде сказали, что ваша машина заглохла и не могла двигаться?». Хлебников: «Так как машина заглохла, я ее останавливал при помощи торможения». Першин: «Почему на следствии Вы говорили, что взрывной волны не почувствовали, а на суде, что взрывной волной Вам надавило на глаза и уши?». Хлебников: «17 марта 2005 года я еще ничего не осознавал, потому что времени прошло немного, и потом меня об этом никто не спрашивал». Першин: «А разве на суде Вас кто-нибудь спрашивал, происходило ли давление на глаза и уши от взрывной волны?». Вопрос снят. Першин: «Почему последствия взрыва в вашем изложении с каждым допросом все усиливаются и усиливаются?». Хлебников: «Я всегда говорил одно и то же». Першин: «Давая показания на следствии, Вы не смогли назвать ни одной буквы из номера автомашины Чубайса. Почему столько времени охраняя Чубайса и его автомобиль, Вы не смогли запомнить три буквы из его номера?». Хлебников угрюмо бурчит: «Машина поменялась, номер поменялся, и вообще для меня самое главное – цифры, а не буквы». Першин: «Откуда Вам было известно, что в БМВ Чубайса находился Чубайс и его помощник, как Вы показали на следствии? Ведь стёкла автомашины БМВ тонированные». Хлебников молчит долго, очень долго, и вдруг: «Я не знал, кто там. Машина вышла и все». Першин: «Вам было известно, что в автомашине был Чубайс и его помощник?». Хлебников: «Мне неизвестно, был ли в автомашине БМВ Чубайс». Вот опять, в который уже раз, судебное следствие возвращается к ключевой точке отсчета всех дальнейших событий: был ли Чубайс на месте «покушения» 17 марта 2005 года, если его там никто не видел, если охранники либо проговариваются, что его там не было, либо на всякий случай отнекиваются – «не знаю, не видел»? К Хлебникову обращается Яшин: «По лесовозу проясните ситуацию. Он выехал оттуда, где стрелки были, с просеки? Так?». Хлебников: «Да». Яшин: «Через какое время после взрыва появился лесовоз?». Хлебников: «Не помню». Яшин: «До того, как Моргунов уехал?». Хлебников: «Не помню». Яшин: «Но Вы говорили, что Моргунов поехал сообщить в милицию про лесовоз и запомнил его номер?». Хлебников: «Да». Яшин: «Вы сказали, что лесовоз выехал на расстоянии 200-300 метров от вас. Моргунов мог разглядеть номера на таком расстоянии?». Хлебников молчит. Яшин: «Вы сами этот лесовоз видели?». Хлебников обреченно: «Ну, если это в показаниях есть, значит видел. Он сильно у меня в памяти не отложился». Яшин: «Опишите, какой он был, груженый – не груженый?». Хлебников: «Лесовоз как лесовоз». Яшин: «В кабине лесовоза помимо водителя могли уместиться еще два человека, те стрелки из леса?». Адвокат Чубайса Шугаев встрепенулся: «Ваша честь, прошу снять этот вопрос!». Яшин настойчиво: «На этот вопрос как раз и надо ответить!». Хлебников его разочаровывает: «Не знаю». Яшин: «Лесовоз мимо вас прошел?». Хлебников: «Насколько я понял, он поехал не в сторону Минского шоссе, а в сторону станции Жаворонки». Яшин: «Тогда чем Вы объясните, что на следствии Вы говорили: «Лесовоз поехал в сторону Минского шоссе?». Хлебников вздыхает: «Ну, значит, поехал в сторону Минского шоссе». Яшин неотступно: «А кто увидел номер этого лесовоза?». Хлебников раздраженно: «Да не знаю я, кто его увидел!». Так в судебном расследовании появился призрак загадочного лесовоза. Просто Летучий Голландец какой-то: никто из свидетелей, кроме Хлебникова, ни на суде, ни на следствии о нем даже не заикался. Да и Хлебников явно не рад был, что сторона защиты уцепилась за лесовоз. А ведь лесовоз не случайный прохожий. И выехал сразу же после взрыва и обстрела с просеки в лесу, где скрывались нападавшие, и скрылся в неизвестном направлении, с одним ли водителем в кабине, или с теми двумя стрелками, которые обстреляли охранников Чубайса? На эти вопросы и могло, и должно было ответить следствие, но следствие, как явствует из материалов дела, лесовозом даже не поинтересовалось, при том, что знало о нём, знало даже его номера. Чей лесовоз и чего он рыскал в районе взрыва – ответит ли кто суду? Следующее заседание 18 декабря, в 11-00. |
17 декабря 2009
Просмотров: 6 007