Эту затянувшуюся встречу, они отмечали каждый день, уже пять лет. Где они только ее не отмечали – в подвалах, на чердаках, в заброшенных деревенских домах зимой и в полях летом, на вокзалах, в бомжатниках и ночлежках. В ночлежку попасть было трудно. Очередь на койко-место и тарелку супа надо было занимать с раннего утра.

Жили на острие косы старухи-смерти, понимая, что каждый день может быть последним. Жили как птицы по Евангелию, не заботясь о завтрашнем дне. Королева объедков не даром так называлась. В любых отбросах находила она еду. Не просто какой-нибудь старый хлеб или гнилые яблоки, а деликатесы – рыбьи копченые головы или слегка надкусанный пирог, или кусочек колбаски, или побелевшую плитку шоколада. В общем, ее паж всегда был сыт, а излишества он добывал сам. В основном попрошайничеством.

Лишь спустя год после знакомства, он узнал, что ее зовут Ксения, и сказал, что его зовут Андрей.

- Почему ты скрывала свое имя? – спросил он.

- Есть такая святая блаженная Ксения. Моя бабушка ее очень любила и назвала меня в ее честь. А я так низко пала, живу грязно. Стыдно мне перед святой Ксенией. Не хочу ее имя пачкать, так что ты зови меня Королевой. Я привыкла.

- Как скажете, Ваше Величество, - поклонился он.

Все-таки паж у Королевы был настоящий.

Про любовь они не думали. Просто жили вместе, а сроднились с первого взгляда; Как будто всю жизнь вместе бомжевали.

Однажды летом Королева объявила, что у нее день рождения. Они уехали подальше от города и устроили пикник на берегу озера. Вечером паж разжег костер и, попивая праздничный коктейль, спросил:

- Сколько тебе стукнуло, Королева?

- А сколько дашь? Она задорно тряхнула пушистыми волосами.

Освященная костром, с чистым лицом она враз помолодела, и выглядела лет на пятьдесят.

- Тридцать семь, - слукавил паж.

- Откуда ты узнал? Насторожилась она. В барахле моем копался что ли?

- Так у тебя же паспорта нет.

- Тогда откуда?

- Просто угадал, - улыбнулся беззубым ртом паж. – А мне сколько дашь?

Королева улыбнулась в ответ, прикрыв рот рукой – стеснялась гнилых зубов и критически его оглядела:

- Пятьдесят пять.

- А мне-то, королевушка моя, всего-то сорок два годочка. Да это все ерунда. Держи-ка лучше подарок. И паж достал из пакета зеркальце в берестяной рамочке и такую же расческу. С этими подарками Королева с той поры не расставалась.

Так они остаток лета и прожили на берегу озера. Шалаш сложили из еловых лап. Рыбу ловили, грибы да ягоды собирали. Милостив был к ним Господь - никто их не увидел, не прогнал, не обидел. А когда похолодало и задождило, они в город вернулись.

В центре города дома сносили целыми кварталами, так что выбор жилья был как на рынке недвижимости. Выбрали дом рядом с Преображенским собором, как Королева захотела. Там и обосновались.

Все бы ничего. И магазины рядом и люди у храма копеечку подают, да только Королева заболела. Начала таять на глазах. Что-то болело у нее внутри, но она терпела. Только губы в кровь иногда кусала. Паж совсем извелся от расстройства. Не знал, чем ей помочь. Однажды у Мариинской больницы он подловил после дежурства молодого доктора и слезно, ради Христа, уговорил его посмотреть Королеву. Доктор согласился. Долго мял ей живот, смотрел язык, слушал сердце.

- Скорее всего это онкология. Обронил он страшное слово – словно камень из-за пазухи вынул. Написал на бумажке названия лекарств и ушел с печальным лицом. Паж хотел ему за визит дать початую бутылку вина, но врач не взял. Паж сам ее и выпил. Залил горе.

Пришла зима. За день до Рождества Христова выпал первый снежок, и Королева внезапно повеселела. Встрепенулась, забыла о болях и попросилась на улицу. Паж ее укутал, как кулему и повел к «Преображенке», воздухом подышать, а заодно милостыньку попросить.

- Слышишь, Ксения, как колокола звонят. Не иначе в твою честь. Пошутил он, усаживая ее на ящик около ограды.

Впервые паж назвал Королеву по имени, и она не возразила, лишь сказала:

- Рождество Христово скоро. Мне бы молитву какую-нибудь почитать.

- Будет тебе молитва. Будет.

Увидев идущую мимо хорошо одетую женщину, паж бросился к ней:

- Сестра, напиши молитву. Любую.

Но женщина, подняв повыше воротник норковой шубы, торопливо прошла мимо.

- Ну что ты к даме пристал. Видишь она на службу торопиться. Ты после службы людей проси. Тихо сказала Ксения.

В самом начале знакомства паж постоянно удивлялся тому, что Королева никогда никого не осуждала. Даже тех, кто ее обзывал, гнал, унижал, она всегда оправдывала и сама плохого слова о людях не говорила.

- Я всех понимаю, никого не виню. Кому приятно находиться рядом с такой нечистотой, как я. Потому и гонят отовсюду.

- Слышь, Ксения, а у тебя есть заветное желание на Рождество? Скажи мне, может я смогу его исполнить. Говорят, что в этот праздник Бог особенно нищим и бедным помогает.

- Какие же мы с тобой нищие, Андрей? Я – Королева, ты мой верный паж. И у наших ног весь мир, - улыбнулась Ксения. А заветное мое желание - перед смертью понежиться в горячей ванной. Отмыться, как следует, что бы ты меня чистой похоронил.

- Дура ты, твое величество. Ты еще меня переживешь! Возмутился Андрей.

Непривычно было ему слышать свое имя, отвык он от него. Но сердце подсказало, что неспроста Королева его по имени стала называть.

Служба закончилась. Народ из храма начал расходиться. В темноте люди не замечали у ограды храма двух припорошенных снежком бомжей. Прижавшись друг к дружке они сидели рядышком, как два воробушка. Впору совсем замерзнуть. Андрей уже и глаза прикрыл, как вдруг услышал приятный женский голос:

- Вы молитву просили. Возьмите. Женщина в норковой шубе протянула ему молитвослов.

- Ксения, очнись! Ты что, уснула? Нам молитвы принесли.

Королева открыла глаза:

- Спасибо вам, добрая женщина. Дай вам Бог здоровья. Она начала вставать, но покачнулась и чуть не упала.

- Что с вами? Вы больны? Женщина взяла Ксению за руку, - да вы совсем замерзли. Просто ледышка, а не человек. Вставайте и пойдем со мной. Я вас чаем напою. Отогреетесь и пойдете… Женщина замялась, ну, в общем, это не важно. Идемте.

Андрей не мог поверить в то, что эта шикарная дама приглашает их в свой дом. Лишь пройдя мимо потрясенного швейцара, он убедился, что это не сон.

- Проходите на кухню. Обувь не снимайте. Мойте руки и садитесь за стол. Командовала дама. И тут паж вспомнил!

- Можно вас попросить, - прошептал он на ухо даме, выйдя в коридор.

- Конечно можно. Весело ответила она.

Спустя пол часа обалдевшая от счастья Ксения лежала в круглой джакузи, наполненной ароматной пеной. Дама выкинула ее одежду и нарядила Ксению в свое старое платье. Сильно похудевшей Королеве оно было слегка велико, но все равно было к лицу. Андрей даже залюбовался своей подругой. «А может попытаться начать новую жизнь. Восстановить документы, устроиться на работу. Ксению в больницу положим. Глядишь, и обойдется все», задумался он.

Аккуратно ведя Королеву домой, он продолжал мечтать о новой жизни.

Паж проснулся на следующий день. До его слуха сквозь щели в подвальных окнах донесся звон колоколов.

- Ксения, проснись! Слышишь, колокола звонят! Рождество! Андрей подбежал к Ксении. Ее глаза были закрыты, руки сложены крестом на груди.

Сдерживая слезы, паж достал из пакета зеркальце в берестяной рамке и поднес его ко рту Королевы. Она не дышала.

А над городом звонили колокола, славя Рождество Христово.

Ирина Рогалёва

1 января 2018 Просмотров: 13 485