И хочется помочь, а как?! С осени его «девятка» стояла в гараже. Шины он не поменял!.. Летние на ней!.. По трассе можно ещё на них двигаться, а по сугробам в лесу и думать нельзя.

Благословившись у священника, со страхом, он всё-таки поехал. Не для себя же, для храма!

Свернул с трассы на боковую, но тоже расчищенную асфальтированную дорогу. Снег вокруг нетронутый, глубокий. Как подобраться к деревьям?..

В лес соваться лучше и не стоит, застрянешь тут же. Помощи здесь не жди, Дорога просёлочная. Ни души за десяток километров…

Рядом с дорогой елей не было. Долго ходил по лесной, заснеженной дороге, ища подходящие. Ели стали попадаться, но всё высокие. Не достать. Снега по пояс, не доберёшься, не донесёшь до дороги ельник. Придётся всё таки заехать немного в лес.

Помолился и съехал с дороги. Проехал осторожно по заснеженной лесной дороге метров сто. Вышел. Видит, лежат две ели упавшие. Добрался до них. Наломал охапку густых, колючих лап. Еле добрался обратно к машине. По уши в снегу и за ворот навалилось. «Ничего. В машине отогреюсь!».

Тут до него дошло! Как выезжать буду?!..

Новая тревога. «Как на «лысых» шинах на дорогу возвратиться? Никто отсюда не вытащит! Караул!!..

Загрузив в багажник и на заднее сиденье еловый лапник, попытался было выехать на основную дорогу, но куда там!.. Через пять-десять метров безнадёжно забуксовал.

Вышел из машины. Прошёл немного вперёд. Прислушался, ни одной машины не было слышно. Безнадёжное дело. Бросай машину и, чтобы не замёрзнуть, пока не стемнело, беги к трассе сколько сил хватит…

Задубевший, весь в снегу упал Иннокентий на колени и взмолился к печальнику нашему Николаю-угоднику. Помоги, святый отче!!!..

Озябнув, встал с колен. С ужасом огляделся. Темнеет. «Всё – пропал. Окончательно. Наверняка… Нет, не дойду уже до дороги, где можно встретить машину, или человека. Всё – кранты!..».

В полном отчаянии, не зная почему, ноги сами понесли его по едва видимой лесной дороге в обратную сторону, вглубь леса!..

И… что это?!..

Смотрит, два каких-то небольших заснеженных бугорка в снегу, чуть в стороне. Мало ли в лесу бугров. Может пни или муравейники под снегом… Совсем уже мрачно в лесу стало. Скоро тьма всё накроет. Повернулся он было обратно, к машине хотел идти, но что-то его задержало. Ругая себя за пустое любопытство, сошёл он с заснеженной лесной дороги в глубокий снег. Добрался Иннокентий и пнул слегка один заснеженный бугорок, проверяя, что там. Зашуршал под снегом одеревеневший на морозе целлофан. Любопытство возросло. Он сильнее стукнул носком сапога. Снег немного ссыпался и глазам его предстало что-то чёрное, твёрдое внутри целлофана. Он быстро руками и ногами стал разгребать снег на бугре и… разорвал целлофан. И что он там увидел?!.. Шину! В другой целлофановой горке – тоже шина! Обе зимние шипованные. Чудо!!!..

Хотите верьте – хотите нет, Иннокентий и сам был ошеломлён. Разведя руками, рассказывая потом об этом он, недоуменно говорил: «Я бы сам никому не поверил. Но так было на самом деле. Николай-чудотворец услышал, помог, спас меня!»

Сразу забыв о холоде и своём состоянии, он быстро откатил шины к машине. Закоченевшими руками, с большим трудом, переставил две летние шины на новенькие зимние и осторожно, непрестанно молясь, осторожно вывел машину обратно на дорогу и благополучно добрался до города.

Отогреваясь борщом в трапезной, он попытался рассказать о чуде, никто из присутствовавших, кроме старенькой Феодоры, не поверил ему. Все шутили, посмеивались над его «чрезмерной» фантазией:

– Да ну тебя! Такого не бывает. Не может быть… Ври, да не завирайся.

– Ты же – не святой какой!..

– А не было ли на шинах надписи: «Уважаемому Иннокентию»?..

Слушатели смехом поддержали это мнение.

– Нет. Надписей не было.

– Прямо для тебя голубчика в лесу приготовили. «Знали», что ты там капитально застрянешь.

– Может, кто выложил, а потом найти не смог. Такое в лесу бывает. Листвой, ветками всё закроет. Всё сливается. Жёлтое, зелёное, чёрная земля, стволы деревьев… и колёса – чёрные… Или припрятал кто, да не нашёл, потерял. Всякое бывает…

Иннокентий, вероятно от потрясения своего, не замолкал, как обычно, а продолжил рассказ:

– Шины те – подошли в самый раз для моей машины.

– Это уж совсем… Странно, – всё ещё продолжали не верить слушатели.

Он и при этом, не возмутился, спокойно завершил:

– Поставил я их на заднюю ось, и поблагодарив угодничка Божьего, моего спасителя, выехал на асфальтированную дорогу, а потом поехал по трассе.

Их глумление остановила робкая Феодора. Она негромко произнесла:

– А я верю в то, что это правда, что так и было… Святитель Николай – настоящий чудотворец. И Бог, по его молитвам и просьбам о страждущих, всё соделывает. Он – всё может.

Как ни тихо это было сказано, смех разом прекратился и все будто заново посмотрели на неё, а потом на Иннокентия.

Установилась тишина, после чего присутствовавшие молча встали, быстро, в смущении, прошептав благодарственную молитву, поклонились друг другу и разошлись.

Бог всё может, и даже самое «невозможное».

«Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас»

(Ин. 15, 12-13)

ЛЕКАРЬ

Раисе Николаевне, Ларисе Емельяновне... всем,

кто «тянет лямку» участкового врача в России.

Заболел я. Пришла участковый... не поворачивается язык назвать – врач. Не хочется. Не подходит в данном случае. Потому как раньше их лекарями называли. И они были таковыми. Это потом уже их «врач» стали называть. Говорят, что это от слова – врак, то есть врун, лгун образовалось. А теперь и вовсе, от «рвач», можно истолковывать.

Она же, как и многие ещё её совестливые коллеги – старательная, худенькая, бледная, усталая. Приношу ей свои извинения за то, что обезпокоил её.

Занимаясь делом измерением давления, проверкой градусника и прочего, Раиса Николаевна признаётся, что ей нелегко. После приема больных в поликлинике ей приходится еще долго пешком обходить многих больных на дому. Подниматься на высокие этажи… На такой подвиг охотников, молодых врачей, не находится, не идут. Вот и приходится им, старым по возрасту врачам, пенсионерам, не уходить на отдых, а продолжать тянуть свою тяжелую лямку.

Удивлён редкой ныне таковой сознательности, спрашиваю:

– Может вам с хлопотной, тяжёлой работы участкового врача перейти? Подыскать поспокойнее место?

– Да предлагали мне другие, спокойные, более оплачиваемые должности. И домашние ворчат, что меня с утра до ночи дома нет.

– И что же вы?

– Не пошла.

– Почему?

– А на кого я больных бабушек и старичков своего участка оставлю?.. Кому они нужны, кроме нас, — тоже старичков?.. — смеётся она. — Вот и тяну лямку.

– А ваше здоровье вас не волнует? Вы же не безпредельны! У вас тоже – семья, внуки, заботы… Заработок ваш – невелик. Почему бы вам не уйти на пенсию?.. От таких перегрузок вы можете надорвать непоправимо своё здоровье…

Раиса Николаевна грустно повторяет:

– Людей жалко.

– Вы же на переднем рубеже войны с болезнями, вирусами, заразой всякой… Мы боимся, бежим от этого, а вы навстречу идёте. Практически безоружные, открытые. К самым очагам!..

Она решительно махнула рукой:

– Как-нибудь. Бог помогает!

– И как вы выносите такие тяжеленные нагрузки?..

Не сразу, усмехнувшись, она отвечает:

– В нашем деле, главное – не думать об этом. Иначе, если задумаешься, тут же рухнешь.

Сестричка

ХОРОШИЙ СПОСОБ

Подошла к священнику пожилая прихожанка. Робко попросила поговорить с ней. Он согласился. Всплакнув, она пожаловалась:

– Отец Пётр, умерла последняя подруга моя, отрада моя. И я теперь – одна. Совсем одна. Так невыносимо, так тяжело!..

– Как одна?! – спросил, нахмурившись, отец Никифор.

Опешила и собеседница. Уточнила уже без прежней уверенности:

– Так вот. Одна.

– Тебе не стыдно такое говорить? – продолжал сердиться священник. – А Бог?!.. Он всегда с тобой, с нами! Это мы его оставляем поминутно, а Он нас – никогда! Запомни.

– Да… конечно – спохватилась жалобщица. Потом всё же несмело, но продолжила своё. – Хочется, чтобы с кем-то и поговорить по душам, и в праздники вместе побыть… А у меня теперь нет никого. Одиноко мне. Никому я не нужна.

– Не говори так, – уже мягче сказал отец Никифор. – Все мы нужны. Создателю своему нужны. А бесы не прочь нами поживиться. Это они вгоняют тебя в уныние. А ты – стой! Держись. Не поддавайся им.

– Я же человек. Живая… Тяжело одной-то, – опять всплакнула прихожанка.

Помолчав, священник, погладив её по платку на голове, посоветовал:

– Вот что я тебе подскажу. Попробуй, имеется хороший способ от твоей болезни. У нас есть Мария Степановна. Знаешь же её?

– Ну, знаю… – проговорила собеседница. – Старенькая такая. С палочкой.

– Вот, вот, – поддержал священник. – Она болящая. Тоже одна живёт. Никого из близких, родственников у неё нет. Вот и объединитесь. Ты – одна. Она – одна. Вот и будет вас – двое. Да Господь ещё с вами! Не будете одинокими.

Собеседница неуверенно завозражала:

– Ну, как это?.. Так просто? Мы же пожилые люди, больные. Всё, наверное не так просто…

– Вы попробуйте. На свещном ящике дадут тебе телефон Марии Степановны. Иди, спроси.

Прошел месяц.

Жаловавшаяся на одиночество женщина после службы дождалась выхода усталого священника из церкви. Подошла к нему, улыбаясь, проговорила:

– Спасибо вам, отец Никифор. Вы мне очень помогли.

– Чем? – забыв о прежнем разговоре, спросил священник.

– Помните, вы мне подсказали выход из моего тяжёлого состояния?

– Да?.. – припоминая, о чём идёт речь, священник заулыбался, ободряюще похвалил: – Ну что ж. Сделала, как я сказал? И хорошо.

– Снова теперь ощущаю себя нужной, полезной. Это главное. Марии Степановне помогаю, она чего может – мне… На душе хорошо стало. Мне теперь уже не до себя. За неё больше волнуюсь. Не до переживаний о себе. Теперь не чувствую себя такой одинокой, отброшенной.

Отец Никифор весело спросил:

– Верный способ лечения тебе подсказал?

– Да, хороший, – согласилась прихожанка.

Выстоим!

«Сказываю вам, что на небесах будет более радости об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии»

(Лк. 15, 7)

ПРОГУЛЬЩИЦЫ

Священник подошёл к прихожанкам, сидящим на скамье у изгороди одного из домов. Спрашивает одну из них:

– Галина, ты чего в храм не пришла?

– Коз гоняла пастись.

Священник предлагает:

– Муж всё равно в храм не ходит, мог бы и выручить тебя, попасти.

– Ой! От него толку – никакого. Если дома и трезвый, то у телевизора сидит. Сама всё делаю.

Священник обратился к другой:

– А ты, Надежда, почему не была?

– Сына провожала.

– Куда?

– Домой. В город.

– Без твоих проводов он не уехал бы? Здоровый уже. Самому впору маме помощь оказывать.

Молчат.

Священник спрашивает третью прогульщицу:

– Ну, а у тебя, Елена, что приключилось?

Та посмеивается, машет рукой. Признаётся:

– Да вон, как у Галки муж, так и я. По телевизору передача интересная была. Как раз в это время. Засмотрелась…

Священник «хвалит»:

– Молодцы-ы!...

Все бабушки смеются. Священник укоризненно осекает их:

– Плакать надо, а не смеяться.

Спрашивает последнюю, четвертую, сидящую и празднословящую на скамейке:

– А ты, Наталья? Ты-то чего?

Та, смутившись, тоже не скрывает:

– А кто его знает? Проспала. Потом думаю, чего я пойду? Раз опоздала… Бес попутал.

Священник подтверждает сказанное ею:

– Вот это точно. Он самый! Путает вас. Ой, как путает! А вы поддаётесь. И не боитесь, что он совсем полную власть над вами возьмёт.

Наталья, как постарше всех, выразила общее:

– Да боимся!..

– Плохо боитесь. Мало! Надо бороться. Драться с ним! А вы? Что Господь говорил, предупреждал?! «Царствие Небесное силою берётся. И употребляющие усилие восхищают его!» (Mф. 11, 12)…

Обсуждаются мировые проблемы

«Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо испытывал Я голод и вы дали Мне есть; жаждал и вы напоили Меня; был бездомным и вы приняли Меня; был наг и вы одели Меня; был болен и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне.

Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи, когда мы видели Тебя голодным и накормили; или жаждущим и напоили; когда мы видели Тебя бездомным и ввели в домы наши; или нага и одеяли: когда видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?.. И Господь скажет им в ответ: Истинно, говорю вам: поскольку сделали такое одному из братий ваших, Мне сотворили»

(Мф. 25, 34-40)

МЕТОД УБЕЖДЕНИЯ

В купе общего вагона поезда ехали двое. Пожилой мужчина в потертом полушубке и городской по виду парень.

Укладываясь на верхнюю полку, переговариваясь с соседом, мужчина случайно смекнул, что тот – наркоман. Не испугался, не запрезирал после этого он вяловатого парня. Стал, как мог, отговаривать его от этой заразы.

Парень не возражал, только хмыкал и отклонял всякие советы и участие. Мужчина распалился, не знал уже, что и говорить. Потом разом всё закончил. Отвернулся к стенке и заснул.

Ночью наркоман втихаря подготовил шприц. Изготовился уколоться…

Мужчина, несмотря на крепкий сон, услышал шебаршение соседа, проснулся. Не сразу понял, что происходит. Понемногу сообразил. В полумраке разглядел манипуляции несчастного соседа по купе. И когда тот, приставив шприц к своей руке, изготовился вколоть в себя отраву, мужчина неожиданно, резко выставил ему свою обнажённую руку и громко, резко предложил:

– Коли! Меня коли!

Наркоман оторопел:

– Ты что? Это зараза, яд! Один раз уколешься – и всё! Потом, как я, мучиться будешь! Зачем тебе это?..

– Затем, что я тебя образумить не смог. Коли!

Наркоман горестно покачал головой:

– Не надо. Это плохо. Это так плохо!

– Тогда чего ж ты этим занимаешься?

– Не могу без этого.

– А ты смоги. Пересиль себя.

– Не получается.

– Выбрось эту дрянь! Учти. Не дам, не дам тебе колоться.

Мужчина не на шутку разъярился. Стал слезать с полки.

– Вы отвернитесь. Я быстро. Не могу уже! – взмолился парень.

Мужчина, соскочив вниз, встал рядом с ним, вплотную. Мягко, участливо посетовал:

– Что ж, зря, значит, я тебе весь вечер втолковывал?

Наркоман молчал.

Мужчина тяжело вздохнул:

– Значит, зря. Плохой из меня «лектор». Тогда так. Коли! На вот, коли!

Мужчина засучил рукав футболки и подставил ему свою обнажённую руку.

Парень, весь перекосившись от боли, скорчился. Некоторое время перебарывал себя. Потом выпрямился. Еле слышно произнёс:

– Не буду.

Мужчина уже мягко, по-отечески посоветовал:

–И себе сделай «не буду». Ладно?

Парень долго молчал. Стоял, как закаменевший. Смотрел на мужчину долгим, удивлённым взглядом. Ничего не отвечал. Потом тихо, едва различимо ответил:

– Попытаюсь…

Он снова сжался в схватке. Тяжело задышал. Долго так, полусогнутый, сипел, как паровоз. Потом медленно, через силу выпрямился. Взглянул опять на мужчину. Тот снова угрожающе подставил ему свою руку. Парень, дрогнув, стиснув зубы от невероятного усилия над собой, поднял приготовленный шприц вверх иглой. Нажал снизу на шток.

Прозрачная, пагубная жидкость тонкой, упругой струёй взметнулась к потолку. Дугой, загибаясь, опадала на пол. До тех пор, пока не излилась вся.

– Молодец, – устало, еле держась на ногах от сильного перенапряжения, похлопал его по плечу мужчина. Той самой рукой, которую совсем недавно подставлял ему под ядовитый укол.

Парень весь обмяк. Ухватился за него. Уткнулся ему в плечо. Задрожал всем телом. Всхлипывая, глухо, едва разборчиво поблагодарил:

– Спасибо тебе. Ты мне помог. Так помог!.. Никто не мог. Ни врачи, ни родители... никто. А ты смог, отец. Благодарю тебя…

Держась обезсиленно за засученную, недавно подставляемую ему руку мужчины, он сполз вниз, на пол. Обняв ноги спасителя своего. Как евангельская грешница омывая их горькими, очистительными слезами.

«Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь

обновлением души вашей»

(Рим. 12, 2)

КТО ЛИШНИЙ?

Время ныне аховое. Каких только сюрпризов не приносит каждый день. Вот и игумену Афанасию досталось вчера. Прибыли «хозяева» в обитель, где он настоятельствует. Многое нынче именуется экзотически, и приехавшие теперь – «спонсоры». Куда сегодня без них, без униженности пред ними.

Государство разрушать, крошить налево и направо гораздо. Восстанавливать пресловутому, бедному «Пушкину». Если же хочешь деятельного, созидательного поворота событий, ищи их, господ спонсоров. Всячески им угождай. Старайся не потерять их расположенности к тебе. Терпи всё и вся от них. Благоговей перед ними.

Вначале всё шло нормально, по-доброму, уважительно, в беседе их с настоятелем монастыря. Но потом, разговор стал приобретать нахрапистые со стороны гостей устремления. То они тем недовольны, то этим. Это делается не так, как они хотят, другое… Кроме того, заговорили и о своих планах, желаниях здесь, в монастыре. Там бы они развернули свою деятельность, и вот там… Наконец один из явившихся, уязвленный несговорчивостью настоятеля, превзошёл всех. Он в пылу ража своего вскричал:

– И вообще! Много дармоедов у вас тут, халявщиков собралось.

Терпение игумена иссякло. Он спокойно сложил раскрытые папки, планы, расчёты. Ровным голосом предложил всем пройти по территории обители.

Вышли. Пошли между ремонтируемыми, надстраиваемыми, разрушенными зданиями. В них кипела работа, совершаемая руками немногочисленных трудников и плохо одетой, измождённой братии монастыря.

Игумен объявил хозяевам:

– Как только вы увидите кого из тех самых, как вы выразились, «халявщиков», сразу покажите. Всякий, на кого вы укажете, будет изгнан отсюда, сегодня же. Давайте, показывайте.

Первым он двинулся энергично вперёд. Всякого, кого он видел, несущего что-либо, выволакивающего строительный мусор, указывая на каждого из них, оборотившись к сопровождавшим его, громко спрашивал:

– Кто тут лишний-то?.. Кого? Этого выгнать?.. Того?.. Может быть – вон этого, рыжеватого?..

Пройдя довольно большое расстояние, он обернулся к шествовавшим сзади. В недоумении развел руками, спросил их.

– Что же вы сробели? Указывайте, и я всё исполню. Здесь вложены значительные суммы ваших денег, вы начальники, а я… если позволите, управляющий при вас. Слушаю дальнейших ваших указаний.

«Начальники» молчали.

«Сам Господь Иисус Христос поддерживает бремя мое и крест мой. Ибо Благодать Божия изливается преизобильно на всякого, кто несет бремя Христово»

(Свт. Лука (Войно-Ясенецкий), архиеп. Симфероп.)

«Аще бо и пойду посреде сени смертные, не убоюся зла,

яко Ты со мною еси»

(Пс. 22, 4)

СВЯТЫЕ С НАМИ

Один из солдат, воевавших в Чечне, припоминает бывшее…

Четыре раза его посылали туда, и он остался живым. Он убеждён, что это благодаря тому, что его перед уходом в армию бабушка благословила иконой Богородицы. Поэтому он остался жив.

Особенно он помнит такой случай.

Тяжело ранило их майора и он, этот солдат, понёс его под разрывами и пулями. Нёс на себе. Шёл в основном по ледяной горной реке, чтобы не учуяли собаки бандитов. Ноги свело от холода. Он часто падал на мокрые камни. Силы покидали его, и тут он вспомнил про солдата, которого в 1996 году замучили чечены. Отрезали ему голову за то, что он не снял нательный крест.

Изнемогающий, с тяжелой ношей, он не мог вспомнить имя того замученного солдата и от наступающего безсилия закричал по-своему: «Брат, помоги!!»

И появился какой-то смутно видимый солдат, который шёл рядом и поддерживал грузное тело майора на стертых плечах выносившего. Тому стало легко нести. Едва видимый помощник и указывал, куда надо идти. У расположения наших войск помощник пропал из вида, так же, как и появился.

Солдат вышел из окружения. Донёс благополучно тяжело раненного майора. Там, у своих, он узнал по книге, вспомнил и имя помогшего ему солдата. Конечно же, это был – мученик Евгений Родионов.

Чувствовал себя вышедший из окружения хорошо. Даже не простудился.

Памятник воину — мученику Евгению Родионову

«Чистый душой и благородный человек будет всегда ожидать смерти

спокойно и весело, а трус боится смерти, как трус»

(адмирал П.С. Нахимов)

Продажа и заказы о пересылке книг священника Виктора Кузнецова по почте принимаются по телефонам: 8 (499) 372-00-30 – магазин «Риза», 8 (495) 953-01-68 – магазин «Кириллица» и по тел. 8 (916) 8831297 (Елена).

Для оптовых закупок звонить по тел. 8 (495) 670-99-92.

21 января 2024 Просмотров: 3 445