Трансгуманизм — это новейшее и, возможно, последнее проявление изначального искушения и лжи сатаны по отношению к человеку: стать Богом без Бога. «В день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги» (Быт. 3, 5). В своем отказе от Богочеловека Христа ради создания обратного, человекобога, ясно видно, что суть трансгуманизма является полностью сатанинской. Невооруженным глазом видно змеиное извращение воли Божией и плана Бога — согласно которому человек должен стать «богом по благодати» — посредством ложного заявления о том, что он станет Богом, изменив человеческую природу. Именно это исповедуют и пророки трансгуманизма.

Юваль Ной Харари фантазирует, что трансгуманисты и их соратники выведут людей за пределы эволюции и превратят их в богов:
«Подняв человечество над звериным уровнем борьбы за выживание, мы теперь будем стремиться превратить людей в богов, а Homo sapiens — в Homo deus».

Говоря точнее, Харари имеет в виду «обновление» (называемое так по ошибке) до уровня страстных и языческих богов с горы Олимп, а не соединение с удивительно смиренным, Распятым и Воскресшим Богочеловеком, Иисусом Христом. Неоязычники стремятся к власти, и это неудивительно. Нет ничего нового под солнцем. Претензии у них буквально фантастические:

«Современная наука и технология создали способности, которые когда-то приписывались этим богам, такие как способность создавать и проектировать жизнь, читать мысли, общаться на больших расстояниях, контролировать окружающую среду, путешествовать на высоких скоростях и жить вечно, в составе коллективной общности человеческих существ». Так, Харари предсказывает, что когда-нибудь в будущем «вы сможете купить себе силу Геракла, чувственность Афродиты, мудрость Афины или безумие Дионисия, если захотите этого».

Пародия Харари на обожествление согласуется с непримиримым, вплоть до презрения, отношением его коллег-трансгуманистов к людям и самому творению. «Подобно тому, как гуманизм освободил нас от цепей суеверий, — говорит трансгуманист Саймон Янг, — пусть трансгуманизм освободит нас и от наших биологических цепей». Таким образом они возвеличивают не человека, а свое представление о том, каким они хотят, чтобы человек стал; отходя от гуманизма и переходя от фокуса на человеке к фокусу на информации, они одновременно низводят Бога до сверхчеловеческого состояния богоподобных сил. Это неизбежно: поскольку человек создан по образу Божию, то искажение или отвержение человека влечет за собой то же самое по отношению к Богу, и наоборот.

Ник Бостром, первопроходец трансгуманизма, отсылая к Ницше, говорит, что трансгуманисты мечтают о том дне, когда слабое человечество будет трансцендировано, преодолено и станет постчеловеческим:

«Трансгуманисты рассматривают человеческую природу как незавершенный процесс, как полуразрушенное начало, которое мы можем научиться переделывать желаемым образом. Человечество в современном виде не обязательно должно быть конечной точкой эволюции. Трансгуманисты надеются, что благодаря ответственному использованию науки, технологий и других рациональных средств нам в конечном итоге удастся стать постлюдьми — существами с гораздо большими возможностями, чем те, которыми обладают нынешние люди».

С помощью грубых и неэтичных манипуляций с природой, генной инженерии, фармацевтических препаратов и кибернетических усовершенствований нашего физического, эмоционального и когнитивного облика ученые-трансгуманисты стремятся изменить человеческий род и превратить нас в совершенно новый вид, создать «нового человека». Их безбожная цель — не что иное, как вечная грешная жизнь падших существ, будь то посредством усовершенствования органических тел, замены тел на искусственные или путем загрузки разума людей в виртуальную среду («сферу ума»).

«Трансгуманист — это мечтатель, обладающий технологическими возможностями для проектирования и воплощения своего собственного эволюционного будущего. Трансгуманист — это демиург, объединяющий ряд взаимосвязанных сил, которые приведут к появлению ожидаемого будущего постчеловека — богоподобного существа».

Перспектива вечной жизни в падшем, испорченном мире, поистине адское существование, к которому стремятся трансгуманисты, была промыслительно предотвращена сначала изгнанием человека из Рая, а затем, в итоге — его смертью. Смерть, в свою очередь, должна быть преодолена Воскресением нашей человеческой природы во Христе и ее восседанием одесную Бога. Ни одно изобретение грешного, падшего человека, каким бы далеко идущим или революционным оно ни было, никогда не сможет преодолеть смерть по той простой причине, что смерть — это прежде всего духовное событие и лишь во вторую очередь биологическое.

В своем стремлении к самообожествлению и созданию «нового человека» трансгуманисты возвращаются к идолопоклонничеству, изображая Бога и подражая Люциферу, взиравшему на свет своего собственного интеллекта и поклонявшемуся ему — творению — как Творцу, воздавая славу не Богу, но возвышая себя до равенства с Богом.

Таким образом, они являются явными предтечами антихриста, «противящегося и превозносящегося выше всего, называемого Богом или святынею» (2 Фес. 2, 4). Они являются современными преемниками предыдущих «апостолов антихриста»: Ницше, Маркса и других утопистов, но теперь у них нет необходимости разрушать старый порядок, и они сосредоточились на создании «сингулярности» (технологического сверхразума), хилиастического постчеловеческого рая-кошмара.

Трансгуманизм: конец эволюции

Презрение трансгуманизма к человеческой природе, неизбежное следствие его отказа от Бога, совсем не ново и укоренено в европейском гуманизме и проекте Просвещения:

«В основе проекта Просвещения [лежало] чувство, что благодаря человеческой изобретательности человеческий разум может открыть тайны, лежащие в основе реальности, и использовать силы природы для улучшения человеческого рода». Движущей силой выступает бэконовская цель избавить человеческий род от его недостатков (но при этом избавить его от самой человечности). Иначе говоря, трансгуманизм созвучен с бэконовским проектом, начатым в XVII веке и достигшим кульминации в постчеловеческом видении будущего».

Полностью извращая христианское понимание истории до пришествия Христа как постепенного отпадения человека от Бога и возвращения к идолопоклонничеству, трансгуманисты, как «верующие эволюционисты», считают, что человечество находится на пороге достижения богоподобия.

Несмотря на презрение и отход от «биологических корней» человека, трансгуманисты, такие как Рэймонд Курцвейл, полны беспредельной гордыни и оптимизма в ожидании, что эволюция принесет «большую сложность, большую элегантность, большее знание, больший интеллект, большую красоту, большее творчество и более высокие уровни таких тонких качеств, как любовь». Несмотря на то, что они отходят от Бога и преодолевают «биологические ограничения» человека, они, тем не менее, убеждены, что их деятельность имеет духовный характер. При этом, в гностическом смысле — они правы. Однако духи, вдохновляющие их «восхождение», являются падшими и ведут их к недочеловечеству, а не к сверхчеловечеству.

Как заметил Дж. П. Бишоп по поводу веры трансгуманистов в рациональные способности человека выйти за пределы человеческой природы:

«На позднем этапе своего существования человек стоит на пороге выбора: приспособиться или прекратить существование, не задумываясь о том, что, строя свое собственное эволюционное существование, он создает условия для собственного заката. Они верят, что благодаря своим рациональным способностям и умению проектировать собственное эволюционное будущее, человек-животное может хитростью избежать своего падения в бездну».

В этой «спроектированной эволюции» особо влиятельные люди стремятся направить эволюционное движение по пути полного овладения и контроля над всем, что было, есть и будет, давая «большую власть и большее возвеличивание определенной форме человеческих существ». Единственной рукой, направляющей эволюцию, здесь является рука трансгуманистов — или, возможно, определенной элиты среди них.

Таким образом, постчеловечество трансгуманизма по иронии судьбы приводит к неизбежному концу эволюции. Отбор больше не является естественным. Трансгуманисты находятся у руля, подстраивая и направляя эволюцию в сознательную программу манипулирования и преодоления природы. Поэтому трансгуманизм — это одновременно и последняя «мутация» эволюционного мировоззрения, и его эффективное завершение — по крайней мере, когда его понимают как не направляемое кем-либо развитие.

Родившийся после нигилизма (после «смерти Бога») и созревший в хилиазме (утопической вере в совершенствование падшего человека), трансгуманизм теперь процветает в «совершенно новых условиях существования» послереволюционного «нового века», «управляемого «анархией» и населенного «сверхлюдьми». Как писал отец Серафим Роуз более 60 лет назад:

Это — революционная мечта, которая побудила людей к исполнению невероятной драмы современной истории. Это «апокалиптическая» мечта, и совершенно правы те, кто видит в ней странное извращение христианской надежды на Царство Небесное».

Трансчеловеческая религиозность и апофеоз плотского человека

Несмотря на то, что доминирующие гуманисты, в подавляющем большинстве случаев, являются мирскими людьми, трансгуманизм приобретает религиозный характер, обладая как философскими, так и мифологическими измерениями. «В нем есть онтология и теология, а вместе они создают миф». Безбожные современники, отчаявшиеся и разочарованные, находят надежду в трансгуманистическом благовествовании о приближающемся избавлении от болезней и смерти.

Выросшие на нигилистической пустоши постхристианского Запада, забывшие о Христе и Его Церкви, вчерашние литературоведы завтра становятся пропагандистами трансгуманизма. Согласно их представлениям, постчеловечество «неизбежно», и только «обезьяноподобные мешки с мясом» (нормальные люди) достаточно глупы, чтобы не принять его.

Элиза Бохан, молодая австралийская писательница, автор книги «Будущий сверхчеловек: наши трансчеловеческие жизни в век, который решит все», выступает «апостолом постчеловеческого евангелия». Она признает, что трансгуманизм играет роль религии, раскрывает тайны и изображает собой Бога. Она рассказывает:

«Когда Бохан была аспиранткой, она сделала свой первый большой доклад на конференции. После этого к ней подошел биолог и поздравил ее с проделанной работой. Затем он посмотрел мне в глаза и прошептал: «Знаешь, мы создаем Бога», — смеется она. Я посмотрела на него и ответила: «Да, я знаю». Мы знали, что речь шла не про религию, говорит она. «Относительно многого из того, о чем говорится в религии — всеведение, всемогущество, надеюсь, всеблагость — мы, по крайней мере, приближаемся к этой всевидящей, всезнающей, всеисследующей [силе]».

Страхи и ожидания нашего времени породили среди приверженцев трансгуманизма религиозный пыл и особое рвение с соответствующим религиозно-социальным профилем:

«Этот трансгуманистический социальный фантом глубоко укоренился в социальных институтах, особенно в современной культуре STEM (естественные науки, технические науки, инженерное дело и математика). У нее есть свои святые места, такие как Силиконовая долина или лаборатория Google. У нее есть свои святые мужчины и женщины, такие как Обри ди Грей или Рэймонд Курцвейл, которые усердно трудятся во имя постчеловека.

Есть свои пророки-провидцы, такие как Наташа Вита-Мор и Макс Мор. У него есть свои первосвященники, такие как Илон Маск. У него есть высшие учебные заведения, университеты STEM и связанные с ними частные предприятия. У него есть поддерживающая философия, в частности англо-американская, которая черпает свою политическую актуальность из своих позиций хранителя правильных догм. Философская позиция, лежащая в основе современных университетов STEM, — это натурализм, который вдохновляет современные научные предприятия».

К этим религиозным характеристикам трансгуманистической веры можно добавить, что ее таинствами являются генетическая терапия и вакцины из мРНК, ее святыми реликвиями — ископаемые останки раннего человека, найденные в Африке, а ее святыми иконами — футуристические киборги и роботы.

Пророки и мудрецы науки и научной фантастики культивируют в массах мессианское ожидание, что вскоре они будут избавлены от своих постмодернистских страданий с помощью благожелательного безличного сверхразума, который быстро продвинет биотехническое усовершенствование вплоть до так называемого «бессмертия». Футурист Рэймонд Курцвейл, автор книг «Эпоха духовных машин» и «Сингулярность близка», представляет этот сверхразум как технологическое слияние человеческого сознания и искусственного интеллекта.
Вслед за Курцвейлом Юваль Ной Харари объясняет умонастроение, порожденное зарождающимся значением «больших данных» (big data):

Подобно капитализму, датаизм начинался как нейтральная научная теория, но сейчас он превращается в религию, которая претендует на определение добра и зла. Высшей ценностью этой новой религии является «поток информации». Если жизнь — это движение информации, и если мы считаем, что жизнь — это хорошо, следовательно, мы должны расширять, углублять и распространять поток информации во Вселенной.

Согласно датаизму, человеческий опыт не является священным, а Homo sapiens не является венцом творения или предтечей какого-то будущего Homo deus. Люди — лишь инструменты для создания «Интернета всех вещей», который со временем может выйти за пределы планеты Земля и охватить всю галактику и даже всю Вселенную. Эта космическая система обработки данных будет подобна Богу. Она будет везде и будет управлять всем, а людям суждено слиться с ней.

Эти пустые обещания и ложные надежды новой техно-религии, которую некоторые называют «датаизмом», имеют леденящие душу апокалиптические последствия. Датаизм, как объясняет Харари, объединяет научное утверждение о том, что реальность состоит из данных, с этическим утверждением, что ценность чего-либо зависит от «его вклада в обработку данных». Если техногуманизм обещает обожествление человеческой природы, датаизм говорит о том, что она непременно устареет.

Трансгуманизм: путь к антихристу

Современные трансгуманисты, в некотором смысле, не представляют собой ничего нового. Они просто стремятся построить новую Вавилонскую башню, «чтобы достичь небес» и тем самым «сделать себе имя» (Быт. 11, 4). Вавилоняне использовали технологии своего времени, кирпич и раствор, тогда как новые вавилоняне используют искусственный интеллект, генную инженерию и другие современные технологии. И так же, как слепые вавилоняне древности, отчаянными действиями, направленными на самосохранение, они ищут жизнь и единство вне себя, но не в Боге. В своей демонической гордыне они воображают богоподобное величие (Быт. 11, 6), которому не суждено свершиться и за которое они также будут рассеяны, а затем разбиты «как сосуд горшечника» (Пс. 2, 9).

Но если их люциферические планы по искусственному созданию богоподобия и автономного существования без Бога обречены на провал, то в чем смысл трансгуманизма и чего он достигнет?

Трансгуманизм, как и коммунизм до него, «в действительности является очень могущественной ересью, центральным тезисом которой является... хилиазм: история должна достичь своей кульминации в неопределенном состоянии земного блаженства, совершенного человечества, живущего в совершенном мире и гармонии… Здесь проступает та же тема пришествия «Царствия Божия на земле».

Трансгуманизм — это последняя форма «тайны беззакония» и, таким образом, подготовка к антихристу и путь к нему. Это окончательный переход от атеистического гуманизма к сатанинскому сверхгуманизму. Его цель — сформировать сверхчеловека Ницше, оснащенного люциферической молнией, поражающей землю при помощи сверхразума искусственного интеллекта.

Если гуманизм, полностью ориентированный на человека, представлял собой величайший грех, возлагая все надежды на плоды человеческого разума, то трансгуманизм, с его люциферическим обещанием автономного человечества, которое будет иметь ключи от жизни и смерти, ориентирован на демона, отдавая человечество на откуп сверхразуму, который оживит ожидаемого сверхчеловека-антихриста с искусственным интеллектом.

Трансгуманизм — это путь к антихристу еще и по другой причине. Если гуманизм уводит человека от его Богоцентрического единства с Тем Единственным, Кто объединил все вещи в Себе, как Богочеловек, то трансгуманизм преодолевает человеческую ограниченность, вынося единство за пределы человека, в сверхчеловека. Таким образом, трансгуманизм ведет человечество непосредственно к единению с демоническим, ибо Ubermensch, этот сверхчеловек, есть дьявольский «человек беззакония», и соединенные в нем составляют его мистическое тело.

Отвержение Богочеловека в мировом масштабе и замена его человекобогом — это последнее искушение истории. Это было предсказано Самим Христом в Откровении. Он говорит: «И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю Вселенную, чтобы испытать живущих на земле. (Откр. 3, 10). Как говорит нам великий старец Афанасий Митилинеос, «поскольку это искушение коснется всего мира, оно будет великой фальсификацией веры в Богочеловеческую Личность Христа».

Мы не должны быть наивными: идолопоклонническая трансгуманистическая утопическая фантазия манит современных «бессердечный людей» и увлечет многих секуляризованных «христиан» в отрицание Богочеловеческой природы Христа и Его Тела.

Шестьдесят лет назад иеромонах Серафим Роуз написал о «великой фальсификации веры» с такой проницательностью, что она и сегодня в огромной степени проливает свет на дальнейшее развитие хилиастического мировоззрения, которое оживает с такой силой в эти последние времена:

«Царство не есть от мира сего... Христианство может быть “успешным” на земле лишь при одном условии: при отказе от истинного Царства и стремлении построить некое “царство” в миру.“Царство Земное” и есть цель современного мышления; его построение — смысл современной эпохи. Оно не является христианским; как христиане, мы знаем, чье это Царство».

«Современный идеализм, который надеется на “рай на земле”, надеется также и на смутное“преображение” человека — идеал “сверхчеловека” (в различных формах, осознанных или нет), который, несмотря на свою абсурдность, имеет большую привлекательность для менталитета, приученного верить в “эволюцию” и “прогресс”.

Дух, стоящий за трансгуманизмом, — это тот же самый дух, который, стремясь к земному раю, готовит путь для антихриста. Для него христианство — это “крестовый поход”, Христос — “идея”, стоящая одновременно на службе у мира, “преобразованного” научными и социальными технологиями, и человека, якобы “обоженного” пробуждением “нового сознания”: вот, что нас ожидает».

Заключение

Братья и сестры, мы не должны удивляться или содрогаться перед сатанинской мечтой трансгуманизма. Господь обещал, что Он будет с нами до скончания века (Мф. 28, 20), и даже перед лицом антихриста Он повелевает нам не бояться (Ин. 6, 20; Лк. 12, 32), ибо нам не только известен Христос, Альфа и Омега истории; мы члены Его Тела, едины с Ним, и поэтому мы «имеем помазание от Святого и... знаем все» (1 Ин. 2, 20).

«Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2 Тим. 3, 13). «Неправедный, — говорит нам Логос, — пусть еще делает неправду, и святый да освящается еще» (Откр. 22, 10-11). Ибо «се, — говорит Господь, — гряду скоро; и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр. 22, 12). Наша награда — Сам Христос, и Он ни за что не оставит нас, но воскресит нас в последний день (Ин. 6, 39). Аминь.

18 февраля 2024 Просмотров: 2 916