«... я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе Владыко Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число».

Откр. 6, 9-11

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя».

( Ин. 15. 13. )

Священник Пётр Боярский

17 ноября 2007 г. состоялась панихида на могиле убиенного иерея Петра Боярского.

Прибыли православные верующие с больших и малых городов Святой Киевской Руси, из далёкого Санкт-Петербурга, Белоруссии. Только из Киева прибыло 3 автобуса. Около сотни автобусов и легковых автомобилей заняли обочину дороги возле кладбища.

17 ноября 1993 года, иерей Пётр Боярский взошёл на свою Голгофу и принял крест мученичества.

Родился Пётр Боярский 28 мая 1973 года в селе Загорье Тернопольской области. Детство его прошло в селе Заложцы, что на полпути от Тернополя до Почаева. Его родители, — простые сельские труженики.

На 21-м году оборвалась жизнь отца Петра. За это короткое время Господь явил людям пример любви через Своего избранника. Святитель Иоанн Златоуст говорил о новомучениках: "Такова сокровищница Церкви: в ней есть и новые и старые жемчужины… и вы не почитаете иначе древних и иначе новых мучеников… Вы не время исследуете, но ищете мужества, благочести душевного, веры непоколебимой, ревности окрылённой и горячей…".

С ранних лет Господь призвал Петра к Своему служению. Ребёнок рос послушным, помогал родителям по хозяйству, избегал шумных игр со своими сверстниками, часто уединялся для молитвы. Радовался Божественной красоте цветов, и прославлял Творца, создавшего весь видимый мир.

Незадолго перед своей мученической кончиной 17 ноября 1993 г. батюшка Петр предсказал, что его отец Михаил Боярский станет священником и настоятелем храма в Заложцах. Всё сбылось в точности. Панихиду служил о. Михаил, которому сослужили около десяти священников. Читали сотни записок, в которых поминались тысячи сродников, друзей и соратников.

Иерей Пётр был убит с особой жестокостью. По заключению медэкспертизы глаза ему выжгли паяльником, а внутренности сожгли газовой горелкой. Тело было найдено на четвёртые сутки. Три перста его правой руки застыли навеки сложенными для крестного знамения. Отпевали мученика в Свято-Вознесенском храме г. Токмака.

В настоящее время дом батюшки Михаила открыт для всех, кто с верой приходит помолиться на могилку о. Петра. Матушка Надежда и батюшка Михаил с любовью и радостью встречают людей.

Среда обитания для отца Михаила и матушки Надежды в окружении греко и римокатоликов непростая, а точнее — агрессивная. "Мы живём среди злых волков", – так охарактеризовали православные верующие УПЦ Московского патриархата обстановку в селе Заложцы.

Беззаконие набирает силу тогда, когда охладевает в людях любовь. Мы это замечаем на примере Украины, где уже в полной мере воцарилось беззаконие во всех эшелонах власти.

Совсем рядом с Заложцами в с. Рохманив раскольники-филаретовцы отобрали храм, в котором служил о. Олег Сирко. Несмотря на решение Высшего административного суда, до сих пор уже третий год подряд о. Олег служит в палаточном храме у стен Верховной Рады в Киеве, в этом году при попытке совершить службу в храмовый праздник на Троицу, православных верующих УПЦ МП избила милиция. Имеет место дискриминация по конфессиональному признаку даже детей в школе. Их обвиняют в том, что они ходят в "москальську церкву и моляться на москальськiй мовi".

Мы верим, что по молитвам новомученика иерея Петра, Всемилостивый Господь вразумит наших власть имущих и дарует нам победу над врагами нашего спасения, внутренними и внешними.

Пресс-служба Всеукраинского братства Александра Невского

http://www.rusk.ru/st.php?idar=112223

«Прославляющих Меня прославлю»

«Как невозможно погаснуть солнцу, так и памяти мучеников»

свт. Иоанн Златоуст.

Мы живём в страшные времена, когда поруганы честь и достоинство простого человека, когда властвует и торжествует хам, богач, бандит. А оказывается, совсем рядом живут наши скромные современники, которые самою своею жизнью исповедуют скорбный и светлый крестный путь Господа нашего Иисуса Христа, и зовут нас за собой...

Незнакомые паломники привезли из Почаева свидетельство о новомученике Петре.

«Будущий отец Пётр был освящён ещё с утробы матери. Но больше всяких слов говорит его непостыдная, мученическая кончина. Смерть, как праведный судия, выносит свой неподкупный приговор над человеческой жизнью, ублажая праведников и наказуя беззаконников.

И если смерть грешников люта, то для праведника и «...жизнь — Христос, и смерть —приобретение». (Флп.1,21). Эти слова Апостола как нельзя лучше отображают жизненный подвиг иерея Петра.

Начнём мы жизнеописание батюшки Петра не в обычном порядке, то есть не с рождения и до погребения, а с обстоятельств его смерти. Для тех, кому все земное суета, единственная реальность — это Жизнь вечная Поэтому и день смерти, устрашающий безбожников, есть для них день рождения в Вечность.

Отцу Петру было открыто всё о его мученической кончине. Под покровом иносказательности он самым близким раскрыл обстоятельства своей будущей смерти, (даже то, что бездыханное тело его трое суток будет лежать неопознанным).

Когда батюшка служил в селе Роздон, приезжала повидать его мать. Она и стала свидетелем непонятной для неё скорби сына. Из воспоминаний матери:

«Село находилось от центральной трассы на расстоянии 3 км. Когда я уезжала домой, Пётр провожал меня к автобусу. Мы шли с ним полем и вдруг он начал плакать. Я испугалась и спросила: «Сынку, что с тобой?»

Он долго молчал, а потом сказал:

— Знаешь, мамо? Мир погибает, потопает в грехах, в блуде, в пьянстве, в колдовстве... а я ничего не могу сделать, остановить это.

Прошли ещё немного и он со вздохом попросил:

— Господи, хоть бы успеть за свою коротенькую жизнь, спасти несколько душ, хотя бы маленькую горсточку!..

Я тогда никак не могла понять этих слов «за свою коротенькую жизнь».

Весь подвиг отца Петра можно выразить в нескольких словах — это жертвенная и самораспинающаяся любовь Христова. Сущность её как нельзя лучше раскрывают слова великого печальника о грехах всего мира преп. Силуана старца Афонского, фотография которого висела в келии батюшки. «Любовь Христова есть блаженство, ни с чем несравнимое в мире сем, и вместе с тем любовь эта есть страдание, большее всех страданий. Любить любовью Христа — это значит пить чашу, которую Сам Христос просил Отца мимо пронести...»

Иерей Пётр взошёл на свою Голгофу и принял крест мученичества 17 ноября 1993 года от Рождества Христова. Изуродованное тело убиенного батюшки нашли, как и говорил он, только на 4 сутки. Страшно представить с какой злобой диавол отомстил за своё поражение, даже глаза мученика выжигали паяльником.

Неумолкающая десница

Несмотря на невыносимые страдания, о. Петр умирал в молитве, всё время крестясь. Три перста его правой руки так и застыли навеки сложенными для крестного знамения.

Погребавшие батюшку пытались разжать пальцы. На глазах у всех пальцы снова сами собой складывались для прославления Отца и Сына и Святого Духа. И тогда никто не дерзал более тревожить праведника. Так и осталась его крестящаяся десница сложенной для крестного знамения.

Всего лишь год служил он Богу, а сменил более десяти приходов — наверное так угодно было Богу, чтобы этот сосуд благодати Божией увидели многие.

От рождения освященный

«Некоторые, по непостижимому Божию промыслу, получили духовные дарования прежде трудов...»

Прп. Иоанн Лествичник.

Родился Петр Боярский 28 мая 1973 года в селе Загорье Тернопольской области. Детство его прошло в селе Заложцы, что на полпути от Тернополя до Почаева. Его родители, Михаил Дмитриевич и Надежда Демьяновна — простые сельские труженики.

Сразу же с появлением на свет Петенька начал непрерывно болеть. Когда же ему исполнился 1 год и 3 месяца, доктор сказал матери: «Куда хочешь его вези, мы ему уже ничем не поможем, вези к бабкам, пусть они лечат...»

Родители, от горя не ведая, что творят, начали искать бабку. И очень быстро по совету «добрых» людей нашли, тут же районе. В первый раз «народная целительница» приняла семью Боярских очень радушно. Успокоила, что со временем вылечит ребёнка. Когда же родители приехали повторно, то при появлении их в хате, лицо бабки исказилось нечеловеческой злобой. Взглядом, исполненным нескрываемой ненависти, она жгла то родителей, то дитя, а потом начала кричать: «Забирайте своего ребёнка, чтобы я вас не видела! Мне после вас сделалось очень плохо, у меня вся сила пропала... А деньги, что вы дали, вы их заколдовали, я этих денег в руки взять не могу, они меня жгут! Вон из моего двора, чтоб я вас здесь никогда больше не видела!..»

Плачущая мать схватила ребёнка и выбежала прочь, а муж Михаил за ней. А бабка ещё долго вслед им кричала, выливая свою ненависть и злобу к младенцу и к ним. Всю обратную дорогу проплакала мать над своим чадом, думая, что если бабка не приняла их, значит, он должен умереть. И только значительно позже, после смерти сына, она осознала, что это сила Божья хранила Петра с детства его.

Ребёнка привезли домой, и он заболел ещё более прежнего. Его опять положили в больницу. Диагноз: воспаление мозга, менингит. Видя еле живое дитя, мать в отчаянье взмолилась, чтобы Господь сохранил его хотя бы до 20 лет... Потом Надежда забыла о своей просьбе, и только через 20 лет, когда, эту грешную землю отец Пётр покинул ровно в вымоленный срок, вспомнила это своё дерзновение.

Неисповедимы пути Господни... И кто знает, может быть ещё в младенчестве ангелом Бог хотел взять Петра в свои святые обители, но слёзные молитвы матери были услышаны. И пошёл младенец на поправку.

Необыкнговенный ребёнок

Рос Пётр не таким, как все дети. Был задумчивый, совсем мало говорил и почти никогда не смеялся. Его сверстники вместе резвились, играли, а он всё искал одиночества, часами просиживал наедине с собой.

В 6 лет он выучил «Отче наш» и «Богородице Дево радуйся...». Дня не хватало, его как будто кто-то будил ночью на молитву: он неожиданно просыпался, крестился перед иконами, молился и опять засыпал. Домашние же улыбались и шутя говорили: «Наш Пётр будет священником».

Когда он пошёл в школу, впервые столкнулся с неправдой. И начал искать ответы на свои вопросы в книгах. Очень много читал. Сумками носил книги из библиотеки, за 2-3 дня всё перечитывал, и снова в библиотеку. Как-то будучи ещё в 3 классе, пришёл домой и говорит матери: «Мама, я долго жить не буду...». «Почему сынок?» — встревожилась мать. То же повторилось и в 6, и в 8 классе.

Надежда только досадовала и нервничала про себя: «Все дети как дети: играют, веселятся, а он всё про смерть думает...»

Пётр рос послушным и с радостью исполнял свои обязанности, во всём помогая отцу и матери. Когда Боярские обзавелись коровой, то Пётр всегда сам и хлев чистил, сам и корову доил.

Мать иногда скажет: «Сыночку, я сама подою, иди учись или отдыхай». Отрок же кротко и с любовью отвечал: «Нет, мамо, я сам буду доить, вы и так наработались, у вас руки болят...»

В характере будущего мученика необходимо отметить одну удивительную черту: мягкий и сердобольный Пётр всегда мужественно переносил любое наказание и никогда ни одной слезинки не было в его глазах. За это домашние прозвали его «Пётр-камень». И слова эти оказались пророческими.

Учёба в техникуме

Когда Пётр стал постарше, соседские парни начали заходить к нему домой и звать то в кино, то на разные вечеринки. Но тот только на минутку выйдет к ним, скажет несколько слов и опять возвращается домой, в свой затвор — за чтение книг и рисование.

Добровольное затворничество отрока, его отчуждение от сверстников пугало и волновало родителей: ну чего же он дома сидит, такой красивый, статный и никуда даже не покажется?

С детства избегал он праздности и увеселений и хранил сердце своё от соблазнов этого мира. Как бы уже и рождён был монахом.

После окончания 8 класса Пётр поступил в сельскохозяйственный техникум, что был неподалеку от их села. Учился хорошо, отличался особенным прилежанием: его даже выбрали старостой группы и все преподаватели были им довольны.

Но опять столкнулся с неправдой и обманом. Как-то сказал дома: «Правды нет нигде, только в Церкви». Каждое воскресенье Петр приезжал домой — специально в церковь, не мог без храма Божия.

Ревность к дому Божьему

Как-то, в великий праздник, Пётр вместе со своими односельчанами долго прождал у запертой церкви, но священник так и не пришёл. Подавленный, в слезах явился Пётр домой и всё не мог успокоиться: «Ну как он мог. как он мог?» — с болью в сердце он повторял. Никак не мог понять: как можно не служить Господу? И вдруг, ещё не придя в себя от потрясения, оделся и выбежал из хаты.

Мать, видя его в таком состоянии, послала за ним младшего сына проследить, чтобы ничего не случилось. Пётр же быстрым шагом поспешил к развилке дорог, где стоял большой крест, и упав на колени, долго плакал и молился, изливая свою скорбь.

Заветная мечта

После окончания 3 курса техникума Пётр неожиданно для своих родителей категорически сказал: «Не буду оканчивать учебу, потому что это не моя специальность. Хочу поступать в духовную семинарию». После недолгих безуспешных уговоров забрали документы и отвезли в Загорск (Сергиев Посад).

С особым рвением и трепетом готовился он к экзаменам. Очень мало спал, всё читал духовные книги, молился.

Экзамены сдал успешно, так что домашние радовались. Но когда Петр приехал домой, мать едва узнала его — так он исхудал от переживания и страданий.

Было время, Украина отделялась от России и его на учёбу не приняли.

Пришлось оканчивать техникум.

Кто-то подсказал родителям, что в Запорожье требуются священники, что там открывают духовное училище и через год рукополагают.

Так промыслом Божьим, Пётр оказался в Запорожье. В училище он был первым учеником. Товарищи по учёбе отмечали в нём особую собранность и серьёзность.

Бог расстраивает брак

Перед рукоположением будущий священник должен сделать выбор: или жениться, или принимать монашество. И Пётр приехал домой просить родительского благословения на монашество. Как он не умолял, как не плакал, но родители по-своему, по-мирскому представляли счастье своего любимого сына (конечно же, от всей души желая ему добра).

«Женись, сынку, — уговаривала мать. — Деточки будут, а мы их будем нянчить Надо же продолжать род...»

Пётр же сказал: «Мамо, где мне найти такую матушку, как у святого Иоанна Кронштадтского...» Но больше не сопротивлялся воле родителей, и со вздохом произнес: «Делайте, что знаете, а я покорюсь вашему выбору...» И уехал в Запорожье за благословением владыки.

Родители начали искать невесту. И очень скоро им подыскали подходящую, которая и в церковь ходила, и Библию читала.

Но. в ночь перед венчанием, мать вдруг кто-то разбудил. Чей-то голос произнес: «Вставайте! Что вы делаете? Она его недостойна!» — так что слово «недостойна» прозвучало трижды.

Только потом, когда после смерти сына у них открылись духовные очи, родители осознали, что это Ангел Господень будил их.

Итак, никто не внял вразумлению Господнему — и обряд бракосочетания состоялся. Но воля Божья была иная, Господь позаботился о том, чтобы Его избранный сосуд остался чист и непорочен.

Пётр после бракосочетания уехал рукополагаться, пообещав в скором времени «матушку» забрать к себе, а пока она должна была оставаться в доме родителей и ждать.

Но недолго жила молодая в доме Боярских. Ушла из дому родителей Петра и вскоре повторно вышла замуж.

Подавленные горем родные долгое время боялись даже сообщить сыну о случившемся. Но деваться было некуда. И перед Новым годом отец решился рассказать по телефону Петру о бегстве «матушки». Но сын его остановил:

— Отец, не надо, я всё знаю...

— Откуда, сынок?

— Мне всё Господь открыл. Прошу тебя, не говори больше о ней!

Как желал Пётр быть монахом, чтобы ни с кем не делить свою любовь к Богу, Которого он возлюбил паче жизни, паче души своей, — так и исполнил Всеблагий Владыка желание сердца его...

СЛУЖЕНИЕ

«...будучи молод телом, он был сед своею духовною мудростью и стар своею непорочною жизнью».

(Из жития Саввы Освященого).

Своё пастырское служение иерей Пётр начал в Никольском храме г. Запорожья. С его появлением жизнь прихода как-то вдруг сразу преобразилась. Церковь стала наполняться людьми. Из свидетельства знавших его:

Фотиния: «Среди нескольких священников, направленных в наш храм, о. Пётр отличался от всех даже своим внешним видом: все его движения, манеры, походка, — всё имело какую-то гармонию, ни в чём не было изъяна... Никто никогда не видел его раздражённым, недовольным, а тем более злым. Слова у него негромкие, но проникающие в самое сердце».

Неонила: «Все церковные службы он вёл не спеша, каждое слово молитв или акафистов выговаривал размеренно, чётко и с такой сердечной любовью, что невольно эти слова западали в самое сердце».

Диакон Никольского храма, видавший на своём векy многих и многих священников, o пpоповедях батюшки без волнения говорить не мог: «Какой пpоповедник! Какой пpоповедник! Емy бы отдельную кафедpy... — и c болью добавлял, — но не дадyт...»

Поyчения иерея Петра, исполнены любви и кротости, oтчётливо, кaк печать благодати, ложились на души людей и пoтом сами собой всегда вспоминaлись в рaзличных жизненных искyшенияx, кaк спасительнaя помощь и врачевство. Кроткий голос его был как бы внутренним голосом совести кaждого...

Вместе c даром благодатного слова иерей Пётp имел в не меньшей мере дар исповеди. Каждый, кто хотя бы однaжды исповедывался y него, чувствовал себя как вновь родившимся. Он исповедывал долго, своей любовью и душевным теплом располагая к искреннему покаянию.

«Я стоял и ждaл. Вот скоро должна подойти и моя очередь. Я не знaл, в чём должен кaяться и как. И вот вдрyг как будто кто-то повернyл мою гoлову посмотреть на батюшкy. Он был тaким неземным, что мне стало стpашно и подойти к немy, все мои гpехи срaзу стaли пepедо мною и слёзы xлынyли потoкoм... Когда же я исповедывaл гpехи, то всё время ощущaл поддержку батюшки... После этой исповеди я как на свет родился» (Игорь).

Люди потянyлись к юному священникy, так чтo y негo вcегда было много исповедyющиxся. «Отца Пeтpа очень любили! Именно к нему стpемились попасть на исповедь, проcтаивая по 2-4 часа в очeреди, терпеливо выжидая и откaзывaясь от предложений дрyгиx священников» (Неонилла).

В хрaм, в кoтором слyжил о.Пётр, пошла и молодежь, найдя в нём живое олицeтворение своиx выcоких исканий. Таким обрaзом исповедь для батюшки вскоре стaла едва-ли посильным подвигoм, кoтopый тpебовaл полной сaмоотдачи, которомy он отдавaл все свои силы, никогда не oткaзывaя тем, кто искaл y него дyxовного врачевства.

О той молитве, которую имел батюшка за ближних, лучше всего сказать словами старца Силуана: «Молиться за других — кровь проливать».

Всегда и во всём он винил только себя, причинной всех своих злостраданий выставлял тoлько свою гpеховность. Так некоторые из его дyxовных чaд, сочyвствуя егo скорбям, недоумевали и сетовали: почему ему в столь молодые лета выпали такие тяжёлые испытания; и лютые гонения; и жеcтокaя болезнь. И нeизменно слышaли от него в ответ: «Всё за гpехи мои». Эти слова он говорил c таким самоосуждением и сокрушением, что нeвoльно и спрашивающиx подвигал покаяние.

Когда он ходил на тpебы исповедывать болящиx или умиpaющиx, то видя пред собою живой обрaз Христовой любви, нередко исповедывала свои прегрешения и вся семья, хотя многие до встpечи c батюшкой были не просто равнодушными к вере, но и ожесточёнными в своём неверии.

Преподобный Паисий Величковский, предлагaя рассуждение o борьбе со сном, определяет меру сна сообрaзно c духовным рaзвитием подвижникa: «новоначальным — семь часов, средним — чeтыре, совершенным — два часа...» Батюшка спaл по два часа в сyтки. Иногда дaже и не спал, a пpостo дремал, сидя за столом и читaя дyxовные книги. И такой подвижнический обрaз его жизни никак не сказывался на исполнении им своих обязaнностей — он тpудился наравне со всеми.

Было лето, жара стояла невыносимaя. «Сынок, ты бы снял подрясник, ведь так жарко» — c недoyмениeм предложила мать. «Мама, я каждую минуту должен быть готов встретить Христа, кaк жe я буду Его встречать неодетым?» И уже после смерти своей отец Пётр являлся во сне многим из иноков и священнослyжителей и обличал их за то, что спят рaздетыми, наставлял всeгда быть готoвыми встретить Господа. Он всегда кaк бы ходил перед Богом, всeгда носил в своём сердце память o смерти и o стpашном Суде Христoвом, чтo тpeбуeт полного отречения от мирa. Без сего отречения никто не мoжeт носить этот помысл.

Кaк желaл Пётp быть монaxом, чтобы ни c кем не делить свoю любовь к Бoгy, Кoтoрогo он возлюбил паче жизни, паче души своей, — так и исполнил Всеблагий Владыка желание сердца егo...

После смерти сына, когда милостивый Господь откpыл духовные глaза, родители Пeтpа осознали: какой это большой гpех не благословлять на монaшеcтво. Этo всё равно, что пpекословить Господу, Который зовёт своих избрaнников Себе в слyжение. Ибо воистину, монaшecтво — этo небесное жительство, и монаxи — это yже не чада, но граждане гpядyщего векa. «Я никогда не пpощy себе этогo до конца свoиx дней, — признавалась впоследствии его мaть, — и покa мои уcта не сомкнутся нaвеки, я всем буду говорить, чтoбы не сделaли тaкогo, кaк я, чтoбы не препятствовали тем, кoторыx зовёт Господь».

Елизавета Басова.

«Добродетель есть матерь печали, а от печали рождается смирение, а смирению даётся благодать».

Из трудов Исаака Сирина.

Не от мира сего

Пётр Русский

Земелька

Черта неотмирного человека: Пётр совершенно не обижался на других людей – в нём росла и зрела любовь ко всем. Когда в семье начинали рассказывать сельские новости, он выходил из дома – ему было больно и за тех, о ком сообщались новости, и за тех, кто сообщал. Все эти разговоры были чем-то не от Царства Небесного. Но неотмирность Петра не означала, что он уходил от обыденных трудовых дел в семье. Он ощущал необходимость труда, тем более необходимость помощи родителям. Работает с мамой в огороде.

Мимо идёт учительница – и мать: «Сыночек, беги – спрячься!» Видимо, Надежда испытала ложный стыд за то, что сын не за уроками – мол, что подумает учительница? Но Пётр не убежал, только почти всегдашняя боль всколыхнулась в нём. «Мамо! Мы должны земельку любить, — объясняет он маме, как ребёнку, — любить, как маменьку родную, а не бежать от неё. Она же нас кормит»… Когда строили времянку, а потом дом, то Пётр всегда помогал отцу.

В его труде чем дальше, тем больше проглядывала благодарность к родителям. Когда стал совсем взрослым и редко приезжал домой, он, будучи дома, всё так же много помогал родителям. Подоит корову, протягивает матери ведро на пороге времянки. Она берёт, а он её берущиеся за дужку ведра руки целует. Она: «Сыночку, это я должна целовать твои руки».- «Ну что вы, мамо!»…

Об одном просил: «Давайте быстрее справимся со всей домашней работой, чтобы мне сесть за книги». Он объяснял родителям, что ему многое нужно знать, чтобы суметь помочь людям… И в детстве, и в юности очень любил Пётр цветы. Подолгу любовался ими и радостно говорил маме: «Как велик Бог, мамо!»

Крест

Постепенно отрок стал понимать, что он хочет всегда быть с Богом, служить Ему. Он зачастил в храм – при первой возможности, а не только по большим праздникам, а через некоторое время, по благословению священника, заметившего его усердие, стал читать и петь на клиросе.

По вступлении в Запорожское духовное училище, Петр усугубил свои подвиги. Товарищи по учебе, заходя ранним утром в его келию, часто находили постель нетронутой, а самого Петра предстоящим на молитве. От строгого же поста он зачастую падал в обмороки. В свои 20 лет он от постнического подвига имел язву желудка. Но, несмотря на болезнь, которая мучила его жестокими приступами боли, не уменьшал, и не ослаблял аскезы.

Его рукоположили в Свято-Николаевском храме, что на Хортице в Запорожье, вначале в диаконы, а через две недели — 1 ноября 1992 г. — во священники. Так Пётр Боярский в девятнадцать с небольшим лет поднял на плечи свой крест, без которого, по слову Господа Иисуса Христа, не мог быть учеником Его и нёс его немногим более года…

Когда Пётр подъял на себя многотрудный подвиг священства, он долгое время жил при храме, в сторожке, которая представляла из себя маленькую комнатушку на 2 метра, где едва размещался столик и деревянная лавка.

Из воспоминаний служащих Свято-Никольского храма г. Запорожья. «Узенькая лавочка имела размеры меньше батюшкиного роста, на ней он засыпал очень ненадолго, согнувшись, не имея возможности выпрямиться. Крохотный столик и маленькая лавочка всегда были заложены книгами. Их было большое количество, многие открыты на определённой странице. Проводя целые ночи в чтении и конспектировании духовной литературы, он часто только под утро так и засыпал, сидя на стуле, одетый в подрясник.

Все, знавшие батюшку, не могли не удивляться его полной нестяжательности. Все средства, которые он имел, раздавал до последнего нуждающимся, а сам лишал себя элементарного.

Всегда и во всём он винил только себя, причиной всех своих злостраданий выставлял только свою греховность. Так некоторые из его духовных чад, сочувствуя его скорби, недоумевали и сетовали: почему ему в столь молодые лета выпали такие тяжелые испытания - и лютые гонения, и жестокая болезнь. И неизменно слышали в ответ: «Всё за грехи мои» И эти слова говорил так искренне, что невольно и спрашивающих подвигал к покаянию.

Токмак

«Не тот любитель добродетели, кто с борением делает добро, но тот, кто с радостью приемлет последующие за тем бедствия…»

Исаак Сирин.

1 сентября 1993 г. иерея Петра Боярского направили служить одним из священников в Свято-Вознесенский храм города Токмака Запорожской области. Храм возвышается над одноэтажными домами южной окраины этого небольшого городка. Поначалу было здесь всё как будто спокойно. Но вскоре страсти человеческие забурлили в храме и вокруг него. Владыка отдал распоряжение создать здесь монастырь, но были люди, воспротивившиеся такому решению.

Почему? У них имелись свои интересы, да и самолюбие взыграло. Тогда катились годы, будто штормовые волны: народ бедствовал, Русь раскололась на отдельные государства, да и в Церкви появились «самостийники». В такую беду могли утянуть церковный приход те, кто не хотел упускать «своего»! Иерей Пётр Боярский был прям и открыт в своих суждениях, что в частных разговорах, что на проповедях. Обличал тех, кто нередко действовал исподтишка: то стёкла выбьют в околоцерковном строении, то иголок в пищу подкинут, то обидное и дерзкое слово скажут, но иерей Пётр и при этом обретал любовь к ненавидящим и гонящим его, чем и удивлял, и раздражал ещё больше открытых и скрытых гонителей.

Ноябрь подошёл, да холодный, как никогда.

Михаил Дмитриевич приехал к сыну – привёз тёплые вещи. Видит: у Петра холодная комната. Сын выключал обогреватель, чтобы не сгорали пробки на электросчётчике, и мог работать такой же обогреватель у одного из священников, жившего с женой и маленькими детьми. Михаил Дмитриевич решил снять сыну жильё с печкой. Но Пётр не хотел съезжать с церковного двора. Один из священников спрашивает: «А не боитесь, что его убьют?» «Кого? Петра?! — удивлён отец. — За что?» Отошёл священник в сторону, не ответив.

Домик нашёлся в одном тихом переулке. Маленький, как игрушечный, в глубине сада. В домике три крошечных – в два-три шага – комнатушки. Двоим в одной комнате тесно. Сын говорит: «Тату, в последний раз прошу: благословите меня на монашество. Сначала я уйду в Почаевскую лавру, а потом и вы за мною».

— Сыночку, а кто же нас с матерью похоронит, — возразил отец. — Сначала похорони нас, а потом уйдёшь в монастырь.

— Похоронят, похоронят… — уверил сын. — Хотя бы и братия Почаевская…

Пётр вздохнул и сказал:

— Куда вы так далеко смотрите, тату?! Может, вы меня раньше похороните.

Молчит Михаил Дмитриевич, не знает, что сказать. Сын наклонился над своими вещами, вынул чёрный платок: «Дадите маме.- И спросил:- Хватит на год?» «Хватит», — недоумевает отец…

Уехал. В автобусе, сам не зная, почему, вдруг заплакал.

Через пять дней сына не стало; ещё через три дня сообщили о его смерти. Тело иерея Петра Боярского нашли лежащим на полу того самого домика в саду. По положению тела было видно, что иерей Пётр в безсознательном состоянии, с травмой головы полз к двери, но угарный газ печи, заслонку которой кто-то закрыл в соседней комнате, задушил его. Пальцы десницы – правой руки – были сложены для крестного знамения…

Убийцы не найдены, да их и не искали. Вскоре после этих событий погиб патологоанатом...

Перед трагическими событиями иерей Пётр Боярский заходил к хозяйке этого домика, жившей в другом месте. Нина Владимировна накормила его. Поблагодарив её за обед, батюшка сказал: «Последний раз я у вас ел».

Ничего она не ответила, подумав: «Может, ему как священнику нельзя есть то, чем я его кормлю». Потом пошли в домик. Батюшка стал читать что-то. Хотела Нина Владимировна уйти, но отец Пётр остановил: «Послушайте, пожалуйста, одно место». Прочитал о том, как разбойники избили преподобного Серафима Саровского, не сопротивлявшегося им. «Я не смогла бы, как он – царапала бы их, вырывалась, звала на помощь». – «А надо, как он», — сказал отец Пётр.

Уходя, хозяйка сказала: «Только вы не закрывайте заслонку». Он ей ответил: «Нет, нет, меня и отец предупреждал, чтобы я к ней даже не прикасался…»

Иерей Пётр Боярский был убит 17 ноября 1993 г.

Во время отпевания отца Петра появился огненный столп над Свято-Вознесенским храмом, где отпевали его.

После отпевания сына, Михаил Дмитриевич вернулся в храм, и сердце его, переполненное скорбью, начало многое припоминать и понимать по-новому. И вспыхнула в том сердце искра: встать на место Петра, как занимают в шеренге бойцов место погибшего солдата. В ту осень исполнилось Михаилу Дмитриевичу сорок один год, а в сорок пять он стал священником…

Святитель Иоанн Златоуст писал: «…по отшествии отсюда они (мученики.- П.Р.) восходят на небеса, причём ангелы предшествуют им и архангелы сопровождают их… По восшествии на небо, встречают их все святые силы… стекаются отовсюду – видеть их раны и, как некоторых героев, возвратившихся с войны…, радостно принимают… и приветствуют, потом ведут их с великим торжеством к Царю Небесному… Он принимает их не как рабов…, но как друзей Своих…»

Во время отпевания кто-то сделал несколько фотографических снимков внутри храма, и на плёнке проявилось то, что не было заметно человеческому глазу: огненное кольцо над десницей лежащего в гробе иерея Петра, со всё так же сложенными для крестного знамения перстами…

В сам день погребения в Заложцах, куда привезли тело иерея Петра, собравшиеся у могилы увидели играющее солнце.

Слёзы мученика

16 ноября 2003 г., то есть накануне дня памяти иерея Петра Боярского, приехали в Заложцы паломники из Молдовы. Приехали и – сразу на кладбище, к могиле убиенного священника. Стоят они… Кто проговорил:

— Отдыхает теперь от гонений и клевет всяких отец Пётр в раю.

Ему возразили:

— Да что вы, да никак! Он теперь более прежнего трудится, и, если не кровь, то слёзы льёт, омывая грешные людские души».

Кто-то вздохнул:

— Ох, увидеть бы те слёзы святые!

И вдруг с ясного неба пошёл дождь, но как удивительно пошёл! Не над посёлком, и не над кладбищем даже, а лишь за дубовым крестом иерея Петра! Встал столпом - шириною как крест на могиле - от неба до земли, и лился, лился минут пять.

Они вспоминали потом, что, конечно, дождь этот вовсе не дождь был, а именно слёзы, только они никак их описать словами не смогли: «Ну вот, как по щекам текут и капают — вот так…»

Лились с неба слёзы столпом, лились святые слёзы мученика Петра Боярского. И ушли от могилы тихие и плачущие паломники. И на следующий день – день памяти иерея Петра Боярского – сразу после панихиды как полился дождь над всем юго-западным краем Святой Руси, так и лился вечер и ночь не переставая. И может, то мученики времён принятия на Руси христианства, и мученики годин нашествий разных басурманских, и новомученики века двадцатого плакали, омывая грехи своего любимого народа, да поддерживая первые всходы возрождающейся веры в народе. Ей, ей, так это и было!

ГОНЕНИЯ

<Все желающие жить благочестиво

во Христе Иисусе будут гонимы>

(2 Тим. 3, 12).

Ненавистник человеческого спасения воздвиг на отца Петра лютое гонение. Возбудивши зависть, он посеял семена тайной и явной злобы к нему, окружил жизнь батюшки клеветой.

Ему не давали сказать проповедь, не пускали в храм совершать литургию и исповедовать, загружали требами настолько, что он не успевал за весь день хотя бы поесть, следили за каждым шагом его. Наконец, его просто в злобе обсыпали бранными словами и ругались.

Но ничто не могло поколебать смирения и любви мужественного воина Христова. Побеждая зло добром, он низлагал все козни диавола, для его любви не было и не могло быть преград.

Сколько теплоты исходило от отца Петра! С первого взгляда люди буквально прилеплялись к нему, тянулись за ним, за этим юным священником и годами, и стажем службы. Шли за ним, а за это ещё более разжигались завистью, наказывали о. Петра, всячески отстраняли от прихожан.

Те сочувствовали:

— Сколько же страданий досталось Вам, батюшка! — всего лишь за год священничества, другим бы на всю жизнь хватило!

Из воспоминаний прихожан:

«Можно представить, как ополчился диавол, видя в батюшке своё поражение. Он восстал через собратий, священства. Зависть породила в душах сослужителей неприязнь. Казалось бы несовместимую со священным саном... Была свидетелем, как во время проповеди о. Петра другой священник перебивал его какими-то вопросами и поучениями, например: «стань сюда», «повернись туда». Батюшка при этом внешне смущался, краснели щеки, но проповедь продолжал, и враг был посрамлён.

Многие уже категорично стали просить только о. Петра исполнить ту или иную требу. Тогда батюшку решили искушать в другом. Ему расписывали требы так, что он едва успевал с одной на другую. Враг ударил по плоти. Притом только отец Пётр исполнял требы, ходя пешком, когда приходилось причащать больных, живущих вдалеке. С утра до позднего обеда без принятия пищи (времени не оставалось) проводил дни о. Пётр. Это не могло не отразиться на его больном желудке и усугубляло состояние его здоровья». (Фотиния).

Чем больше наседал на него враг, тем больше он уделял непрестанной молитве. Внешне спокоен, а внутренне страдая от неправды, он уходил за церковь, чтобы уединиться, и молился. Молился и молился. Даже и это многих раздражало:

«Столько молиться нельзя, можно лишиться рассудка».

А к кому же прибегнуть было ему, как не к Всещедрому Господу, — Утешителю всех скорбящих и обидимых.

«Я полюбил страдания, так удивительно очищающие душу», — писал архиепископ Лука Войно-Ясенецкий. — Ведь скорби — свидетельство попечения всеблагого Бога о нас, свидетельство его любви, потому что никак невозможно войти в Царство Небесное без многих скорбей, о чём единогласно свидетельствуют жития всех святых. И нельзя возлюбить Христа, не возлюбив его Животворящий Крест, нельзя любить Господа и не полюбить страданий».

«Без лечения язвенная болезнь у о. Петра прогрессировала и стала вызывать частые приступы. Во время соборования пришлось ему от жесточайших болей уйти в алтарь и, как рассказывали, лежать, там на полу.

На него возвели даже такую жесточайшую клевету, обвиняли в блуде, писали архиерею жалобы и анонимки.

Позже я узнала, что за ним установили слежку и, докладывали архиерею о каждом его шаге...

Отца Петра стали переводить по приходам, по сёлам. Прихожане приуныли, уже нет больше огромных очередей на исповедь. Но, наверное, так и должно было быть, чтобы этот ясный светильник истинной веры Христовой, увидели многие другие люди».

Требы, казалось бы обыденное дело священника, которое многие исполняют как бы по привычке. Отец Пётр каждому человеку отдавался весь, каждая треба была для него страданием за ближнего, для него не было и не могло быть обыденности.

Его невозмутимость, («бывающая в совершенных», где «гнев... умерщвлён безстрастием, как змий мечем», (прп. И. Леств. 8:26) — поражала многих.

«Мы очень скорбим по батюшке Петру. Много у нас молодых батюшек, но равных ему нет. Он был очень смирен, кроток, очень любил всех, всегда ласковый и тихий. Мы никогда не забудем его» (Надежда).

«На краткую жизнь отца Петра выпало столько скорбей, столько страданий, что мы чувствуем своё безсилие даже внешне описать их. И это его крестонощение — это, может быть, самая лучшая его проповедь о Евангельской любви.

Каково было перенести все унижения, наговоры, сплетни, зависть. Сколько на него было наговоров! Кроткая и чистая его душа молча переносила несправедливости, обиды...

Сколько теплоты исходило от отца Петра! Люди шли за ним, а за это его наказывали, всячески отстраняли от прихожан.

Когда я осмелилась как-то спросить его, чем он огорчён, то он меня удивил и озадачил своим ответом. С радостью и умилением он сообщил мне: «У меня язва желудка, молитесь, чтобы я никогда не выздоровел», — и пошёл себе.

Вот как праведники воспринимают скорби — радуясь и благодаря Господа!

«Слава Богу за всё!» — эти слова святого Иоанна Златоуста очень часто любил повторять батюшка. Никогда не жаловался на свою судьбу, никто не слышал от него и слова недовольства или ропота, как бы ему трудно не приходилось. Всецело предав себя на волю Божию, он довольствовался всем, что Господь ему посылал, являя образ совершенного смирения». (Фотиния).

Отца Петра направляли по наиболее запушенным приходам, где долгое время храм был недействующим, где иногда не было даже икон. И везде, где Господь являл Своего избранника, совершалось величайшее чудо торжества Евангельской любви, над мраком неверия и ожесточения. Пустой храм наполнялся народом, обильно источались слёзы покаяния и возносились молитвы.

Он не знал обиды в обыкновенном смысле слова, — как жалости к себе. Со слезами молился он и за врагов своих, оплакивая их ожесточение, благоволил им всячески, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы вернуть заблудшие души к любви Христовой.

«Однажды я стала свидетелем страшного и непонятого для меня в то время поступка батюшки Петра. В священническую бесцеремонно, как всегда, ворвалась вечно недовольная и ворчливая служащая нашего храма. Видно было, что она уже и не знала, на кого ещё обрушить своё раздражение. И вдруг я в изумлении увидела, что она даже попятилась назад, когда отец Пётр, в чёрном стареньком подряснике, с необычайным смирением и состраданием, став пред нею на колени, произнёс: «А вы поругайте меня, может вам станет легче?»

Я возмутилась в душе: что же это такое? Перед нею, отец Пётр склонился в земном поклоне?!..

И только теперь я поняла, что он — кроткий и смиренный, склонял колени перед осквернённой грехами душой — в последней надежде на её покаяние, дабы вернуть ей духовный мир.

Воистину! Кто не любит врагов своих, тот не знает Христа».

(Фотиния).

Путь на Голгофу

Христианская любовь есть крест, страдание за других. «Мы знаем, что чем больше любви, тем больше страдания», свидетельствует старец Силуан. И каждый христианин по призванию — кpестоносец.

Путь на Голгофу, вослед Христа, скорбен. Этим многоскорбным путём совершенных и чистых сердцем вёл Господь и отца Петра.

Батюшка знал не только день, но даже час и минуту своей смерти, знал кто, когда и как его умертвит. За 9 месяцев до своей смерти. Иерей Пётр приезжал домой навестить родителей. И когда отец уже отвозил его на вокзал, батюшка как бы в случайном разговоре сказал следующее:

— Ещё будет некий проповедник ходить на Востоке с Запада.

— С какого Запада, сынок? С Польши?

— Нет, с нашего. Он должен проповедовать год и пострадать за Иисуса Христа.

— Как пострадать?

— Его убьют... и только через три дня покажут тело... Он будет знать день своей смерти и кто его убьёт... А может быть, даже час и минуту своей смерти.

— Если он будет знать, кто его убьёт, то почему же не спасётся?

— А разве Христос не знал куда идёт?.. Нет на земле большего счастья, чем отдать свою жизнь за Христа.

— Сколько же лет будет этому проповеднику, когда его убьют?

— Очень молоденький, его убьют на 21-м году жизни... Год будет служить он за престолом: одного числа рукоположат и ровно через год в тот же день убьют... Ещё отец поможет им его убить...

— Что же це за батько, чтоб такого сына предал на смерть.

— Он будет не виновен, он ничего не будет знать. Такая будет воля Божья.

Так, ещё, будучи только в начале своего священнического пути, в Запорожье, о. Пётр духом зрит свою Голгофу, видит ту небольшую комнатушку в Токмаке, где после долгих гонений упокоится навсегда, где враг рода человеческого, преследовавший и гнавший его, воздвигнет на него последнюю и самую лютую брань.

Всё так и случилось, как он говорил.

За 5 дней до его смерти к нему приехал отец и привёз зимние вещи. Зима в том году началась очень рано, в ноябре уже стояли морозы. Батюшка жил возле церкви, в небольшой комнатушке, которая почти не отапливалась. Ему несколько раз предлагали квартиру, которую для него нашли, но он всё отказывался. И как только его отец приехал, настоятель храма начал его уговаривать, чтобы отвёл отца Петра на квартиру. Но сколько отец не твердил сыну об этом, он оставался при своём мнении, так что тот даже разгневался.

— Отец, вы ещё очень будете каяться, если сделаете так, как хотите, — пытался уклониться батюшка.

— Почему, сынку? Мне будет так спокойнее за тебя. Здесь холодно, а там тепло.

Кротко, не сказав более ни слова, сын последовал за отцом. Он безропотно склонил выю под иго воли Божьей, достоверно зная, куда и на что он идёт. Не ведал отец, что ведёт сына на заклание, на его Голгофу, где примет тот мученическую смерть от рук наёмных убийц.

Когда шли от церкви, проходили мимо могилки одного юродивого старца, который жил когда-то в Токмаке. Батюшка остановился возле неё помолиться. Сотворив молитву, посмотpел в небо и скaзaл:

— Скoро будем вместе.

Отец не мог понять, к кому обращены эти слова.

Уже на кваpтире батюшка сказал:

— Отец, в последний раз прошу: благословите меня на монашество. Сначaла я уйду в Почаевский монaстырь, a потом и вы за мною...

— Сыночку, a кто нас похоронит? Сначaла ты нас похорони, a потом уйдёшь себе в монастырь.

— Похоронят-похоронят... Братия Почаевская... Тату кyда вы так дaлеко смотрите... A может быть, тату, вы меня раньше похороните...

Недоyмевaл Миxaил от этих слов, сын же достaл чёрный платок, купленный им заранее, и сказaл:

— A это дадите маме. Хватит ей на один год?

Только после смерти сына открылось ему: почему на год. Согласно древнему благочестивому обычаю, после смерти кого-то из членов семьи, родные носят по нём цeлый год тpаур...

Когда же отец уезжал, уже в автобусе на него внезапно нахлынули слезы. Сам удивлялся своим слезам: за свою жизнь и слезинки ведь не проронил. А тут...

За два дня до своей смерти о. Пётр приехал в Запорожье в последний раз увидеть и благословить своих духовных чад. Прихожане храма, где он служил, увидев своего любимого батюшку, обрадовались до слез. Но никто не мог и подумать, что батюшка приехал прощаться...

Только одно существо (и то бессловесное) почувствовало это — собака хозяина дома, где о. Пётр некоторое время снимал квартиру. Когда батюшка уже уходил, он подошёл, чтобы попрощаться и с ней. И тут овчарка своими крупными лапами обхватила батюшку за ноги и никак не хотела отпускать. По её морде градом текли слезы, так что все домашние пожимали плечами: они никогда не видели, чтобы их собака плакала. Батюшка же ласково гладил её по голове и как человека уговаривал, чтобы она его отпустила.

Когда же батюшка покинул этот мир, эта овчарка собачьим чутьём узнала о его смерти, поникла, начала отказываться от пищи и в скором времени умерла.

Что чувствовaл, o чём думaл иерей Пётp перед своим последним подвигом - подвигом мученичества, на который никто его не заставлял, но шёл он добровольно по своей любви ко Христу?

По свидетельству духовного чада батюшки, о. Пётр перед своей смертью испытывал неизъяснимое томление духа, которогo до этогo не знaла егo чистaя дyша ни при какиx внешних скорбях.

В день, его же уготовал Влaдыка для прославления о. Петра венцом мученичества. 17 ноября 1993 г. — батюшка ожидал своих убийц, молясь. B молитве черпал силы для своей последней брани c диаволом, в молитве, укрепляясь в страданиях крестным знамением, он пpедaл свой дух в руки Toгo, Кого возлюбил паче жизни.

К отцу Петру не были представлены темничные стражи, его насильно не влекли палачи, от него никто не требовал мученичества. Но по своей великой любви к Господу он добровольно отдавал свою жизнь, со смирением и послушанием, во всём подражая Ему.

Эпилог

«Мученичество и спасительно и достохвально лишь тогда, когда человек осознанно идёт на муки из любви к Богу, когда он полон сознания, что ни смерть, ни страдания не могут ослабить его верность Богу».

Митрополит Иоанн (Снычев).

Смерть мyчеников — это столь великaя и славнaя победа, что всякое человеческое слово, как пишет божественный Златоуст, безсильно умолкает перед ней. Как учат св. Отцы, именно их чесной кpовью созидается земнaя воинствующaя Церковь. Нельзя ни понять, ни предстaвить, — от скoлькиx бедствий огpaждаeт нас немощных иx предстательство, сколь многим мы им обязаны. Кaждый мyченик Христов — это новaя Пасха, это спасительнaя жертва за гpехи миpа, это рaдость великой истины Воскресения Христoва, песнь торжества любви над ненавистию, жизни над смертию!

Когда миссия, снаряжённая Иоанном Златоустым к язычникaм для проповеди христианства не имела успеха, тoгда святитель послaл миссионерам на помощь мощи мучеников. И вот то, чтo не могли сделать живые, сделaли мёртвые — вaрвaры c радостью начали во множестве принимать христианство. Почему?

Потому что пострадавшие за Христа мученики — мёртвыми только кaжyтся, отдавaя дань человеческой природе и чтoбы не смущать живущих. Они не yмерли, но победили смерть и живyт вo Христе Иисусе. Поэтомy и пpиводят в бeгство целые полки демонов, оказывают реaльнyю и действенную помощь всем, кто прибегает к ним c верой и молитвой. Они действитeльно c нами, потому что во Христе Иисусе смерти нет. Этy истину ещё рaз явил Госпoдь через Своего мyченика иерея Петpа.

Как должно почитать пaмять мучеников

«Кто хочет хвaлить мyченикoв, пусть подpaжаeт мyченикaм, кто хочет превозносить похвaлами подвижников блaгочестия, пусть подражает трудам их, — это принеcёт мученикам удовольствие не меньше собственных их доблестей...

А как можно, скажешь, подражать теперь мученикам?

Они попирали уголья, a ты попирай огонь естества; они боролись со зверями, a ты обуздай гнев, этого дикого и неукpотимого зверя; они устояли против невыносимых мук, a ты преодолевай непристойные и порочные помыслы, изобилyющие в твоём сердце, — так подражай мученикам».

Из писаний старца Силуана:

«Нет большего счастья, как любить Бога всем умом и сердцем, всей душой, как заповедaл Господь, и ближнегo, как самого себя...

Кто больше любит, тот сильнее стpемится к Богy, тот ближе будет к Нему. Каждый будет прoславлен в меру любви своeй. И я узнaл, что любовь бывает рaзнaя по силе своей.

Кто боится Богa, чтобы егo чем-нибудь не оскорбить, — это первaя любовь. Ктo имеет ум чистый от помыслов — это вторaя любовь, большая первой. Кто ощyтимо имеет благодать в дyше своей — это тpетья любовь, ещё большая.

Знамения милости Божией к мученику

«Батюшки Пeтpa не стaло. Это известие так поразило меня, чтo я не мог удержать слёзы. Я не мог понять, почему и зачем, и кому было нyжно этo... Выйдя на улицу, пошёл к архиерейскому домy, и мaтyшки монaxини мне всё расскaзaли, всё, чтo пpоизoшло. Было больно и гoрькo понять, что о.Петра yже нeт c нами.

Позже я узнaл, чтo никакого судебного paзбирательства не было. Всё было сделaно, кaк всегда делaлось в нашей несчастной, многострадальной стране, где правды уже давно нет, где позволено всё, дaже убивать священников, и это было страшно сознавать. Ho есть истинный Судия всем и всему, Который будeт судить нелицемерно и воздаст каждому по делам его. И этогo Суда не избежать никому...

И ещё, теперь мы все очень хоpoшо знаем, чтo батюшкa нaш, отец Пётр, yмер за веру свою, за святоe Правослaвие, кaк настоящий христианин и пастырь Христов, умер исповеднически и мyченически за Христа...» (Виктор Семёнович).

Недaлеко от Заложец есть село Мильно, где живёт раб Божий Пaвел. Он никoгда не видел о. Петра, но от своей жены узнaл o егo мyченической смерти. Он помыслил пpо себя: «Если еcть Бог, тo почемy допyскaeт, чтoбы yбивали Его священников?» И вот во сне он увидел о. Петра, всего в сиянии небeсной славы. И мyченик сказaл ему: «Я должен был yмерeть, потoму что очень увeличились грехи людей. Знайте, что я умер за грехи людей».

Весьма многие прихожане отца Петра, его дyxовные чада, некоторые батюшки, которые слyжили c ним, видели мyченика не только во сне, но, и наяву. Он покaзывался им как бы на мгновение во время богослyжения — то молящимся зa пpестолом, то идyщим c кадилом по храму.

«Сердце моё скoрбит по нём. И стоя на молитвax в Церкви Господней, я частo егo вижу выxодящим из aлтаря и содpогaюсь - души наши неoтделимы от него... Слава Богy что в наше лютое время ещё есть истинные молитвенники o душах наших...» (прихожaнка Любовь).

Есть очень много случаев помощи мученика в самых рaзличных жизненных обстоятельствах. Не имея возможности достоверно собрать все свидетельства, приведём только некоторые.

«B одной семье мyж Влaдимир очень выпивaл. И ночью, кoгда просьпался, начинaл рyгаться и кpyшить всё в доме и бить женy. Oтчaявшись врaзyмить мyжа, Ольга поставила y себя дома фoтогpафию о. Петра. Влaдимир пришёл домой пьяный и улегся спать. Ночью, как всегда, проснулся. Испуганная жена ожидaла, что будет дaльше. Ho кaк только он откpыл рот, чтобы браниться, то вдрyг не смог произнести ни слова. Тогда выбежал на улицу и всю ночь складывaл во дворе кирпичи». (Надежда).

«Батюшка и по своей смерти помогает. Меня сбила мaшина, травма была, к счастью, не тяжёлой, но всё же болела (сотpясение мозга). И вот однажды вижу сон, то ли видение - не знаю - я лежaла почти не вставая, всё время в дрёме: будто приоткрывается дверь - отец Пётp хочет войти, a я ну никак не могy встать c дивана, навстpечу батюшке, и дверь закрывается. Я ему: «Батюшка, помогите, я не могу встать.» Дверь снова открывается и вижу: правaя рука батюшки бeрёт мою правую, как при приветствии дрyг дрyгa - ладонь в лaдонь ( a рука его тёплая, мягкaя, - живaя рука), и … вмиг - я стою на ногах. Мне легко, хорошо, и вскоре как-то незаметно моё здоровье улучшилось...» (Галина).

Новомученик Пётp имеет от Господа благодать врачевать не только физические и душевные недyги, но и дyxовные.

«К Никoлаю болезнь пришла неожидaнно: ночью, кoгда yжe лег спaть, почувствовал, кaк некoе облaко обволокло егo, и вдpyг - словно камень сдавил гpудь, стaло тяжело дышaть. И этот кошмар длился несколько ночей подряд. Исхудал до неузнаваемости, на роботе терял сознание, a дома без всякой причины набегала волна неудержимой ярости и гнева — подменили человека. Когда жена Николaя, Натaлия, осознaла дyxовную сущность болезни, она решила везти его на могилку o. Петра.

Взяли билеты до Заложцев, и тyт начались приключения. Силой, применяя и хитрости, и yгpозы, заставила мyжа сесть в автобус. На каждой остановке автобуса Николай норовил сойти, и Натaлия едва ли не силой удерживaла его. Наконец, yже в Заложцах, около дома Боярских, пробовал сбежать, не осознавaя и не контpолируя себя... Когда Николaя ввели в келию o. Петpа и одели на него скуфию мyченика, его начало бросать по кoмнате, a дом наполнился стpaшным рёвом.

Потом, пpишедши в себя, пoчyвствовaл в горле кoмoк и тoшнотy. Выбежaл из хаты на огород и два часа подряд все рвaл и рвaл. Сам удивлялся: откyда столько, ведь несколько дней подряд не мог нормaльно есть, a c вечера вообще во ртy ничего не имел. Нечто подобное, хотя в гoрaздо более лёгкой форме, повторилось на могилке (yже бeз кpиков), после чего Hикoлaй полyчил полное исцеление». (Фатиния).

«Католичка Надежда (из Заложцев) стpадaла от высокогo давления, так что даже теряла зрение, a без лекaрств не могла прожить и дня. «Я смотрю, что люди идут и идут...Расскaзывают, что исцеляeт. Дyмаю, пойду и я... C тех пор, как я хожу на могилкy, забыла я o своих лекaрствах, опять стaла хорошо видеть». (Фатиния).

В годовщину смерти духовные чада батюшки приехали в Заложцы, чтобы помолиться на его могилке.

Остановились в доме родителей. Когда утром выходили на кладбище, всё небо заволокло тучами, моросил дождик и стоял туман.

Как только они начать молиться — вдруг тучи над могилкой расступились и замерли. Показалось солнце и начало играть как на Пасху, а вокруг него образовалось сияние, блистающее всеми цветами радуги.

Это удивительное играние солнца продолжалось пять минут. Потом тучи, остановленные неведомой рукой, снова сдвинулись и, через мгновение всё небо снова стало серым, снова заморосил дождик.

Когда некоторые из видевших это, были потом у схиархимандрита Зосимы и рассказывали ему об этом явлении, то старец вначале, приняв строгий вид, слегка их пожурил: «А вы как смели в небо смотреть?.. Это о. Пётр мог смотреть в небо, а вам, грешным, в землю смотреть надо...» Но потом улыбнулся и уже утешая произнёс: «Теперь видите, кем был о. Пётр, если даже вам, грешным. Господь такое показал?..»

Убийцы не найдены, да их и не искали.

Е. Басова.

Священник Виктор Кузнецов

«Мученики нашего времени»

Мученики ноября.

Часть 5-я

Заказы о пересылке книг священника Виктора Кузнецова по почте принимаются по телефонам: 8 800 200 84 85 (Звонок безплатный по России) — издат. «Зёрна», 8 (495) 374-50-72 — издат. «Благовест», 8 (964) 583-08-11 – маг. «Кириллица».
Для монастырей и приходов, общин, паломнических групп... книги — безплатны. Звонить по тел. 8 (495) 670-99-92.

25 ноября 2022 Просмотров: 2 252