Обличать с пользой

Ближние наши иногда ведут себя так, что, кажется, нельзя им не выговорить: мол, нельзя же так, что ты делаешь? И в Писании много говорится о пользе и необходимости обличения: «Не враждуй на брата твоего в сердце твоем, обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха» (Лев. 19: 17). И еще: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним...» (Мф. 18: 15). А на практике -- поди попробуй обличить: максимум чего добьешься, -- на тебя обидятся. И вместо пользы выйдет ссора. Можно ли обличить другого человека так, чтобы не обидеть его, а принести ему пользу?

Обличать -- не воспитывать

Прежде всего, нельзя путать два понятия: обличение и воспитание. Обличать можно только взрослого человека, апеллируя к духовным ценностям и нормам, которые ему уже известны. А воспитание -- это пока только рассказ о нормах. Воспитанный человек -- тот, который уже знает принятые в обществе нормы и правила. Вот почему обличение в форме воспитания воспринимается взрослыми людьми в штыки: обличающий встает в позицию его родителя, показывает ему: я большой, а ты маленький.

Взрослые тоже могут оказаться в ситуации, когда их воспитывают: обычно так бывает в тех случаях, когда человек попадает в новую для него культуру, например, приезжает в чужую страну, обычаи которой не слишком хорошо знает; тогда его наставляют, рассказывают ему, как здесь положено себя вести. Или люди, которые только воцерковляются, не все еще знают о церковной жизни, и их не обличать нужно, а рассказать и показать им, как здесь делать правильно. Словом, если человек знает норму, но не выполняет ее -- тогда его обличают, если не выполняет, потому что не знает -- тогда его воспитывают.

Мотивом обличения не должно быть раздражение. Мы не потому обличаем человека, что он нас раздражает, а потому, что он нарушает нормы. Причем нормы, которые ему самому прекрасно известны. Например, рядом со мной в электричке семейная пара разговаривала друг с другом, используя нецензурные слова. Мне и другим попутчикам неприятно это слушать, и я сделала замечание: вы в общественном месте, выражайтесь прилично. Известна этим людям такая норма? Известна.

И со взрослыми иногда приходится проводить воспитательные беседы -- если, конечно, они готовы слушать. Если мы промолчим, может, они и не узнают о проблеме. Мы должны донести до них свой взгляд, а как они поступят -- уже дело их совести.

Но иногда мы испытываем раздражение к человеку не потому, что он нарушает нормы, а потому, что мы, например, плохо себя чувствуем, устали или у нас неприятности. В этой ситуации то, что мы ему раздраженно наговорим, не имеет к обличению никакого отношения -- мы просто используем другого человека, чтобы снять свое напряжение.

Бывают ситуации, когда мы имеем право только просить, а не обличать и не требовать. Надо помнить, что в некоторые сферы человеческой жизни вмешиваться нельзя: все решения в них человек принимает только сам. Это выбор работы (знаю физика, который зарабатывает немного, но любит свою работу и не меняет ее на более высокооплачиваемую, хотя семье трудно; это его выбор и его ответственность). Это выбор спутника жизни и принятие решения о рождении детей -- мы не можем на это повлиять, можем только принять выбор. Это вопросы вероисповедания. И наконец, это решения, связанные со здоровьем: мы можем только просить человека заняться собой, а не требовать, чтобы он сделал то-то и то-то, если, конечно, он дееспособен и его поведение не угрожает жизни его самого и его близких.

«Поучайте только ваших паучат»

Иногда за попыткой обличить кого-то стоит желание осудить другого, почувствовать свою «праведность», самоутвердиться за счет унижения оступившегося. И это обычно чувствует тот, кого обличают. Обличение, в котором есть осуждение, это не помощь в осознании ошибок, а превосходство над страдающим. Нельзя забывать, что обличаем мы не человека, а его поступок -- ненавидим грех и любим, уважаем личность.

Господь прямо говорит об осуждении другого: «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены...» (Лк. 6: 37; см. также Мф. 7: 1). Порой ошибки, которые совершает человек, могут иметь тяжелые последствия, но и осознание, и раскаяние в них вытекает из им самим сознаваемой ответственности, а не из обличения другого.

Иногда кажется, что желание научить другого, как «надо сделать», проистекает из жалости. Но тут нельзя путать жалость и сострадание. «Жалеющий» в глубине души чувствует себя выше, сильнее, лучше, и в этом смысле жалость ведет к осуждению и самовозношению, к снисходительному отношению сильного к слабому, здорового к больному, успешного к неудачнику, умного к глупому. Здесь нет отношения личностей. Личность одного человека не может быть ни выше, ни ниже личности другого. Господь ждет от нас милости, а не жаления. Сострадание, сочувствие тем отличаются, что в них есть уважение к человеку, к его жизни и свободе выбора. Иногда нам кажется, что мы утешаем человека такими увещеваниями: «Это не самое страшное в жизни!»; «Перемелется, мука будет»; «Не стоит брать в голову»; «Бывает и хуже!». Но такую форму утешения правильнее назвать обесцениванием. Страдания человека умаляются, а его чувства порой высмеиваются, и, не находя поддержки и понимания, он остается со своей болью один на один.

Иногда кажется, что для исправления, для помощи надо просто направить «заблуждающегося» «на путь истинный». То есть научить и разъяснить. И тогда мы начинаем другого поучать. Но в поучении нет диалога, говорящий не слушает, а лишь «вещает». Поучающий мнит, что знает, как надо жить, мнит, что знает, в чем причина страданий. Но нотации и лекции, как правило, вызывают у людей, нуждающихся в поддержке, неприятие, раздражение и нежелание идти на контакт. Если человек попал в беду из-за собственного рискованного или необдуманного поведения, значит, он, в той или иной степени знает о цене своей жизни и цене своих поступков. Нравственные поучения для него превращаются в осуждение и унижение. Только священник может в осторожной форме, как правило на исповеди, заговорить с человеком о нравственном аспекте его ситуации.

Иногда обличение приобретает форму «добрых советов». Но совет может быть полезен в том только случае, когда советующий делится знаниями и навыками. Тогда совет -- это передача опыта, открытый диалог, обмен информацией, консультация. В нем участвуют двое равных, две личности. Но есть области жизни, в которых недопустимо давать советы. А именно: чувства другого человека («Вам должно нравиться...», «Зачем вы из-за этого огорчаетесь?», «Вы должны быть уверенным», «Не надо бояться»); его желания и потребности («Не хотите? Надо себя заставить!», «Зачем вам это? Это никому не нужные глупости!», «Ну сколько можно есть/спать/отдыхать?!»); его поступки («Вам необходимо сделать... нужно сказать...»; «Я бы на вашем месте сделал бы...»; «Нормальный/умный человек здесь бы...»); его мысли («Не понимаю, как вы можете так думать!»); его отношения («Не надо сердиться на него!», «Она плохо на вас влияет»). В скобках приведены примеры высказываний, которые грубо нарушают границы личности человека. Наши чувства, желания и потребности, мысли, поступки и отношения лежат в зоне нашей ответственности, и никто, даже движимый самыми благими намерениями, не имеет право сюда вмешиваться.

Иногда нам хочется всю ответственность за неправильные поступки другого взять на себя. Но лишить человека его ответственности -- это медвежья услуга. Если мышцы не тренировать, они слабеют и могут атрофироваться -- то же и с ответственностью. Каждый взрослый человек отвечает за себя и за свою жизнь сам. Даже когда ему тяжело с этой ответственностью справиться, лучше, если он всегда будет делать максимум из возможного на сегодняшний день. Советуя, что и как делать, как думать и чувствовать, мы приучаем человека жить «чужим умом» и можем сделать его зависимым от нас так, что он не сможет или не захочет без нашего руководства и шагу ступить самостоятельно.

Обличая и давая советы в личной жизни, мы забываем, что все ответы на все свои личные вопросы каждый человек носит внутри себя. Только сам человек знает, что и почему он чувствует; когда, что и сколько он хочет; какой поступок именно для него, именно в этой ситуации будет правильным; как к кому относиться и что по всем этим поводам ему думать. Он может ошибаться, но это будут его ошибки, его опыт, на котором он будет учиться самостоятельности и ответственности. Но обличать проступки, а тем более преступления, не отводить стыдливо глаза, не отмалчиваться, боясь обидеть или разозлить, а честно называть вещи своими именами -- это наш человеческий, христианский и гражданский долг, а в некоторых случаях -- подвиг.

Ольга Красникова, руководитель психологического центра «Собеседник»,

 помощник ректора Института христианской психологии