Иеросхимонах Антоний (в миру Александр Ксаверьевич Булатович; Родился 26 сентября (8 октября) 1870, Орёл — 5 декабря1919. Погиб в родовом имении, селе Луциковка, Харьковская губерния, ныне — Сумской областиУкраины).

Офицер Русской императорской армии, учёный и религиозный деятель. Исследователь Эфиопии, позднее иеросхимонах и лидер догматического движения имяславие , возникшего на Афоне среди русских монахов.

Биография

Родился в городе Орле, в благородной семье. Отец — генерал-майор Ксаверий Викентьевич Булатович, из потомственных дворян Гродненской губернии, умер около 1873 года. Мать — Евгения Андреевна, осталась после смерти мужа с тремя детьми: Александром и двумя его сёстрами.

Его детство прошло в богатом поместье Луциковка Марковской волости Лебединского уезда Харьковской губернии. В 1884 году он вместе с матерью переехал в Санкт-Петербург. Учился в Александровском лицее (1884—1891), который окончил среди лучших выпускников.

На военной службе

После окончания лицея 1 мая 1891 года, поступил на гражданскую службу в чине титулярного советника в собственную его величества канцелярию, руководившую учебными и благотворительными учреждениями. Вскоре подал прошение о выдаче ему на руки документов, и поступил на военную службу: 28 мая 1891 года зачислен рядовым на правах вольноопределяющегося в лейб-гвардии Гусарский полк. 16 августа 1892 года получил первый офицерский чин — корнета.

Корнет А. Булатович. 1890 г.

В Эфиопии

В 1896 году добился своего включения в члены российской миссии Красного Креста в Эфиопии, где стал доверенным лицом негуса Менелика II.

Негус Менелик II.

В апреле 1896 года в качестве курьера совершил пробег на верблюдах из Джибути в Харэр, преодолев расстояние свыше 350 вёрст по гористой пустыне за 3 суток и 18 часов, что было на 6—18 часов быстрее, чем время в дороге профессиональных курьеров.

В 1897—1899 годах был военным помощником Менелика II в его войне с южными племенами.

А. Булатович — первый европеец, который пересёк из конца в конец королевство Каффу (сейчас — провинция Эфиопии). Впоследствии составил первое научное описание Каффы.

В России его миссия была высоко оценена: он получил серебряную медаль Императорского Русского географического общества за работы по Эфиопии (1899). Ему также был присвоено звание поручика лейб-гвардии Гусарского полка.

Николай Гумилёв с детства восхищался эфиопскими экспедициями Булатовича и был первым, кто смог повторить его эфиопский маршрут.

В Китае

23 июня 1900 года по личному указанию российского императора Николая II Главному штабу, он был направлен в Порт-Артур в распоряжение командующего войсками Квантунской области. Затем переведён в отряд генерала Н. А. Орлова, действовавший вдоль Китайской-Восточной железной дороги.

18 июля 1900 года отряд Булатовича вошёл в Хайлар, захваченный до этого китайскими повстанцами, и двое суток удерживал его до подхода основных сил. После взятия Хайлара отряд Орлова двинулся к Хинганскому перевалу. В ночь на 8 августа Булатович лично руководил разведкой вражеских позиций, а затем смелым обходным манёвром вышел противнику в тыл. После жестокой схватки китайцы отступили. 135 забайкальских казаков получили за этот бой Георгиевские кресты, а Булатович — орден Владимира 4-й степени.

8 июня 1901 года возвратился в полк. Через месяц был назначен командовать 5-м эскадроном полка. 14 апреля 1902 года произведён в ротмистры. Закончил ускоренный курс 1-го Военного Павловского училища.

18 декабря 1902 года освобождён от командования эскадроном. С 27 января 1903 года уволился в запас по «семейным обстоятельствам».

Постриг

В 1903 году после разговора с Иоанном Кронштадтским ушёл из армии и стал монахом (позже иеросхимонахом) русского Свято-Пантелеимонова монастыря на горе Афон в Греции. Вновь посетил Эфиопию и попытался основать там русский православный монастырь.

Был пострижен в монашество с именем Антоний и стал известен как иеромонах Антоний (Булатович).

Лидер имяславия

Когда на Афоне начались имяславческие споры, не принимал участия в них и даже ничего о них не знал, так как вёл очень замкнутый образ жизни. Когда в 1912 году игумен Андреевского скита Иероним попросил его, как образованного человека, составить мнение о вызвавшей споры книге «На горах Кавказа», написанной схимонахом Иларионом (Домрачёвым). Иеросхимонах Антоний сказал игумену Иерониму, что в этой книге нет никакой ереси и вскоре стал одним из лидеров имяславия.

12 февраля 1913 года иеросхимонах Антоний (Булатович) покинул Афон и через Салоники отправился в Россию с надеждой на объективное расследование афонских событий Синодом и поддержку со стороны некоторых членов императорской семьи. На Святую гору он уже не вернулся.

Когда он приехал с Афона в Россию искать «правды Божией» у священноначалия Русской Православной Церкви, то его прежде всего подвергли обыску, потом Синод предложил Министерству внутренних дел выслать его из Петербурга. Полицейскими преследованиями ответили на его духовную жажду.

Он продолжал свою борьбу за признание имяславия, издал несколько богословских книг, доказывающих его правоту, встречался с императором Николаем II и в конечном счёте сумел обезпечить своего рода оправдание для себя и своих товарищей по имяславию — имяславцам позволили возвратиться к служению в Церкви.

В 1914 году направил государю императору Николаю II письмо в защиту имяславия. «Мы не хотим раскола и скорбим о том бедствии, которое ныне постигло нашу Церковь, желали бы, чтобы в Церкви снова наступил мир, но отступать от исповедания Божества Имени Божия мы не считаем для себя вправе и покориться диктату Синода, считаем за вероотступничество».

Государь в ответ направил письмо на имя митрополита Московского Макария, в котором благоприятно отозвался о имяславцах.

Первая мировая война

Иеросхимонах Антоний (Булатович) много раз просился обратно в армию, но ему отказывали. Лишь 28 августа 1914 года он получил разрешение поехать в действующую армию как армейский священник. Во время Первой мировой войны не только служил священником, но и во «многих случаях вёл солдат в атаку», был награждён наперсным (священническим) крестом на Георгиевской ленте. В 1916 году оказался в австрийском плену, но сумел бежать, после чего вышел в отставку.

Гибель

По официальной версии, был «убит бандитами» в ночь с 5 на 6 декабря 1919 года во время Гражданской войны на территории Харьковской губернии, защищая от ограбления неизвестную женщину. Похоронен в селе Луциковка Белопольского районаСумской области (ныне — Украина).

8 сентября 2003 года были обретены его мощи. 23 августа 2009 года на могиле установлен и освящён гранитный крест. В 2012 году около могилы его установлена новая ограда и отремонтирована часовня.

Свято-Пантелеимонов монастырь на горе Афон Х1Х век.

Когда разгорелась ожесточенная борьба между имяборцами и имяславцами, отец Антоний с жаром выступил на стороне имяславцев. Когда весть о монастырских распрях достигла Петербурга, имя Булатовича вновь появилось на страницах столичных газет. Синод объявил имяславцев «еретиками», против сторонников имяславия из России прислали пароход с воинской командой. Три сотни монахов-имяславцев жестоко избив, под конвоем вывезли в Одессу, подвергли неправым прещениям, лишили всех прав. Самому отцу Антонию в 1913 году Синод повелел пребывать в московском Покровском монастыре.

С началом Первой мировой войны он попросился в действующую армию и стал священником в 16-м передовом отряде Красного Креста. По рассказам тех, кто с ним встречался на фронте, отец Антоний, несмотря на духовный сан и болезнь глаз, удивлял сослуживцев личным героизмом. В мае 1917 года фронтовой иеромонах был избран делегатом Всероссийского съезда духовенства и мирян и активно участвовал в работе этого собрания.

Недолгая жизнь Александра Булатовича после революции известна плохо. В феврале 1918 года он обратился с прошением к патриарху Тихону удалиться на покой в московский Покровский монастырь в связи с «совершенно бедственным положением». Разрешение было дано.

Через некоторое время, он уехал в родную Луциковку. О том, чем он занимался там в последний год своей жизни, не известно ничего. Весь его архив «сгорел в 1920-х вместе с усадьбой». Сам Александр Ксаверьевич погиб в ночь с 5 на 6 декабря 1919 года. Утверждается, что он пытался защитить «от банды грабителей какую-то женщину», и был застрелен нападавшими. Загадочная смерть для лихого гусара и праведного монаха.

Три жизни человека-легенды

Жизнь первая. Офицерская

Отец — потомственный дворянин, военный человек. У юного Александра не было иного пути, как связать свою жизнь с армией.

Отец умер, когда малышу было всего 3 года, и мальчик знал его только по рассказам матери и большому числу наград, оставшихся в семье. Мальчик хотел учиться и получил хорошее образование, окончив Александровский лицей.

Сразу после окончания учебы весной 1891-го молодой человек был зачислен в лейб-гвардии гусарский полк 2-й кавалерийской дивизии. Этот полк являлся самым аристократичным и престижным во всей Российской Армии. Прошло 15 месяцев и Булатович стал корнетом. Еще 1 год — и инструктором фехтования. Ещё год — и заведующим полковой учебной командой. В 24 года!

В «ташке» парадной формы молодой гусар носил не фото любимой женщины, как его сослуживцы, но изображение о. Иоанна Кронштадского, который стал его духовным отцом, способствующих перерождению гусара.

О характере командира осталось много воспоминаний. Его описывают как строгого, но справедливого. Булатович требовал соблюдения дисциплины. Образованный и в высшей степени аристократичный в манерах гусар, не любил балы и скорее отбывал повинность на них. Но никогда не танцевал.

Жизнь вторая. Исследовательская

Армию Эфиопии создал русский офицер, и звали его Николай Степанович Леонтьев. Этот неутомимый человек получил титул графа Абиссинской империи из руки верховного правителя страны. Так отметили его заслуги перед африканской страной. Экспедиция из 11 человек получила задание наладить дипломатические отношения между Россией и Эфиопией, помочь императору Менелику II создать армию и заполучить страну-друга на пока неизвестном для России континенте. Так приоткрылось «окно в Африку».

Отстававшая в конце XIX века на пару веков в развитии от Европы Эфиопия, стала возвращать былое могущество. Новый император Теодрос II начал активную деятельность по расширению и укреплению страны. Империя оставалась раздражающим независимым государством, которое так стремилась покорить Италия.

Теодрос и его наследник Менелик стойко боролись с соседними племенами и экспансионистскими идеями итальянцев. Эфиопия являла собой «африканскую мечту» о сильном и независимом государстве. Но оно было обречено. Отсталость устранялась гигантскими шагами, но была слишком большой. А территория оставалась малоизученной, что провоцировало легенды и небылицы на любой вкус. Сюда стекались в поисках приключений исследователи со всего мира.

Булатович, молодой и амбициозный офицер, олицетворяющий собой честь русской армии, стал отличной кандидатурой для командирования в Эфиопию. Новым «друзьям» России очень нужны были профессиональные советники.

Весной 1896 году, молодой дворянин, с состоянием и бесчисленной толпой поклонниц, решил всё бросить и уехать на войну в пустыню. Прибыв в Джибути отряд стал готовится к длительному броску на Харар. Транспортная сеть и сегодня в Африке оставляет желать лучшего, а более 100 лет назад любое перемещение между городами — это настоящий подвиг и сумасшедший риск. Чтобы наладить общение с местной властью вперед отряда отправился представитель, им стал Александр Булатович. 370 км по пустой и жарящей пустыне. На верблюде и без надежды на помощь. Эфиопы предрекали гибель в песках для гусара.

Перемещались ночью, чтобы хоть как-то сбежать от африканского солнца. Вокруг шныряют кочевники-сомали, которые промышляли убийствами путников — поэтому ночью обходились без костра.

Прошло 4 суток и русский офицер вошёл в Харар, привлекая удивлённые взгляды эфиопов. Переговоры удались и медицинский отряд мог спокойно выдвигаться в пункт назначения — недоразумений не было, русских уже ждали.

Но иностранцы в Африке всегда вызывали и вызывают подозрение. Произошёл спор, конфликт — и Булатович отправляется в столицу, Адисс-Абебу. Здесь ему предстоит встретиться с «царём царей», легендарным негусом Менеликом II. Впереди 700 км пустыни…

С офицером отправилось несколько амхарцев-проводников. За всю дорогу людей экспедиция видела только 1 раз — и то кочевников, занимающихся разбоем. Они отобрали у путешественников всё, что могли, и оставили тех умирать. Если бы отчаявшуюся группу не подобрал Леонтьев (отставной русский офицер, обосновавшийся в Эфиопии), то про Булатовича мы могли бы и не знать.

8 дней пути закончились радостными криками «Энтото!» — так проводники встречали горы, на которых находится Аддис-Абеба. Менелик II был счастлив встретить русских.

Медики работали здесь до осени 1896 года. Персонал уехал домой, а Булатович остался — «для более обстоятельного знакомства с Абиссинией».

Новая цель — 1000 км. через горы, реки и пески. Офицер собрал небольшой отряд проверенных путешественников и отправился вглубь страны. Здесь он составлял карты необследованных до того территорий и вёл детальный дневник. Целый год Булатович бродил по неизвестной стране и совершил невероятной важности разведку и исследовательскую работу.

21 апреля 1897 года пришла пора ехать домой. Император Менелик II очень ценил офицера и в знак признательности подарил ему боевой плащ из львиной шкуры и головную повязку с львиной гривой. В России он сходил с парохода «Амазон» уже поручиком, его ждал орден. Широкая публика вскоре зачитывалась его книгой «От Энтото до реки Баро» с живым описанием диковинных земель и отчаянных путешествий.

Это было неизбежно. Булатовича поразил «синдром путешественников» — ему стало тесно и безумно скучно в суете столицы. Балы и пустые заботы его не волновали. А в то же время Менелик II собирал силы для нового военного похода. Император Абиссинии лично прислал приглашение старому знакомому, который сразу же ответил положительно.

Маршрут планируемой экспедиции 30-тысячной армии пролегал на юг, к озеру Рудольфа, где Менелик хотел водрузить флаг империи. А это означало, что участники пройдут по региону Каффе, куда вход европейцам запрещен. Булатович — первый европеец, который пересёк из конца в конец Каффу (сейчас — провинция Эфиопии).

Оказавшись на берегах озера Рудольфа, Булатович подобрал маленького мальчика-эфиопа. Дал ему имя Васька и забрал с собой в Россию. Здесь «сын» офицера получил образование и прожил несколько лет, пока тоска по дому не вынудила отправить парня в Африку. В 1911 году, уже монах Антоний (Булатович), приезжал в Эфиопию в последний раз. Он увиделся с Васей и хотел основать православную миссию в стране, но не нашёл отклика у властей.

Александр Ксаверьевич Булатович и Вася.

Впоследствии он составил первое научное описание Каффы. Он также стал вторым европейцем, который обнаружил устье реки Омо. Путь их сопровождался голодом, многочисленными столкновениями с противниками и тяжелейшими переходами. Туземцы исподлобья винили в бедах «белого человека». Но спустя 4 месяца они всё-таки вышли к озеру! «И пять тысяч ружей отсалютовали новым владениям Менелика и его флагу. Забили литавры, затрубили трубы, раздались боевые песни». Так писал Булатович о том знаковом событии и безмерном счастье путников. А потом снова награды (золотая сабля от главнокомандующего), книги («С войсками Менелика II»), слава и почёт на Родине. И снова тоска… «Меня лично тянет туда, где русскому офицеру — деятельность действительная».

Русские в Эфиопии.

Николай Гумилёв с детства восхищался эфиопскими экспедициями Булатовича и был первым, кто смог повторить эфиопский маршрут Булатовича.

Жизнь третья. Монашеская

Ещё будучи маленьким мальчиком, Александр отличался несвойственной детям набожностью: его комната была увешана иконами, а перед сном он обязательно молился. Одно воспоминание Булатовича о своём детстве времен лицея: «В молодости я любил уединяться и молиться, – вспоминал впоследствии Булатович. – Когда я учился в Александровском лицее, была у меня пуговица с вделанным в нее Спасителем. Я держался за неё, когда отвечал урок, и учение моё поэтому шло успешно».

В 1900 году, по личной просьбе императора Николая II, он оказывается на Дальнем Востоке, в Порт-Артуре. Он показывает себя в боях бравым офицером и безстрашным воином. Священникам на войне оружия не полагалось, так что в атаку о. Антоний солдат поднимал только с крестом... Он получает очередное звание. И вдруг… 27 января 1903 года, он увольняется в запас и постригается в монахи!..

Увольнение со службы спровоцировало много споров и версий: психологическая травма, неразделённая любовь, армейские интриги, подверженность проповедям Иоанна Кронштадского. Так или иначе, но Александр превратился в монаха Антония и уехал на Афон.

«Святая гора» — это вершина в 2033 метра над уровнем моря, расположенная на узком полуострове на северо-востоке Греции. Здесь находится около 20 православных монастырей, обладающих высокой степенью самоправления. Самое крупное сосредоточение православных монахов. Традиция монашества на горе начинается с конца VII века, а первые русские монахи оказались здесь в XI столетии.

Началась «третья жизнь» Булатовича с поступления послушником в Важеозерскую Никифоро-Геннадиевскую пустынь, которая находилась за Невской заставой в Петербурге. 26 августа 1903 года во время одной из многих встреч с Иоанном Кронштадским тот вручил новоиспеченному послушнику книгу «в руководство». Отсюда отец Антоний узнал первые постулаты имяславия.

А. Бельский.

Как храбрый гусар стал схимником

Храбрый гусар и разведчик, прославленный путешественник и умелый дипломат Александр Булатович бросил мир и стал монахом. Его захватывающая биография вполне могла бы стать сюжетом приключенческого романа.

От рядового гусара до схимника

Вряд ли юный Саша Булатович мечтал о размеренной жизни чиновника. Он отучился в Александровском лицее лишь для того, чтобы угодить матушке, поэтому практически сразу после выпуска поступил рядовым в один из петербургских гусарских гарнизонов. Однако и здесь ему было скучно. Он ждал «настоящего дела», мечтал проявить себя, и когда ему выпал шанс, он его не упустил.

В 1896 году Россия направила гуманитарный груз в отстаивавшую свою независимость от колонизаторов Эфиопию – единственную африканскую страну, принявшую в то время христианство. Одним из добровольцев санитарного отряда стал 27-летний Александр Булатович.

В Эфиопию Булатович вернётся ещё трижды. Последний раз — уже будучи монахом, в целью открыть православную обитель и школу при ней.

На рубеже веков Булатович руководил казачьим отрядом, подавившем смуту в Китае.

Приняв постриг под именем отца Антония, он продолжил борьбу и в Андреевском скиту на Афоне. Выступив в защиту имяславцев, Александр стал одним из лидеров монашеского учения.

В 1914 году в качестве полкового священника Булатович отправился на новую войну – на фронт Первой мировой, а вернувшись, продолжил работу над религиозными трудами, находясь под надзором полиции.

Эфиопский император

Настороженность и подозрительность аборигенов не помешали Булатовичу приобрести популярность и найти общий язык и с ними, и с эфиопским правителем Менеликом Вторым. Русский покорил сердца многих, когда оседлал верблюда и преодолел расстояние от Красного моря до Харэра на сутки быстрее, чем профессиональные наездники. Ловкого гусара прозвали за это "Человеком-Птицей".

Интересно, что на свою первую встречу с Менеликом Булатович мог и не попасть, так как во время перехода по пустыне его отряду не удалось отразить набег кочевников. Они забрали и воду, и еду, и верблюдов, но сохранили жизнь. Этого оказалось достаточно. Булатович не только встретился с Менеликом, но и стал впоследствии его доверенным лицом, внеся неоценимый вклад в политические отношения России и Эфиопии. Дружба Булатовича и Менелика продлилась до самой смерти правителя.

Безстрашный русский

Неудивительно, что позднее для налаживания русско-эфиопских отношений на Чёрный континент был отправлен именно Булатович. В этот раз ему удалось уговорить Менелика дать разрешение на участие в походе против южных племен и Италии. Император поручил дерзкому другу идти в авангарде, возглавляя разведывательный отряд.

Булатовичу удавалось виртуозно отражать атаки врага и пополнять копилку собственных знаний о неизведанных землях. Он первым из европейцев познакомился с племенем сурма и увидел огромные диски, вставленные в нижнюю губу их женщин, о которых сегодня знает каждый.

Булатович первым пересёк Кафру и описал эти земли, а его географические изыскания в Эфиопии были отмечены на родине почётными наградами и получили всеобщее признание.

Во время похода Булатович нередко настолько увлекался съемкой рельефа, что забывал о свистящих пулях или бьющихся на саблях в нескольких метрах. Этот поход оказался успешным для Менелика, который вошёл в историю как единственный правитель, сумевший сохранить независимость своего государства. О своих путешествиях Булатович рассказал в монографии «С войсками Менелика Второго», которая была дополнена топографическими картами.

Жажда покаяния

В начале 1903 года Булатович совершает то, чего от него ожидали меньше всего. Он уволился со службы «по семейным обстоятельствам», почти сразу же принял постриг и отбыл в Грецию, в один из монастырей на Святой горе Афон. Что стало причиной?

Более правдоподобной кажется мысль о том, что влияние на Булатовича оказало сближение с Иоанном Кронштадтским. Он получает от проповедника благословение 13 августа – в тот самый день, когда 33 года назад его мать с ещё не рожденным сыном чудом спаслась от холеры мантией святого Тихона Задонского, носимой по домам во время эпидемии.

Булатович верил в высокое предназначение своего существования. Именно Провидением он объяснял богатую на события и эмоции жизнь. Во время интервью для «Русского слова» в 1913 году отец Антоний признался, что физически чувствовал божественную благодать и знал, когда она его оставляла. Причина коренного перелома судьбы может скрываться в желании найти покаяние. Он был истерзан ужасами войны.

Про «имяславие»

Религиозное течение, которое возникло среди православных русских монахов, которые проживали на склонах святой горы Афон. Сторонники течения почитают «присутствие Бога в Его Имене».

Синод, под руководством архиепископа Антония (Храповицкого), признал имяславие «еретическим учением», что вызвало возмущения монахов. Эти волнения подавили грубой силой, посланными на Афон солдатами.

Движение началось с 1907 года, когда всю православную общественность взбудоражила книга схимонаха Илариона «На горах Кавказа». Он прожил 20 лет отшельником в горах. И началась полемика о «божественности Имени Божьего».

4 июня 1913 года канонерская лодка «Донец» доставила к горе Афон архиепископа Вологодского Никона «дабы усмирить монашеский бунт». А 11 июня на подмогу погромщикам, прибыл пароход «Царь» с 5 офицерами и 118 солдатами.

Русских монахов высылали со святой горы, считая «еретиками». Никон и Троицкий провели «перепись» среди монахов. К карателям прибыл ещё пароход «Херсон» для выдворения монахов с полуострова. С помощью пожарных шлангов и жестокого применения силы удалось взять монастыри, которые активно защищали безоружные монахи. Безчеловечно избив и покалечив многих из них, выслали их в Россию, часть из них судили, подвергли лишению сана и запретам.

8 марта 1907 года Булатович принял схиму с именем Антоний, а 8 мая 1910 года был рукоположен в священный сан. Он сразу снискал авторитет у священнослужителей и верующих Афона, проводя откровенные беседы и ведя жизнь настоящего монаха, со строгими ограничениями во всех сферах жизни. Отец Антоний становится одним из лидеров учения о почитании Имени Божьего. Он написал одну из основных книг имяславцев — «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус».

Иеросхимонах Антоний. Фото начала 1910-х годов. На рясе виден орден Святого Владимира с мечами.

Лидер имяславия

В 1907 году выходит книга отца Иллариона «На горах Кавказа», которой суждено было стать причиной раздора между русскими монахами на Святой горе. Через умело внедрённую провокацию, появляются два противоборствующих лагеря: имяславцев и имяборцев. Главным предметом полемики стала трактовка Божественного присутствия в имени Христа.

Имяславцы утверждали, что Иисус – не просто имя человека, а сам Бог. Имяборцы возражали: «Не может имя человека быть Богом». Их предводитель отец Иероним нередко в доказательство топтал листок с именем Иисуса, приговаривая: «Вот вам и Бог!».

Первоначально Булатович не участвовал в спорах и в какой-то момент даже пытался уклониться, но после того, как прочёл «На горах Кавказа», уже не мог оставаться в стороне, поддержав позицию имяславцев.

Изгнанные из монастыря в 1913 году отец Иероним с братией обратились за защитой к церковным властям, признать имяславие «ересью». Иероним был восстановлен в сане, а Булатовичу пришлось вернуться в Россию. Духовный сан он сохранил, но был лишён возможности проводить богослужения и выдворен из Петербурга. Он поселился в родовом имении в Луциковке под Сумами.

Отец Антоний стал главным героем газетных карикатур, но доказывал свою правоту он не кулаками, а словами, работая над монографиями и статьями, повествующими о корнях имяборничества, подловатых приёмов синодалов.

В 1913 году монаха посетил работник газеты «Русское слово». Вот его воспоминания от встречи со схимонахом: «Пред нами был не лихой гусар Александр Булатович, а смиренный иеросхимонах Антоний со старого Афона. Хотя он и в родном доме, но, можно сказать, в ссылке. Под надзором полиции. За его жизнью строго следит урядник. Приезжает и выведывает: «Как живёт о. Антоний? Кто у него бывает?» В чём они подозревают ротмистра гвардейского полка?..»

В той же беседе корреспондент коснулся вопроса, что привело лихого гусара к монашеству. Отец Антоний ответил историей своего рождения:

«В 1870 г. была в Ельце холера, — рассказал он, — носили по домам мантию св. Тихона Задонского. Холера поражала больше всех беременных, а мать носила меня тогда под сердцем. Когда мантия была принесена в наш дом, мать молила Бога сохранить ей и младенцу жизнь. Унесли мантию, и у матери случилась холера. Но благодатная сила сохранила её, и меня. Это было 13 августа. Ровно через 33 года в этот день о. Иоанн Кронштадтский благословил меня идти в монахи. Я вижу в этом Промысел Божий»… (Опубл. в «Сумском вестнике» за 16 ноября 1913 года).

Война, как святое причастие

За свою жизнь Александр Булатович совершил немало поступков, которые сопровождались громогласным «Ура!». Со словами «Во имя Отца и Сына и Святого духа! Ура!» он изгонял Иеронима, отстаивая позицию имяславцев.

С победоносным кличем отец Антоний поднимал в атаку солдат в сражениях Первой мировой, воодушевлённо потрясая над головой крестом. Отец Антоний признался, что минута боя для него — это момент святости, лишённый лукавства и других изъянов человеческой сущности.

Во время Первой мировой войны отец Антоний добился направления в действующую армию, в качестве армейского священника. Много раз он сам поднимал воинов в бой. В 1916 году он попал в плен к австрийцам, но смог сбежать. После войны отец Антоний переехал в родовое имение, небольшое украинское село Луцыковка.

Он продолжил «воевать» с имяборцами вплоть до 1919 года, когда в ночь с 5 на 6 декабря ещё не старый, нищий, почти слепой монах, был убит в собственном доме «грабителями», при весьма загадочных обстоятельствах.

Читаем, что же произошло с поднадзорным, опальным монахом, уже при совершившейся (как и предсказывал о. Антоний в письме к царю Николаю) революции, новом, подлом, масонским разбоем.

(Как известно, иудеи — необыкновенно злопамятны, а именно они создавали хаос в Российской империи, пока не разрушили её при помощи лживых лозунгов и полновластии в СМИ. Они же возглавили все основные рычаги управления в стране. В. Ульянов (Бланк), Я. Свердлов (Гаухман), Л. Троцкий (Бронштейн), Ф. Дзержинский и остальные 87 % их сородичей создали в России — кровавый «красный террор». Уничтожали массово и индивидуально лучших людей страны. ЧК под управлением польского еврея Фили Дзержинского. Они необыкновенно изобретательно в способах уничтожения неугодных им «гоев».

Умело устраивают они и инсценировки. В том числе и под видом ограбления). О «ограблении» повествуется так, что «грабители» залезли в дом к священнику (иеромонаху Антонию), в надежде поживиться иконами и церковными драгоценностями. (Все грабители вначале тщательно изучают и заведомо знают про возможную добычу. Стоит ли этим заниматься? Будет ли там стоящий риска куш?..Что данные «грабители» желали раздобыть в пустом доме нищего, заштатного, гонимого всеми узника?.. – ред.). Как и ожидалось, кроме книг и скудного «кухонного» богатства, им так ничего найти и не удалось. В ходе «грабежа» была достигнута основная цель — иеросхимонаха Антония (Булатовича) убили. Было ему всего — 49 лет…

Public Orthodoxy.

Судьба его изобиловала крутыми поворотами

Век назад Александр Булатович мог стать звездой первой величины. Сегодня его имя забыто, хотя для страны он сделал в сотни раз больше тех, о ком кричат нынешние жёлтые журналы.

Награды ждали Булатовича не только в Эфиопии, но и на родине: чин штабс-ротмистра и орден Святого Станислава II степени. Отчёт о путешествии Булатович представил в книге «С войсками Менелика II», к которой прилагались карты земель, где удалось побывать отважному офицеру.

Однако на этом приключения Булатовича не закончились. 10 марта 1899 го

да по личному распоряжению военного министра он снова отправился в Абиссинию, а потом (в июне 1900-го) на Дальний Восток. Там штабс-ротмистр должен был присоединиться к частям, участвовавшим в подавлении мятежа, бушевавшем на территории Китая.

Булатович снова проявил безстрашие, принимая участие в сражениях и командуя конной разведкой. Однажды он, переодевшись среднеазиатским торговцем, проник в лагерь противника. В другой раз, совершив с отрядом ночной обходной рейд по тылам неприятеля, отрезал им путь к отступлению. Наконец, только благодаря смелости Булатовича, не побоявшегося значительного численного превосходства противника, удалось отбить у них, попавших в плен русских солдат.

Лишь в июне 1901 года Булатович вернулся в родной полк, где его произвели в ротмистры. Он был также награждён орденами Анны II степени с мечами (за боевые заслуги) и Владимира IV степени с мечами. Через месяц был назначен командовать 5-м эскадроном. Закончил ускоренный курс 1-го Военного Павловского училища.

Казалось бы, судьба улыбалась ему: чины, ордена, слава — всё у него было, но в январе 1903 года, неожиданно для всех, офицер подаёт в отставку и становится послушником в одной из пустыней в Карелии.

Трудно сказать, что послужило причиной столь резкого жизненного поворота. Скорее всего, его тесное общение со знаменитым проповедником и богословом Иоанном Кронштадтским. В любом случае надо было обладать не терпящей компромиссов натурой Булатовича, чтобы решиться на столь резкий жизненный переворот.

В рядах ревнителей веры

В 1906 году Булатович уезжает на Афон и обустраивается в Андреевском скиту Ватопедского монастыря. Там он принимает схиму под именем Антония и становится иеромонахом. Ведёт замкнутую и одинокую жизнь. В уединении все свои силы прилагает к духовному деланию: молитве и посту. В 1911 году о. Антоний в последний раз посещает Эфиопию, занимается учреждением русской православной духовной миссии.

В начале ХХ века русских чернецов на Святой горе, разделил спор об «Имени Божьем». Речь шла о книге отца Илариона «На горах Кавказа» (1907), в которой утверждалось, что имя Иисус — это не просто человеческое имя, условный словесный символ, а сам Бог, сгусток божественной энергии, и, произнося его, молящийся входит в непосредственный контакт с Всевышним. Многие русские афонцы прониклись идеями отца Илариона, хотя находились и такие, кто возражал.

Богословские споры увлекли и отца Антония, который занял сторону имяславцев. Булатович написал несколько трудов против оппонентов-имяборцев (самый известный — «Наставления и утешения Святой Веры Христианской») и стал лидером афонских ревнителей веры. Главным противником их, поначалу был игумен Андреевского скита отец Иероним. «Вот вам и Бог», — приговаривал он, топча ногами листок бумаги, на котором было написано «Иисус».

Монастырь Ватопед («куст отрока») на Афоне. Он прославился своей обширной библиотекой с тысячами книг

К началу 1913 года страсти накалились, и 9 января монахи Андреевского скита низложили Иеронима. Но тот не пожелал подчиниться. 12 января в игуменские покои была направлена депутация во главе с Булатовичем, которая предложила отцу Иерониму добровольно оставить пост. Тот отказался, между монахами началась распря, в ходе которой имяборцев выдворили за ворота скита. Те пожаловались русским и греческим церковным властям, которые спешно осудили имяславие как «ересь». Греческий кинот Афона с радостью ухватился за подвернувшийся предлог. Они давно мечтали «под видом еретиков… очистить вообще Святую Гору от русских».

Иеронима восстановили, а вот Булатович по требованию русского вице-консула В. Щербины был вынужден в феврале 1913-го покинуть Афон и вернуться в Россию, где ему оставили монашеский сан, но запретили вести службы. Имя Булатовича в это время не сходило со страниц газет, которые рисовали его отчаянным бунтовщиком.

Пребывание в Петербурге Булатовичу было запрещено, поэтому он уединился в Луциковке (имении матери под Сумами), где обустроил себе маленький скит и продолжил бороться в защиту имяславия.

Из священников в солдаты

С началом Первой мировой иеромонах Антоний подаёт прошение, чтобы ему разрешили стать полковым священником. Просьбу удовлетворили, и 5 октября 1914 года он отправился на Западный фронт. Потом его перевели в Карпаты, где он не раз демонстрировал воинскую доблесть, поднимая солдат в атаку. Однажды, попав в окружение, он лично повел бойцов на прорыв. С крестом в руке, под любимое «ура» он ворвался на позиции противника, сея панику и смятение.

За этот подвиг Булатовича даже собирались представить к ордену Владимира III степени с мечами, но наградной лист затерялся где-то в канцелярии. На передовой священник заболел тифом, у него обострился ревматизм. Это вынуждает его покинуть фронт. Осенью 1916-го иеросхимонах Антоний возвращается больным и почти слепым в Луцыковку. В своём уединённом жилище он посвятил себя молитве Иисусовой, которую считал основой духовного делания.

В 1918 году вновь отказался отречься от имяславия.

О последних годах жизни отважного гусара-священника почти ничего не известно, за исключением того, что он продолжал полемизировать с имяборцами.

В ночь с 5 на 6 декабря 1919 года в домик убогого схимника, отца Антония ворвались неизвестные налётчики. Он был зверски убит. Утром крестьяне нашли тело монаха посреди двора.

Александра Булатовича похоронили на местном кладбище, а его бумаги передали в сельскую церковь. Когда в 1920-е храм закрыли, архив Булатовича исчез. Да и сама могила затерялась. Её отыскали только в сентябре 2003 года. На месте же скита, где отец Антоний принял смерть, воздвигли часовню.

Материал опубликован в журнале «Вокруг света», март 2014

ИСТОРИЯ АФОНСКОЙ СМУТЫ

Старец Варсонофий Оптинский рекомендовал книгу схиигумена Илариона «На горах Кавказа» своим духовным чадам: "Всё описанное в книге заслуживает полного доверия, как дознанное на опыте". В книге изложено святоотеческое Православное учение об Иисусовой молитве и умном восхождении, причём подчёркивается, что вне Имени Иисуса спасение ни для монаха, ни для мирянина невозможно. На Афоне на эту книгу было написано несколько отзывов. Автор одного из них, иеросхимонах Андреевскаго скита о. Антоний (Булатович) — стал впоследствии главным защитником имяславия.

Однако, не все смогли осознать тонкое учение о Имени Божием. Архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий), имевший большое влияние среди членов Синода, написал анонимно ряд статей в журнале "Русский инок", в которых отрицательно и грубо отзывался о книге и её авторе. Эти статьи вызвали волнения на Афоне: "одни — а это были в основном представители администрации - учили, что Имя Божие — лишь звук пустой и не стоит ни в каком отношении к Самому Богу, что у него то же начало, что и у всего тварнаго, а потому обожествление его, — говорили они,— есть языческий пантеизм и магия.

Другие, напротив, отстаивали Божественное начало имени Иисуса и утверждали, что в имени Божием пребывает сила (энергия) Божия, неотделимая от Его сущности и потому оно не может быть тварным, и в этом смысле Имя Божие есть Сам Бог. Представители последней точки зрения были в основном монахи-ревнители и отшельники, имевшие обыкновение творить Иисусову молитву и давшие обет молчания".

Данный спор имеет очень глубокие корни. По сути, "имяславие — одно из древнейших движений Православнаго Востока, заключающееся в особом почитании Имени Божия, в истолковании имени Божия как необходимаго догматическаго условия религиознаго учения". Представителями этого учения были величайшие отцы древней Церкви, начиная с Апостола Ермы: Юстиниан Мученик, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоустый, Афанасий Великий, Григорий Нисский и многие другие.

"Суть имяславия наиболее полно проявляется у Восточнаго монашества в учении о единении с Богом через Его Имя в Иисусовой молитве", то есть речь идёт о единении с Богом через призывание Его имени. Этому учению придал законченную форму в середине XИV века епископ Фессалоникийский святой Григорий Палама.

В Афонском деле начала века просматривается своеобразная параллель с вопросами, поставленными на целом ряде Константинопольских Соборов XИV века. Церковь определила, что всякое действие Божие есть Бог, то есть неотделимо от Существа Божия, хотя и отлично от Самой Сущности, Фаворский Свет не творение Бога и не Божественная сущность; он - "Сила (Энергия) Сущности, неразрывная с сущностью, и потому есть Сам Бог".

Как же это древнее учение Церкви связано с имяславием XXвека? Самым непосредственным образом.

Приведём лишь нсколько тезисов из рукописи нашего современника А. Ф. Лосева, предназначенных для о. Павла Флоренскаго:

1. Имя Божие — энергия сущности Божией. И, как энергия сущности Божией, неотделимо от самой сущности и потому есть Сам Бог.

2. Имена Божии — таинственные символы реальнаго действия Бога. Имя Божие есть Сам Бог, но Бог Сам — не есть имя.

3. Имя Божие не есть имязвучие (то есть тварное сочетание звуков и букв).

4. Имя Божие — место встречи Бога и человека. Его Именем очищаемся от грехов и спасаемся, Его Именем совершаются таинства. Сама молитва не есть человеческая тварная энергия, ни Божественная сила, которая есть Сам Бог, но это — место встречи, слияние двух энергий, Божественной и человеческой; в одном Божественном имени двух сущностей, Божественной и человеческой.

Таким образом, когда Афонским пустынникам противники книги старца Илариона говорили, что, мол, имя Иисус есть простое человеческое собственное имя, как и другие имена человеческие, это лишь сочетание звуков, — опытные старцы просто прерывали общение с подобными "учителями", ибо видели в словах их "тонкую ересь приравнения Имени Господня слову человеческому". Действительно, "Имя Божие, хотя и не может быть Богом по своим звукам или буквам, является Богом по энергиям" или, как пишет о. Антоний (Булатович), "Имя Божие есть словесное действие Самого Бога и Сам Бог".

Продолжая знакомиться с делом имяславцев, можно заметить сходство имяборцев (то есть тех, кто выступал против учения имяславия) с иконоборцами прошлыхвеков. Последние отрицали, что икона, так же как и Имя, имеет общение с Первообразом и через общение с ней мы освящаемся. Более того, икона считается неосвящённой без начертания на ней имени. Лишь после надписания, в иконе признаётся реальное присутствие именуемых. Так же, как противники иконопочитания попирали святыя иконы, имяборцы позволяли себе хульныя выходки против имени Господа Иисуса, как например: "бросание наземь записок с именем Иисуса и топтание их".

Кроме того, об иконоборчестве здесь уместно говорить ещё и потому, что при физической расправе над имяславцами было и поругание святых икон, которыя также бросали на землю и топтали ногами.

Как видно из дальнейших событий, этот глубоко Богословский спор, касающийся древней церковной практики умнаго делания, был разрешён не соборно, богословами, а жесточайшими, административно-силовыми методами.

Краткая хроника событий:

1912 год.

1З Августа иеросхимонах Андреевскаго скита Антоний Булатович в связи с гонениями на имяславцев от игуменов Андреевскаго скита и Пантелеимоновскаго монастыря, запретивших даже на исповеди говорить с духовниками об Иисусовой молитве, пишет Константинопольскому Патриарху Иоакиму III-му письмо с просьбой защитить имяславие. За этим посланием следует письмо группы монахов-имяславцев Патриарху по тому же вопросу.

После осуждения в России книги "На горах Кавказа" архиепископом Антонием (Храповицким), который назвал имяславие "хлыстовщиной", следует жалоба о. Антония (Булатовича) Патриарху и Обер-прокурору Синода с просьбой о защите от подобных нападок.

Игумен Пантелеимоновскаго монастыря Мисаил, напуганный тем, что среди Русских Афонцев имяславие приобретает авторитет и знакомый с отрицательным отзывом архиепископа Антония (Храповицкаго), отправил книгу "На горах Кавказа" на суд Патриарха Иоакима.

12 Сентября тот в своём послании осудил книгу, хотя есть сведения, что первоначально (в 1907-м г. при первом издании) он её одобрил.

1913 год

9 Января в Андреевском скиту братия, в полном соответствии с Уставом о внутренней жизни скита, сменила игумена Иеронима, не разделявшаго их убеждений и намеревавшагося даже изгнать имяславцев из скита. Смена была произведена простым большинством голосов (302 против 70-ти). Новым игуменом был избран о. Давид. Ватопед вначале письменно согласился признать результаты избрания, однако, по требованию Российскаго посольства отказался от своего согласия. Вскоре рота Греческих солдат заняла посты у скита.

27 Января игумен Мисаил, опасаясь изгнания из монастыря, подписался под исповеданием имяславцев. Этот день примирения всей братией праздновался как Пасха и был назван ими "торжеством Православия".

Однако, низложенный игумен Иероним не захотел подчиниться требованиям братии и обратился в Русское посольство в Константинополе. После этого светские дипломатические структуры стали грубо вмешиваться во внутреннюю жизнь скита. Вице-консул Щербина потребовал, чтобы братия скита приняла обратно смещённаго игумена, обявив, что Правительство не признаёт (?) нового игумена — архимандрита Давида. Если братия не выполнит требования и не вернёт смещённого игумена Иеронима, то в таком случае она будет "предана на растерзание грекам".

2 Февраля Советом настоятелей Афонских монастырей принят "Запрет совершать Богослужения" сторонникам имяславия.

Февраль-Июнь — блокада имяславцев на Афоне: их лишили почты, подвоза продовольствия, денежных переводов.

7 Марта Русский посол в Константинополе Гирс отправляет на Афон с миротворческой целью церковнаго деятеля сенатора П. Б. Мансурова по вопросу об устройстве политическаго положения Русских Афонитов.

30 Марта Халкинская Богословская школа, по требованию Патр. Германа Y-го, даёт отзыв о книге и имяславии. Преподаватели оной, "хотя и не дочитали книги "На горах Кавказа", но считают себя достаточно изучившими этот вопрос, чтобы сделать определённый отзыв" и характеризуют имяславие как "пантеизм".

Великим Постом 1913 года выходит "Апология Веры во Имя Божие и Имя Иисус" о. Антония (Булатовича) с предисловием о. Павла Флоренского и письмом проф. М.Д.А. М.Д. Муретова, в которых они выступают защитниками имяславия.

5 Апреля новый Константинопольский Патриарх Герман V, основываясь на суждении архиепископа Антония (Храповицкаго), подтверждает мнение своего предшественника об имяславии как «ереси» и грозит упорствующим принятием определённых против них мер. Отца Давида вызывают на суд, требуя отречения от игуменской власти, на что он даёт согласие, и отпускают обратно, не требуя, однако, "покаяния" и отречения от "ереси".

9 Апреля Императорский посол в Константинополе сообщает в письме обер-прокурору Синода В. К. Саблеру, «что игумен Пантелеимоновскаго монастыря на Афоне продолжает извещать о господствующей в среде братии обители смуте, которая ставит его в очень затруднительное положение».

18 Мая — После предварительнаго слушания докладов архиепископов Антония, Никона и проф. М.Д.А. С. Троицкого, следует Послание Синода с разбором имяславия.

Для урегулирования вопроса на Афон направлялись люди, не имевшие Богословскаго образования, которые заведомо не могли разрешить этот вопрос.

4 Июня на канонерской лодке "Донец" на Афон прибыл по распоряжению Синода архиеп. Никон, которому в распоряжение были предоставлены военные транспорты с солдатами. Он, приняв аргументацию архиеп. Антония (Храповицкого), возглавил разгром Русскаго монашества на Афоне.

11 Июня Русский пароход "Царь" доставил на Афон 118 солдат и 5 офицеров.

13 Июня Протат заявил, что если "еретиков" не удалят с Афона русские, то их удалят греки.

С 14 по 17 Июня. В общем, из 1700 насельников монастырей, участвовавших в этом догматическом споре, лишь 1/4 не присоединилась к имяславцам.

Выстроенный гарнизон прибывших на Афон солдат-карателей. 30 июля 1913 г.

31 июля при насильственном выселении имяславцев с помощью солдат на прибывший военный пароход "Херсон", "безоружных, совершавших церковное служение иноков, подвергли неслыханному истязанию — их в продолжении целаго часа окатывали в упор из двух шлангов сильнейшей струёй холодной горной воды, сбивая с ног, поражая сильнейшими ударами лице и тело... Для насильственнаго вывоза были поставлены два пулемёта: из солдат выбирали охотников "бить монахов", которых предварительно приказали за обедом усиленно напоить вином, и, наконец, полупьяных и осатаневших солдат бросили на безоружных иноков по команде — "бей штыками и прикладами!"... Били безпощадно!... Хватали за волосы и бросали обземь...

Били на полу и ногами! Сбрасывали по мокрым лестницам с четвёртаго этажа! Били прикладами по голове, и по чём попало!... Если не было заколотых насмерть штыками, то только благодаря крайнему непротивлению и незлобию иноков, которые, скрестив руки, не оказывали никакого сопротивления!..

Однако, было 46 раненых с колотыми, резаными... ранами, которых зарегистрировал судовой врач на "Херсоне". Без чувств скатывались многие иноки с лестниц, а внизу подхватывали и избивали их там большими железными кочергами... Совершенно потерявших чувство и убитых оттаскивали. В ту же ночь, как утверждают очевидцы, было похоронено четырнадцать убитых монахов... Наконец, израненных, залитых водою и кровью иноков пригнали на пароход. Производились и кощунства над священными иконами, которыя бросались на землю, топтали ногами и т.п.".

Пароход с пленными монахами стоял возле Афона до 9 Июля, а затем с 621-им монахом (418-ть из Пантелеймоновскаго и 183 из Андреевскаго скита) отправился в Одессу.

После допроса в Одессе 8 человек отправлены на подворье Андреевскаго скита, 40 — в тюрьму, остальные в мирском одеянии и с остриженными власами и бородами — для водворения на родину по местам прописки. 17 Июля прибыли ещё 212-ть монахов на пароходе "Чихачев". Некоторых монахов переодевали в еврейския ермолки, что было несомненно ритуальным глумлением.

7 Июля оставшаяся часть Афонитов по указанию архиепископа Никона и проф. М.Д.А. С. Троицкаго подписала отвержение от учения об Имени Божием. Миссия посланцев Синода была завершена. В результате этого Русская часть Афона уменьшилась наполовину. Россия потеряла признанное всеми доминирующее положение на Афоне.

Эта высылка была трагедией для Русских иноков: многие из них прожили на Афоне по нескольку десятков лет, многие были схимники. По воспоминаниям ныне прославленнаго, преподобнаго Кукши, прожившаго на Афоне семнадцать с половиною лет, накануне отъезда он побежал в пустыню к своему духовному отцу и сказал ему: "Отче, я никуда не поеду! Вот лягу на берегу под камнем или под лодкой, и умру здесь, на Афоне! — Нет, чадо, так Богу угодно, чтобы ты жил в России, там тоже надо спасать людей".

9 Августа в Синод от уполномоченного более чем от 600 высланных иноков подано Прошение о пересмотре их дела.

27 Августа Синод, выслушав доклады архиеп. Никона и проф. С. Троицкаго об их «командировке», решает просить Константинопольскаго Патриарха произвести суд над упорствующими.

11 Декабря Патриарх передаёт весь суд над ними Синоду и требует, чтобы высланные даже после раскаяния не присылались вновь на Афон. Это свидетельствует о неискреннем подходе греков к решению этой проблемы и вполне соответствует их планам эллинизации Афона.

Русскими Церковными властями прибывшие афонцы были встречены сурово. Их разослали по разным епархиям с запретом совершать Богослужения. Многих потом погребали по мирскому обряду. Так были погребены: схимонах Ионафан и схимонах Афиноген, прожившие на Афоне один 60-т лет, а другой - 45 лет. В последнем приобщении Святых Таин было отказано схимонаху Севастиану и схимонаху Афиногену. Причём перваго священник лишил даже отпевания.

1914 год

После высылки с Афона о. Антоний (Булатович) уехал в имение своей матери в с. Луцыковка Лебединскаго уезда Харьковской губернии. Там же начинает строить молитвенный дом для имяславцев, разсылает брошюру "Мысли отцов Церкви о Имени Божием". Некоторые имяславцы прибывают к нему на жительство.

5 Февраля о. Антоний (Булатович) пишет прошение в Синод с просьбой разрешить все догматические споры через разъяснение всех недоумений имяславцев.

13 Февраля имяславцам была дана Высочайшая аудиенция в Царском Селе, о которой они просили Государя. В Докладной записке от 14.02.1914 г. значится следующее:

"Монашествующие были удостоены милостивой беседы с Государем Императором в продолжении приблизительно 40 мин., при чём в комнате, где велась беседа, из свиты никто не присутствовал. Затем Высокомилостивая Аудиенция была закончена".

Таким образом, Государь "принял их очень милостиво, выслушал всю историю их удаления с Афона и обещал им Своё содействие к мирному урегулированию их дела". Иноки под впечатлением такого приёма надеялись, что им будет предоставлен скит Пицунда, где они выберут своего настоятеля по Афонскому уставу.

В Феврале Синод приглашает "для келейнаго увещевания подсудимых Афонских монахов" Оптинских старцев архим. Агапита ииеромон. Анатолия, желая привлечь на свою сторону их безусловный духовный авторитет. Однако, старцы, сославшись на нездоровье, не приехали.

18 Марта Афонские иноки подают в Синод "Исповедание веры". Однако, Синод не стал разсматривать по существу догматический спор и предоставил Московскому Духовному Суду.

25 Марта о. Антоний (Булатович) пишет первое письмо Государю с просьбой повелеть разобраться в учении имяславцев, назначив особую Богословскую Комиссию. Промедление и действия Синода "наталкивают" Россию на бедствия: "К каким дальнейшим бедствиям это приведёт Россию, это ведает один лишь Бог", — так пророчески заканчивает своё письмо о. Антоний.

В Апреле Государь пишет письмо митрополиту Московскому Макарию, выражая благоприятное мнение об имяславцах.

11Апреля следует Заявление Афонских иноков в Синод, в котором говорится, что "в связи с тем, что неправильное учение о Имени Божием принято Синодом безповоротно, они отлагаются от всякаго духовнаго общения с Всероссийским Синодом и отказываются явиться на суд Московской Синодальной Конторы". Под Заявлением стояло более трёхсот подписей.

15 Апреля на Пасху, в Ливадии Государь передал Обер-прокурору В. Саблеру следующую записку: "В этот Праздников Праздник, когда сердца верующих стремятся любовью к Богу ик ближним, душа Моя скорбит об Афонских иноках, у которых отнята радость приобщения Святых Таин и утешение пребывания в храме. Забудем распрю: не нам судить о Величайшей святыне — Имени Божием, и тем навлекать гнев Господень на Родину (выделено мною - М.Д.);суд следует отменить и всех иноков по примеру митрополита Флавиана разместить по монастырям, возвратить им монашеский сан и разрешить священнослужение". Записка была донесена В. Саблером в Синод.

В Мае происходит ряд встреч и бесед с имяславцами епископа Верейскаго Модеста. Для избежания разделения церковнаго иноки предлагали Синоду принять мнение, что

имяславцы всегда пребывали в Православии, чтобы им были оставлены монашеския и священническия звания и передан скит Пицунда. Богословскую же сторону вопроса о почитании Имени Божия предлагалось отложить до созыва Собора.

7 Маяпоследовало Определение Московской Синодальной Конторы, в котором говорилось, что "у иноков имяславцев нет оснований к отступлению ради учения об Именах Божиих от Православной Церкви". Часть иноков была определена в московский Покровский монастырь, некоторым было разрешено служение в определённых Московских приходах. Однако, это Определение Синод на заседании 10 Мая утвердил лишь частично, "не изменив своего прежняго суждения о самом заблуждении". Подписано это решение было шестью архиереями, причём у подписей архиеп. Финляндскаго Сергия (Старогородского) и Архиеп. Никона стояли добавления: "без допущения их к Святым Таинам".

18 Маяследует Заявление от Афонских иноков Митрополиту Макарию (Невскому) с благодарностью за снятие обвинения в ереси.

24 Мая Несмотря на Определение Московской Синодальной Конторы, в епархиях имяславцев продолжали считать "еретиками", так как это решение не было обнародовано и не доходило до местных церковных властей.

27 Августа о. Антоний (Булатович) подаёт прошение обер-прокурору, где просит разрешить ему поехать в действующую армию в качестве священника. Синодом желание о. Антония было удовлетворено.

1915год

1 ИюляВ ответе старца, схимонаха Илариона, автора книги «На горах Кавказа», на письмо к нему одного из издателей звучат пророческия слова: "... Мнится ... что эта ужасная "пря" с Богом по преимуществу высших членов Российской иерархии есть верное предзнаменование близости времён, в кои имеет притти последний враг истины, всепагубный антихрист.

1916 год

4 Марта архим. Давид, иеросхим. Николай (Иванов) и др. иеромонахи, уполномоченные от всех афонских монахов-имяславцев подали прошение Государю: "Покорнейше просим Ваше Императорское Величество об официальном опубликовании в "Церковных Ведомостях" даннаго уже почти два года тому назад Синодальнаго распоряжения, дабы не было препятствий совершать священнослужение тем из нас, приехавшим с Афона монахам, кто имеет священный сан, и всем нам монахам приобщаться Святых Христовых Таин". На этом прошении Государь начертал: "следует удовлетворить".

2 Июня кончина схимонаха Илариона в возрасте 70-ти в урочище "Тёмные Буки".

7 Октябряо. Антоний (Булатович) пишет своё второе письмо Государю, в котором он мистически соотносит военныя неудачи России на фронте с борьбой Синода с имяславием, например, гибель парохода "Донец", на котором прибыл на Афон архиеп. Никон с солдатами, захват противником Почаевской Лавры, из которой раздались первыя хулы архиеп. Антония (Храповицкаго) на имяславие. На копии письма есть позднейшая приписка о. Антония: "Невнял Государь благому совету и духовному предупреждению <...> не восстановлена поруганная честь Имени Господня, и отступление от истинных догматов навлекло на страну и на народ великий гнев Божий и тяжкия кары..."

Здесь же указывает о. Антоний знаменательные знаки, подтверждающие его пророческия строки: переворот совершился в Неделю Св. Григория Паламы; страшной каре подвергся митроп. Владимир в Киеве от большевиков, "больше всех ответственный за всё Афонское дело, как первопастырь, санкционировавший все преступнейшия действия арх. Никона на Афоне, согласившийся с совершенно неправославными мнениями архиеп. Антония (Храповицкого) и упорно до самаго последняго времени противившагося тому, чтобы Афонское дело было авторитетно пересмотрено и разобрано".

1917 год

Созванный столь поздно Поместный Собор Русской Православной Церкви, наконец, поставил вопрос об Имени Божием и выделил особую подкомиссию для разсмотрения этого вопроса, председателем которой был назначен епископ Полтавский Феофан (Быстров).

Вследствии революционных событий как Собор, так и подкомиссия вынуждены были прекратить свою работу, так и не приняв определения по вопросу имяславия.

1918 год

В период, когда Кубань была свободна от большевиков, местные миссионеры встречались с Кавказскими имяславцами и подписали совместно ряд догматических положений.

С Февраляо. Антоний (Булатович) после возвращения с фронта, где он около трёх лет прослужил священником, пишет ряд писем в Синод с просьбой разрешить ему священнослужение в том монастыре, к которому он приписан. На его письма ответа не было до Октября.

В Октябре Синод постановил, что прежнее решение Московской Синодальной Конторы о православности имяславия отрицается. Для принятия в церковное общение, от "имябожников" требуется отречение. Отец Антоний (Булатович) и другие запрещаются в священнослужении. Подписан этот акт Патриархом Тихоном, Митрополитами: Агафангелом, Арсением, Сергием.

1919 г.

8 Января о. Антоний (Булатович) пишет в Синод отложение от всякаго духовнаго общения с Церковной властью "до разбора дела по существу". Он уезжает в имение своей матери при с. Луцыковка Лебединскаго уезда Харьковской губ., где, по официальной версии, в ночь с 5 на 6 Декабря был убит «грабителями».

(P. S. Людей известных, чекисты убивают исподтишка, бытовухой; «грабителями, сумасшедшими» и пр… - ред.)

1928-1931 гг.

В Кавказских горах и в долине Псху (80 км. от Сухуми) было отслежено, сослано и разстреляно свыше 300 имяславцев, высланных с Афона.

Заканчивая этот краткий хронологически обзор истории имяславия, хотелось бы сказать, что Патриарх Тихон в 20-е годы лично служил в храме с игуменом Давидом, известным имяславцем.

В дальнейшем почти все имяславцы отложились от митрополита Сергия (Старогородского), который ранее, будучи членом Синода, составил Синодальное Послание 1913 года, тоже бросал на пол и топтал ногами разорванную бумажку с именем "Бог", доказывая этим, что Имя Божие никакого сущностнаго отношения к Самому Богу не имеет.

Свидетельством того, что учение имяславия продолжает занимать умы Русских Богословов является ряд изследований по этому вопросу, появившихся как в 20-30-е годы XX века, так и в наши дни.

Так, в работе прот. С. Н. Булгакова "Философия Имени" имяславие получило апологию, правда, в силу исторических событий не закреплённую Соборным решением. Над этой книгой о. Сергий трудился практически до конца жизни. Свою работу он закончил словами: "Имя Божие" есть не только слово, Божественное слово, во всей глубине и неизчерпаемости его значения, но и Божественная сила и сущность. Выражение Иоанна Кронштадтского: "Имя Божие есть Бог" в смысле Богоприсутствия, энергии Божией. В этом существеннейшем значении оно должно быть понимаемо в молитве и в жизни... Ему же слава во веки веков".

Известны также труды по имяславию о. Павла Флоренскаго, А. Ф. Лосева, еп. Феофана (Быстрова), митроп. Вениамина (Федченкова), богослова В. Н. Лосскаго.

Таким образом, до момента разбора "Афонскаго дела" в Синоде, древнее учение об Имени Божием естественно и единогласно исповедовалось Русской Церковью в Её вероучении и молитвах. То, "что нельзя познать разумом" (св.Иоанн Златоустый) и что монахи-простецы постигали непосредственным подвижническим опытом, мудрствующие лукаво богословы попытались деловито "препарировать" ножом хирурга, и сами не заметили того, как впали в ново-варлаамитскую ересь.

Действительно, Промыслом Божиим России в начале XX-го века суждено было решить серьёзнейший догматический вопрос: она оказалась перед выбором принятия Древне-Отеческаго почитания Имени Божия или западнического отрицания этого почитания. Усилиями влиятельных архиереев выбор этот склонился в сторону отрицания. Но окончательное решение впереди — ведь Соборное постановление ещё не вынесено.

Схимонах Иларион — автор книги «На горах Кавказа», давшей начало имяславию.

После IУ-го издания книги "На Горах Кавказа" (1998 г.) имяборцы (во главе с митрополитом Илларионом (Алфеевым), подняли новую волну критики: вновь повторяют надуманные искусственные обвинения. Оппоненты упорно не желают видеть того, что имяславцы говорили о присутствии Божием при призывании Его святаго Имени.

Последнее и самое важное, на что необходимо обратить внимание. Для того, чтобы поработить народ и без труда управлять им, превратив его в словесное стадо (которое "должно резать или стричь", и которому Божественные дары свободы ни к чему), важно лишить его связи с Богом, осуществляемой именно в призывании Бога через Его Святое Имя. И пока существуют заинтересованные в этом тёмные антинародные силы, будут и имяборцы.

Вспомним несколько святоотеческих цитат из их безчисленнаго множества:

Св. Василий Великий: "Имя же Божие называется святым, конечно, не потому, что в самих слогах имеет некую освящающую силу, но потому, что свято и чисто всякое свойство Божие (по которому Бог именуется)" (Толк, псалма 32, 21).

Св. Иоанн Златоустый: "Имя Христово свято, поколику творит безчисленныя чудеса" (Толк. Псалтирь Евфимия Зигабена. 1898. С.888).

Св. Тихон Задонский: "Имя Божие Само по Себе, как свято, так славно и препрославлено есть, того ради от нас не требует прославления нашего: равно всегда славно, свято и страшно пребывает и лучи славы Своея издаёт в созданиях... Слава бо Имени Божия вечна, безконечна и непременяема есть, как и Сам Бог, того ради ни умножитися, ни умалитися в Себе не может... Великое Имя Божие заключает в Себе Божественныя Его свойства, никакой твари не сообщаемыя, но Ему Единому собственныя, как-то: единосущие, присносущие, всемогущество, благость, премудрость, вездесущие, всеведение, правду, святость, истину, духовное существо и пр. ... Сии собственныя свойства открывает нам Дух Святый в слове Своем" (Творения. М. 1889. Т.З. Кн. 2. 0.64-65).

Св. Прав. Иоанн Кронштадтский: "Имя Господа есть Сам Господь, Дух везде сый и вся исполняяй. Имя Бога всемогущаго есть Сам Бог, — Дух вездесущий, и препростый" (Моя жизнь во Христе. 1994. Т. 1. С.237); "Когда ты про себя в сердце говоришь или произносишь Имя Божие, Господа, или Пресвятой Троицы, или Господа Саваофа, или Господа Иисуса Христа, то в этом Имени ты имеешь всё существо Господа: в Нём Его благость безконечная, премудрость безпредельная, свет неприступный, всемогущество, неизменяемость.

Со страхом Божиим, с верою и любовию прикасайся мыслями и сердцем к этому всезиждущему, всесодержащему, всеуправляющему Имени. Вот почему строго запрещает заповедь Божия употреблять Имя Божие всуе, потому, то есть, что Имя Его есть Он Сам — Единый Бог в трёх Лицах, простое Существо, в едином слове изображающееся и заключающееся, и в то же время — не заключаемое, то есть не ограничиваемое Им и ничем сущим.

Великия имена: Пресвятая Троица, или Отец, Сын и Святый Дух, или Отец, Слово и Святый Дух, призванныя с живою сердечною верою и благоговением, или воображенныя в душе суть Сам Богь, и низводять в душу Самого Бога в трёх Лицах... Само это безконечно простое Существо может быть некоторым образом объято одною нашею мыслью, одним словом" (Мысли христианина. С.-П6. 1903. Сс.46-47).

Для Русского Православия пришло время осознания своих традиций. И возстановление святоотеческого отношения к Имени Божию важно настолько, насколько важна жизнь всего народа.

Послесловие к книге Схимонаха Иллариона "На горах Кавказа". СПб, 2002, с.901-9

Память и почитание

Революция и годы советской власти надолго стерли память об А.К. Булатовиче, выдающемся исследователе и деятеле православной церкви. Его книги и часть путевых заметок увидели свет лишь в 1970-е годы, но значительная часть наследия сожжена с его домом в Луцыковке.

Поиск могилы подвижника был благословлен в 2003 году. Состоялось перезахоронение останков подвижника. 23 августа 2009 года на могиле был установлен и освящён гранитный крест. Была построена часовня на месте, где стоял домик отца Антония, в котором он подвизался и встретил мученическую кончину.

Могила о. Антония Булатовича в Луциковке. Современный вид.

Награды иеросхимонаха Антония (Булатовича)

* Орден Святой Анны 2-й степени с мечами;

* Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом;

* Орден Почётного легиона (за спасение из плена французского миссионера сеньора Лавесьера во время подавления «восстания боксёров» в 1900 году).

* Высшая военная награда Эфиопии при негусе Менелике II — золотой щит и сабля, подаренные расой Вальде Георгисом.

* Георгиевский крест

Имяславие сегодня

В 1928, после того как руководство РПЦ захватил местоблюститель митрополит Сергий (Старогороцкий), многие имяславцы полностью разорвали связь с официальной РПЦ и стали ядром Катакомбной церкви. Имяславцы помнили, что в 1913, показывая, что нет ничего святого в имени Божьем, Сергий публично разорвал и растоптал бумажку с именем «Бог», написанным на ней. Согласно имяславию, это был непростительный, антихристианский акт. Многие имяславцы также были не согласны с политикой покорности, провозглашённой митрополитом Сергием по отношению к атеистической советской власти.

После перестройки были предприняты слабые и недолгие усилия к воссоединению между официальной и катакомбной православной церковью.

Имяславие и математика

Борец с имяславием архиепископ Никон проводил аналогию между именами и математическими понятиями, подразумевая, что последние не существуют в реальном мире. В то же время сторонник имяславия математик и философ А. Н. Паршин говорит^[6], что этот аргумент можно обратить в пользу имяславия, признав, что имена, как и математические понятия, существуют, но в сверхчувственном, умопостигаемом мире.

Русская московская математическая школа была основана Д. Ф. Егоровым и Н. Н. Лузиным, которые были имяславцами и личными друзьями о. Павла Флоренского, а также философа А. Ф. Лосева (которые в свою очередь оба были имяславцами в богословии). Флоренский был учеником Егорова и учился вместе с Лузиным, и они публиковались вместе. Флоренский издал труды, где утверждал существование параллелей между абстрактной математикой и религией. В частности он заявил, что математика непрерывных функций подобна рационализму, в то время как некоторые концепции типа трансфинитных чисел можно объяснить только на основе философии имяславия, где Имя Бога есть сам Бог.

Дополнение

Учение Иоанна Кронштадского осуждено не было и имябожие в его сочинениях не усматривалось до возникновения этого течения. Полная цитата, на которую ссылаются имяславцы, утверждая, что Иоанн Кронштадский разделял их учение. Другая цитата его: «Имя Господа, Богоматери, Ангела или святого да будет тебе вместо Самого Господа Бога, Богоматери, Ангела или святого». Цитируется по: «Православный взгляд на почитание имени Божия. События на Афоне 1913 года». По благословению высокопреосвященного Сергия, архиепископа Тернопольского и Кременецкого. Львов: 2003. С.102.

Public Orthodoxy.

+ + +

Священник Виктор Кузнецов

Мученики и исповедники.

Дополнение 22-е.

Заказы о пересылке книг священника Виктора Кузнецова по почте принимаются по телефонам: 8 800 200 84 85 (Звонок безплатный по России) — издат. «Зёрна», 8 (495) 374-50-72 — издат. «Благовест», 8 (964) 583-08-11 – маг. «Кириллица».

6 июня 2024 Просмотров: 1 377