"Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но и то, что Бог думает о ней в вечности", писал Владимир Соловьев. Русские свое представление о русской нации связывали с русской душой и духовностью.

О русской душе, русской жизни, русской манере страдать, бунтовать, любить, о необузданной, неукротимой, богатырской, молодецкой, шальной, забубенной русской удали – том фантастическом духовном мире, в котором почти неправдоподобно сплетены несовместимые качества этого могучего лихого племени написаны горы книг, как и о том, что русский человек приемлет все европейские культуры и всю историю Европы, ибо «нам внятно все: и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений»

( А.Блок.)

«Удрученный ношей крестной

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь Небесный

Исходил благословляя», - восклицал Ф.Тютчев

На границе духовных миров Европы, Азии и России кристаллизовалась, проблематизировалась и провоцировалась русскость, огромная напряженная страстность русской культуры в поисках собственного основания в сопряжении разных своих полюсов, требовавших от русских быть " европейцем в квадрате, воспринимать европейское как свое и чужое». Русско-российское – не сумма притягательно прекрасных и отвратительных проявлений, а некое живое противоречие характера истории жизни народа, его парадоксальных самоотрицаний, в которых присутствует и пережитки патриархальщины, гражданская незрелость, неразвитость, дикость и косность, а также идеи ухода от мира, самоотречение, удаление от житейских забот, помогавших народу переносить его лишения "взглянуть с доброй всепрощающей усмешкой на своих мучителей, которых он, отвлекаясь от ненавистных ему взглядов и действий, готов даже пожалеть».

Именно поэтому любовью-горечью, любовью–ненавистью," странною любовью" любили Россию и Лермонтов, и Пушкин, которого «черт догадал родиться в России с умом и талантом», и Гоголь, воспевающий «Русь-тройку», несущую вперед бричку с жуликом Чичиковым, и Салтыков-Щедрин, и И.Бунин («Деревня»), и Чехов («Мужики»,"В овраге»), и Глеб Успенский.

Типичный образец всего русского – это и ухарь купец Никитина, и Стенька Разин из песни Д.Садовникова «Из-за острова на стрежень», и умный удачливый Иванушка-дурачок, и лентяй Емеля. Русская душа живет в полотнах Левитана, Саврасова, Венецианова, Васильева, Мартынова.

«Неприятное восхваление своей национальности … не может увлечь русских», писал великий русский историк С.М.Соловьев в «Истории России с древнейших времен».

Огромная широта русских песен вырастала из социальной тесноты. Герцен, читая Радищева, выделяет: «Извозчик мой затянул песню, по обыкновению заунывную. Кто знает голоса русских народных песен, тот признается, что есть нечто скорбь душевную означающее. Все почти голоса таких песен тону мягкого. На сем музыкальном расположении народного ума умей учреждать бразды правлении. В нем найдешь образование души нашего народа. Посмотри на русского, найдешь его задумчивым. Если захочет разогнать скуку, или, как он сам называет, захочет повеселиться – в кабак. Бурлак, идущий повеся голову в кабак и возвращающийся обагренный кровью, отоплеух, много может решить доселе гадательного в истории российской».

Духовность, пожалуй, самая универсальная общечеловеческая ценность, дающая смысл и цель жизни каждой национальной культуры. Она является своеобразным генофондом, благодаря которому обеспечивается воспроизводство жизнеспособных социальных систем. Духовность – это некая незримая субстанция, метафизическое основание логического и онтологического в бытии культуры, тот корень, из которого вырастает человеческая личность, и фундамент, на котором строится человеческое общество. Российская духовность в свете национальной русской традиции – это флюид божественной Любви, связывающий Творца и его творение. Это жизнь человека с позиций идеалов ИСТИНЫ, ЛЮБВИ, ДОБРА И КРАСОТЫ.

В «Записях неопубликованного «Берлинского Дневника от 04 марта 1888 года» В.Иванов следующим образом рассуждает об особенностях русского духа: «Достоевский и Толстой – два типичные выразители русского духа. В нашем народе можно заметить это двойственное течение мысли. Но в обоих и много общего. И если это общее – национальная черта нашего ума. Мы мудрейший народ в мире… Полнота человечности проявилась наиболее в грехах. Из новых народов к ней наиболее способны русские. У немцев всякая работа мысли стремится перейти в науку, у нас – в жизнь. В этом сущность нашего реализма, который не исключает идеального и стоит в противоположности с ним. Несмотря на специализацию теперешних немцев, стремление к синтезу свойственно германскому уму. Русский ум мало ценит синтез для синтеза, но хочет синтеза для оплодотворения жизни».

Русскую народную стихию всегда отличало «высокое начало единства, которое лежит основою всей нашей народной силы, восторжествовавшей над нашим мыслительным раздвоением», - писал А.С.Хомяков: «Нет русский народ не просто материал, а духовная сущность самостоятельная не содержать в себе зачатков, отличающих ее от всех других и назначенных, чтобы пополнить или обогатить все другие».

К.С.Аксаков, говоря об уникальной восприимчивости русского народа, замечал: «Внешняя правда – Государству, внутренняя правда – Земле, свобода действий и закона – Царю, Свобода мнений – народу».

Н.Бердяев уверен: «В типической русской душе есть много простоты, прямоты и безхитренности, ей чужда всякая аффектация, всякий взвинченный пафос, всякий аристократический гонор, всякий жест. Эта душа – легко опускающаяся, грешащая, кающаяся и до болезненности сознающая свое ничтожество перед лицом Божьим. В ней есть какой-то особый, совсем не западный демократизм на религиозной почве, жажда спасения всем народом. Все остается в глубине у русского народа, и он не умеет себя пластически-благообразно выявить. В русском человеке нет такой подтянутости, организованности души, закона личности, он не вытягивается вверх, в складе его души нет ничего готического. Ждет русский человек, что сам Бог организует его душу и устроит его Жизнь. В самых высших своих проявлениях русская душа – странническая, ищущая Града не здешнего и жаждущая его сошествия с неба».

Как и П.Флоренский, Шпет, Франк, Лосский и Булгаков, Бердяев обращает внимание на то, что русский человек мало способен к презрению. Он не любит давать чувствовать другому человеку, что тот ниже его. Русский человек горд своим смирением. «Русская душа распластывается перед Богом... Русская душа отдает себя церковному коллективизму, всегда связанному для нее с русской землей».

Особенность русской души Владимир Соловьев видел в Русской Идее – выполнении сердцем и душой миссии бросить свои национальные силы на осуществление вселенского единства человеческого рода. Подлинно русская душа, считал В.С.Соловьев, должна покаяться и отречься от национального эгоизма. Будущность человечества есть «вселенское братство, исходящее от вселенского Отечества чрез непрестанное моральное и социальное сыновство».

И. Серерянин был убежден: «Родиться русским слишком мало, Им надо быть, им надо стать».

Антиномии русского национального характера особенно отчетливо выкристаллизовались после Куликовской битвы, когда русские стали успевать одновременно создавать свое новое государство, бороться за национальную независимость, осваивать новые территории, новые виды ремесел, новые формы хозяйства, строить города, создавать национальное искусство, новые формы религиозной жизни, воевать и побеждать на всех фронтах. Отсутствие сил для истребительных войн на огромных просторах, привычка к сосуществованию с другими племенами, народный характер колонизации воспитали в русской душе уважительное отношение к другим народам.

Может быть именно поэтому «западные народы не терпят русского своеобразия» и, как замечал И.Ильин, «испытывают русское государство как плотину для торгового, языкового и завоевательного распространения. Запад собирается разделить всеединый российский «веник » на прутики и переломать их поодиночке, при этом ссылаясь на великий принцип «свободы».

Особую роль в становлении русского Духа сыграла Русская Идея, которая, по мнению И.А.Ильина, является духовным, идеологическим, нравственным, социальным и экономическим стимулом для восстановления и укрепления межнационального мира. Русская идея – это созерцание сердцем и душой.

«Когда русский человек верует, то он верует не волею и умом, а огнем сердца. Русская идея есть идея сердца. Она утверждает, что главное в жизни есть Любовь, и что именно любовью строится совместная жизнь на земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа».

В русской идее «фиксируется сила русской души и русской истории. В основе всей русской культуры лежит живая очевидность сердца… Сердцу нельзя приказать любить, его можно зажечь любовью сердца… Русского человека таким сделали два Божьих дара – история и природа. Мы Западу не ученики и не учителя. Мы ученики Богу и учителя самим себе».

Зарождение русской идеи связывают с именем псковского инока Филофея, который в своем послании Великому князю Московскому Василию писал: «Два Рима пали. А третий стоит, а четвертому – не бывать». Отсюда пошло выражение: «Москва – третий Рим». Эту идею потом постоянно трансформировали П.Чаадаев, В.Одоевский, Н.Данилевский, К.Леонтьев и др.

Русская религиозная философия говорит о свободе русского духа как о величайшем призвании, о духовном росте, о творческом снисхождении и Любви как источнике жизни. В процессе творческого созидания происходит духовный рост и свобода духа, духовное совершенствование.

Об особых путях развития России как Евразии на основах православия, идеократической государственности и культуре как симфонической личности говорили евразийцы - П.Савицкий, П. Сувчинский, богослов Г.Флоровский, лингвист Н.Трубецкой, Н.Алексеев, Г.Вернадский, Л.Карсавин. Пройдя через Покаяние и самопознание к реализации собственной сущности, Россия благодаря православию создаст новое духовное общество, связанное с Богом, выработает согласие с собственной сущностью. В работах «Путь духовного обновления»(1935) и «Путь к очевидности»(1957) И.Ильин утверждал: «Наше время ни в чем так не нуждается, как в духовной очевидности».

Именно поэтому большинство русских писателей и философов отличительной особенностью русской души и духовности считали живую ответственную совесть и смирение. Еще Петр Великий поднимал кубок «За учителей наших», «За уважение к врагу и смирение в победе». И большинство русских писателей и философов сходились во мнении с Г.Федотовым, что «Россия – не нация, но целый мир. Не разрешив своего призвания, сверхнационального, она погибнет - как Россия».

Загадочная «русская душа» оживает не только в пушкинской строке из поэмы «Руслан и Людмила»: "Там русский дух, там Русью пахнет», но и в русском слове «Семья», означающем «Семь--Я», матрично воспроизводящем структуру русской общности, благоговейное, сострадательное отношение к самому младшему члену семьи своего народа , а также в русском народном богатыре, стоящем на перепутье перед камнем и выбирающем не славу и богатство, а смерть ради жажды познания ее причины и перешагнувшего через смерть в новую жизнь ради ее обновления.

В работе « Русский национальный идеал» В.Соловьев упоминал отмеченные еще Ф.М.Достоевским такие национальные черты русского характера как миролюбие, кротость, смирение, жажду духовного равенства, всеобъемлющего, всеединяющего, всепримиряющего русского и христианского идеала, личную нравственность, но прежде всего – заботу об общем благе».

Русская душа и духовность живут и в русской литературе, в иконе, и в архитектуре, музыке, театре, балете, кино, философии, в русской науке и технике, в плеяде выдающихся ученых, совершивших революционный переворот - в Ломоносове, Менделееве, Бутлерове, Сеченове, Мечникове, Докучаеве, Бехтереве, Введенском, Ухтомском, Вернадском, Флоренском, Петровском, Лобачевском, доказавших, что "может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать" (Ломоносов). В их творениях и деяниях живет русская душа, которая, по словам С.Франка «как единство и целостность душевной жизни вовсе не есть что-то далекое, таинственное, недостижимое для нас. Напротив, она есть самое близкое и доступное нам. В каждое мгновение нашей жизни мы сознаем ее… мы есмы она, хотя и редко замечаем и знаем ее».

Русская душа это философский камень русской духовности, «начала» нашего духовного мира, его составляющие первоэлементы, его первоматерия и символ потенциальных возможностей открывающих горизонты мудрости и опыта для будущих поколений.

И чтобы стать настоящим русским, как говорил Достоевский, значит «стремиться внести примирения в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловеческой и всесоединяющей, вместить в нее с братской любовью всех наших братьев, а в конце концов, может быть и изречь окончательно слово общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангелическому закону».

Печатается с сокращениями

Галина Хотинская, д-р ф-фии, профессор.

23 декабря 2018 Просмотров: 8 732