Вячеслав Михайлович Клыков (19.10.1939 – 02.06.2006) – выдающийся русский патриот, скульптор и общественный деятель. Родился в селе Мармыжи (Курская область) в крестьянской семье. Учился в Курском строительном техникуме, который окончил в 1959 г., работал на производстве.

В 1960 г. поступил на художественно-графический факультет Курского государственного пединститута, где проучился два года, после чего поступил на факультет скульптуры Московского государственного художественного института им. В.И. Сурикова, который окончил в 1968 г. по специальности скульптора-монументалиста. С этого времени регулярно участвовал в московских, республиканских, всесоюзных и международных выставках.

В. М. Клыков – лауреат Государственной премии СССР (1978), лауреат Государственной премии РСФСР им. И.Е. Репина (1987), обладатель золотой медали Академии Художеств СССР (1989), золотой медали (Гран-при) на международной выставке "Квардиеннале" в Любляне (1973), заслуженный деятель искусств, народный художник России.

Среди его многочисленных работ выделяются памятники духовно-символического значения во многих городах и весях нашей страны. Это, в частности, памятники Н. М. Рубцову в Тотьме (1985), К. Н. Батюшкову в Вологде (1987), прп. Сергию Радонежскому в Радонеже (1988), св. преподобномученице Великой Княгине Елизавете Федоровне в Москве (1991), свв. Кириллу и Мефодию (1992) в Москве, Великому Князю Владимиру в Херсонесе (1993), И. А. Бунину в Орле (1995), св. Царю-Мученику Николаю II в селе Тайнинском (1996; на постаменте слова: "Русский Народ с покаянием") и Подольске (1997), Илье Муромцу в Муроме (1999), св. блгв. Великому Князю Александру Невскому в Курске (2000), П. А. Столыпину в Саратове (2002), св. равноапостольной Княгине Ольге в Пскове (2003), В.М. Шукшину на Алтае (2004), адмиралу А. В. Колчаку в Иркутске (2004), Великому Князю Святославу (в память его победы над хазарами) в Запорожье (2005) и в Белгороде и др. За границей – св. Николаю Чудотворцу в Бари (Италия), св. Савве Сербскому в Белграде, русским воинам в Пирее (Греция). В 1995 г. по проекту Клыкова на поле под Прохоровкой был установлен храм-звонница в память павшим в битве на Курской дуге.

«О Солнце Родины моей, я плачу оттого, 
Что изо всех твоих лучей не стало одного».
Ю. Кузнецов.

Признанный лидер нашего славянского движения, Клыков резко отличался от большинства патриотов-партийцев. Прежде всего, твёрдостью и безкомпромиссностью своей жизненной позиции. Он не верил в различные советско-евразийские химеры. По всей земле нашей высятся сегодня воздвигнутые им памятники русской славы - как символы величия, неистребимого достоинства и грядущего возрождения.

Во внутренней жизни страны Клыков придерживался традиционного, освящённого веками принципа: Православие, самодержавие, народность. 

Более семидесяти лет ложные идеалы навязывались русскому народу. Вячеслав Михайлович раньше других почувствовал, с кем на самом деле Россия может освободиться от этих оков, встать с колен и снова вернуться к той высшей истине, которой служили все предшествующие поколения. И, словно опережая время, В. М. Клыков объявил духовную брань за возвращение русских святых на родную землю. Он будто бы призвал их вновь на помощь, и они спустились к нам с небес – великие, непобедимые сыны России.

Его работы можно встретить как на необъятных просторах Руси, так и за её пределами. Так, Вячеслав Михайлович создал памятник поэту Николаю Рубцову в Тотьме, который оставил нам главный завет: «Россия, Русь, храни себя, храни…». Нашли своё место памятники А. С. Пушкину в Перми, К. Батюшкову в Вологде, В. Шукшину на Алтае…

Героическим событиям и героям России Вячеслав Михайлович посвятил больше всего работ. Он выражал свою любовь к Родине не через бурю эмоций, не через громкие слова, а через свои деяния. Неутомимые руки его воссоздавали нашу живую историю.

Все эти работы насквозь пронизаны православной верой, поиском истинного пути человека и защитой земного Отечества.

Юлия Каширина, 11 класс, «Салтыковская гимназия» г. Балашиха Московской области.

В море бездеятельного плача и интеллигентского нытья по погибающей России, он был вопло­щением несокрушимого и, главное, созидающего русского духа. Могучий телом и духом, безстрашный, не склоняющий головы ни перед кем из власть имущих, и ни при каких обстоятельствах, он казался всем — и единомышленникам, и недругам — вечным.

Как в своё время царское правительство Ивана Сергеевича Аксакова боялось больше, чем нигилистов и революционеров, так и к Вячеславу Михайловичу Клыкову, одинаково подозрительно относилась и советская, и отрицающая советскую нынешняя либеральная власть. Он делал всё возможное для духовного единения славян. Он не менее Ивана Аксакова страдал от межславянского раздрая, как мог противостоял этому.

Вячеслав, одним из первых раскрыл миллионам людей в России, суть грядущего нового мирового порядка и сатанинской глобализации, видел единственную возможность спасения славянских народов в их духовном единении и перед лицом грядущей всеобщей опасности призывал их к этому.

Вячеслав Михайлович Клыков принадлежал к той, редкой русской интеллигенции, которая, несмотря ни на что, строит Веру, строит Надежду, строит Любовь, которая пытается возвратить родной народ на истинные пути, чтобы он снова стал русским. И потому, будучи президентом Между­народного фонда славянской письменности и культуры, он делал огромное дело по возрождению в народе национального державного самосознания, а как скульптор ставил на Руси памятники, чтобы русский человек шёл от одного к другому, и вспоминал о прошлом, и задумывался о будущем величии России.

Надо ли уточнять, что в смутные 90-е годы делать это было чрезвычайно сложно. Одни говорили: зачем вообще нужны такие памятники?! В это время над Россией всходила, щедро подпитываемая специ­фическим бизнесом, “звезда” Церетели.

Клыков не просто возводил монументы, он изменил представление о памятнике как таковом. Или, точнее сказать, вернул ему прежнее назначение. Памятники снова стали не отвлечённым элементом градостроительной архитектуры, а, если хотите, призывом — к памяти, к созиданию. Он обладал даром предвидения. Его памятники вставали в городах и весях России, как потом оказывалось, на переломах новейшей отечественной истории, накануне судьбоносных для страны и народа событий и потом становились как бы реальными участниками этих событий.

Нужны ли памятники обворованной, нищей России? Клыков своим творчеством ответил на этот вопрос. Нужны, раз врагам России они так мешают. Раз их расстреливают. Раз их по ночам воровски убирают, как украинские самостийники ночью убрали памят­ник князю Владимиру в Херсонесе под Севастополем, зачислив его в ранг москалей. Нужны, раз их не дают ставить. Несмотря на то, что в своё время проект Клыкова победил на конкурсе, не встал в Москве на Поклон­ной горе его памятник Победы, вместо него воздвигли другой, некий каббалисти­ческий символ — тоже победы, только вот вопрос: кого и над кем?

Особое место в творчестве Клыкова занимает памятник-звонница на Прохоровом поле, поста­вленный в 50-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне. Да, Клыков своим творчеством ответил на вопрос: нужны ли России памятники в эпоху нового Смутного времени, когда две трети её населения находится за чертой бедности. Ни один из его памятников не оставил современников равнодушными.

Творчество Клыкова — уникаль­ный случай в отечественной, а может, и мировой истории. Вспомните, как вставал его памятник преподобному Сергию в Радонеже в советское время, в 1988 году, когда, казалось, ещё ничто не предвещало катастрофы Советского Союза. Сотни, тысячи людей, несмотря на отменённые остановки электричек и автобусов, откровенные угрозы и тройное оцепление войск Московского военного округа, МВД и КГБ, пробирались окольными тропами к месту установки памятника; сам памятник был арестован под предлогом технической неисправ­ности перевозящего его грузовика.

Другой бы отступил, сдался, пошёл на компромисс — другие отступали перед гораздо меньшими преградами, а тут была мобилизована вся мощь идеологической и карательной систем страны. Но Клыков тем и отличался от других, что не отступал ни при каких обстоя­тельствах, всегда шёл до конца. И в том, заведомо неравном, бою победил он. Памятник был установлен!

Клыков сразу был признан лидером, знаменем русского национально-освободительного движения. Давайте признаемся себе: кто, кроме Клыкова, в то время мог решиться на подобный шаг?! Клыков, как великий сын России и большой художник, раньше многих почувствовал, какие духовно-исторические личности снова будут востребованы в России в пору грядущих трагических перемен. Он видел, что впереди у России новое Куликово поле, только враг будет не извне, а изнутри.

...Не случайно первые крестные ходы из Кремля в наше время были на Славянскую площадь, к клыковскому памятнику равноапостольным Кириллу и Мефодию. И если бы не клыковский памятник, вряд ли в то время они стали возможны, вряд ли одна из центральных площадей Москвы была бы переиме­нована в Славянскую.

...Один из самых любимых памятников Клыкова — великомученице Ели­завете Федоровне. В ней не было ни капли русской крови, но именно она своей земной и неземной, выбранной ею судьбой олицетворяет собою понятие “русский”. Для русского националиста Вячеслава Клыкова понятие “русский” — не понятие чистоты крови, а отношение к Державе, к Православию.

“Быть русским!..” Так называется одна из статей приснопамятного митро­полита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, светоча Русской православ­ной церкви второй половины XX века, кажется, единственного иерарха Русской Православной Церкви, своими проповедями и книгами сказавшего правду о леволиберальной революции середины XX века, укреплявшего дух русского народа в страшные 90-е годы. Спустя десятилетие народ благодарно помнит это.

О многом говорящий факт: недавнюю панихиду по митрополиту Николаю Ротову в Санкт-Петербурге служили больше 10 епископов, при этом примерно столько же было в храме прихожан. И наоборот: на панихиде по митрополиту Иоанну была огромная толпа простого люда, но не было ни одного епископа.

Митрополит Иоанн с Клыковым были из одного ряда великих подвижников земли русской, для которых быть русским значило бороться, несмотря ни на что, бороться до самой смерти. Одна из статей митрополита Иоанна так и называлась: “Будь верен до смерти!”. Эта строка из Святого писания тоже полностью применима к Вячеславу Михайловичу Клыкову. И не случайно памятник великому архипастырю изваял именно Клыков.

К 140-летию со дня рождения великого русского патриота и реформатора П. А. Столыпина встал клыковский памятник в Саратове. Неистово работал скульптор над памятником А. В. Колчаку для Иркутска. Как и почти все преды­дущие проекты Клыкова, памятник Колчаку, ещё не встав на берегу Ангары, недалеко от того места, где его расстреляли и спустили в прорубь, не оставил людей равнодушными: в Иркутске несколько месяцев кипели страсти “за” и “против”.

И даже памятник Василию Макарычу Шукшину вставал не просто: областные чиновники хотели, чтобы Василий Макарыч смотрел на родину не сверху, с высоты Пикета, а сидя, купаясь в пыли, на перекрестке дорог. Доводы были самые разные: и что пожилым людям трудно будет подниматься на Пикет, и что памятник со временем под своей тяжестью все равно сползёт с Пикета …

Вячеслав Михайлович Клыков был человеком огромного гражданского мужества. Многое из того, что он начинал, часто поперёк власти и бытующего общественного мнения, потом рано или поздно принималось обществом и этой же властью. Он поставил памятник царю-мученику Николаю II задолго до того, как Русская православная церковь его канонизировала. Он шёл впереди своего времени, порой раздражая власть. Многие его не понимали.

Он был человеком огромного личного мужества. На официальном приеме в Сербии, он мог в глаза сказать президенту Милошевичу, чем грозит стране и лично президенту политика угодить нашим и вашим. Он не прятался в бомбоубежище во время американских бомбёжек Югославии и, стиснув зубы, смотрел с набережной, как американские крылатые ракеты вонзались в мосты через Дунай в городе Нови Сад. Был жёстким, прямым и не всегда приятным в общении человеком, он был ортодоксален во всём — в любви, ненависти, дружбе…

Однажды ночуя у Клыкова в его кабинете, я ночью услышал шорох шагов: кто-то осторожно вошёл в кабинет, прошёл к столу, рылся в его ящиках. Я думал, что это Вячеслав Михайлович старается меня не разбудить, и не стал окликать. Но вот по лестнице послышались другие шаги, и копающийся в столе бросился к единственному окну, у которого стоял мой диван, перешагнув через меня на подоконник, спрыгнул на прилегающую к дому пристройку и побежал по крышам. Вошедший Вячеслав Михайлович включил свет: на моей простыне отпечатались следы грязных ботинок — на улице перед этим шёл дождь, — ящики стола были открыты, всё в них было перевёрнуто, но остались нетронутыми лежащие сверху деньги…

Да, кое-кто его боялся, потому что в пору запланированного и удачно осуществляемого разъединения народов, в пору, когда слово “патриотизм” было отнесено к разряду ругательных, он, глубоко русский и православный человек, соединял народы и высоко поднимал знамя патриотизма, межнацио­нального и межконфессионального российского согласия. Наконец, Междуна­родный фонд славянской письменности и культуры был наряду с Союзом писателей России учредителем, а сам Клыков — членом общественного совета журнала “Наш современник”, лучшего журнала России.

После Клыкова остались памятники как в России, так и за её пределами, своего рода путеводители — тем, на кого мы должны опираться в духовной борьбе за Россию. Его Поклонный крест, несмотря ни на что, стоит на стыке России, Украины и Белоруссии, и каждый год десятки тысяч людей из трёх республик собираются около него, по-прежнему чувствуя себя единым народом.

В статье митрополита Иоанна “Будь верен до смерти!” приведены ещё такие святоотеческие слова: “Человек есть олицетворённый долг!” Это можно сказать и о Вячеславе Михайловиче Клыкове. Он свой долг перед Россией и перед славянством выполнил сполна.

Смерть Вячеслава Михайловича Клыкова огорчила и неко­торых, мягко скажем, либеральных демократов, выдвинувших против него несколь­ко судебных исков, обвинявших его в разжигании так называемой межнациональной розни. Очень уж им хотелось увидеть Клыкова на скамье подсудимых, а может, даже в лагерной робе. А он вот “сбежал” от ветхо­заветного правосудия.

Президент России В. В. Путин, не забывший поздравить с юбилеем Жванецкого, не выразил своего соболезнования по поводу кончины В. М. Клы­кова, ни Международному фонду славянской письменности и культуры, ни родным и близким. Может, не подсказали лукавые царедворцы, может, прин­ципиально не захотел…

Ушёл из жизни великий скульптор, русский человек, беззаветно любивший Россию. Трудно поверить, что нет его больше с нами.

Ушёл как истинный христианин, причастившись, исповедавшись, светло улыбнувшись в последний миг своей жизни Тому, Кто пришёл за ним… На отпевание в Сретенский монастырь люди шли безконечным потоком.

Вячеслав Михайлович завещал похоронить себя на своей родной земле, в селе Мармыжи, у стен Покровского храма, который он сам воздвиг на месте разрушенного безбожной властью. Отпевание совершил архиепископ Курский и Рыльский Герман. Светило ослепительно солнце, звенел колокол. И когда уже гроб опустили в могилу, налетело небольшое облачко. И на землю упали крупные, как слёзы, капли дождя…

«Впечатления детства рождают и питают воображение художника. Для меня они так же дороги и с годами вырастают в постоянную щемящую боль. Родился я в селе Мармыжи Курской области в 1939 году… Хвала Господу Богу за то, что мне довелось так счастливо родиться в этой маленькой деревеньке, в самом сердце России. Мармыжи многое определили в моей судьбе. Село наше скорее напоминало хуторок с ярко выраженным казачьим бытом и укладом», – писал скульптор о своей родине.

Ещё во время учебы в Суриковском институте, в своём становлении Клыков как бы проходил исторические художественные традиции различных эпох.

С годами формировалась не только художественная, но и гражданская позиция. Невозможно отделить Клыкова-скульптора от Клыкова-гражданина. Всем своим творчеством он утверждал ту историческую основу, на которой должна стоять Россия, – Православие, самодержавие, народность.

Вячеслав Михайлович – автор памятников святым Николаю Мирликийскому, Георгию Победоносцу, Игумену земли Русской преподобному Сергию Радонежскому, равноапостольным братьям Кириллу и Мефодию, преподобному Серафиму Саровскому, царю-мученику Николаю, воинам-инокам Пересвету и Ослябе, преподобномученице великой княгине Елисавете Феодоровне, святителю Савве Сербскому, равноапостольным княгине Ольге и князю Владимиру, князю Дмитрию Донскому, святому Илии Муромцу, митрополиту Иоанну (Снычеву)…

Обращение Клыкова к этим людям не случайно. Это ключевые фигуры христианской истории, и своим духовным наследием они предначертали судьбу России. Памятник преподобному Сергию Радонежскому — это веха в жизненном и творческом пути Клыкова. Суровая архаика внешних очертаний монумента напоминает ранние работы скульптора – перед нами как бы исторический Сергий, отделённый от нас глубиной веков. Поэтому черты его лица не видны, размыты.

На лоне Сергия помещено изображение юного отрока Варфоломея – души Сергия, с детских лет сохранявшего свою чистоту. В руках у отрока икона Троицы – то зерно, откуда вырастает и питается весь мир видимый и невидимый. Преподобный Сергий видел в Троице призыв к единству мира и земли Русской, чтобы «постоянным взиранием» на образ таинственного Триединства «побеждать страх перед ненавистной разделённостью мира».

Памятник великой княгине Елизавете Федоровне был подарен Клыковым Марфо-Мариинской обители сестер милосердия – месту, где нашли душевное и телесное исцеление тысячи страждущих. Покидая обитель, Елизавета Федоровна осенила её крестным знамением – на пороге своего безсмертия, в преддверии мученического венца.

«Я страстно хочу увидеть законного российского самодержца, порадоваться за народ наш, который через все испытания, страдания, лишения, тяготы придёт к Богу и будет жить по Его законам. Вот тогда русский народ может обрести и мир, и достойную жизнь, и согласие. Исполнению этой мечты я хотел бы посвятить жизнь», – так говорил Клыков.

И так он жил.

Два памятника Императору Николаю II поставил скульптор, и оба были взорваны, и оба вновь восстановлены. А сколько сил было положено на объединение монархических сил в России, на проведение Земских Соборов, на воссоздание Союза русского народа. Остаётся только удивляться, когда Вячеслав Михайлович успевал творить. На работу оставались только ночи. И так изо дня в день, из года в год.

Много памятников посвящено русским писателям. Пушкин, Бунин, Достоевский, Хлебников, Батюшков, Рубцов, Белов, Крупин и, конечно, Шукшин.

К образу Василия Шукшина скульптор обратился после его смерти. Но творчество и личность писателя, режиссера, всегда были близки Клыкову. «Бог дал ему такое лицо, в котором каждый человек узнавал сам себя, поэтому он и стал таким близким для миллионов людей», – говорил скульптор.

Шукшин поистине народный герой, ибо в нём отразились основные черты нашего народа: разносторонний талант, смекалка, доверчивый, не способный к изощрённой хитрости ум. Таким Шукшин предстал в творчестве Клыкова – открытый, простой, с трагической судьбой талантливого русского человека. Таков памятник на его родине на Алтае.

Из памятников государственным деятелям нельзя не отметить монумент Петру Аркадьевичу Столыпину.

Из памятников военным деятелям – адмиралу Колчаку и маршалу Жукову. Тема Победы пронизывает творчество скульптора. Самым значительным по масштабу в творчестве Клыкова стал памятник Победы на Прохоровском поле – пятидесятиметровая белоснежная свеча-звонница, к созданию которой скульптор шёл десять лет. Тема оказалась настолько сложной для художественного воплощения, что несколько поколений скульпторов (а конкурсы на этот монумент проводились с 1947 года) оказывались не в состоянии воплотить столь грандиозный образ. Объединить в едином художественном образе великую радость, великую боль, надежду, скорбь и вечную память.

Клыков своим проектом попытался воплотить в едином монументе весь сложный многогранный образ Победы. Это – и торжественная звонница, и горящая золотым пламенем поминальная свеча, и разверстые на четыре стороны света торжественные врата – символ открытости и миротворческой миссии.

В проёме висит колокол – знак исторической связи времён и вечного поминовения. Каждые двадцать минут он бьёт: первый звон – в память о героях Куликовской битвы; второй звон – в память о героях Бородина; третий – о героях Курской дуги. 3 мая 1995 года, в канун полувекового юбилея Великой Победы, впервые поплыл над курской землей этот торжественный поминальный звон…

В 50-метровую высоту взметнулась белоснежная свеча звонницы, увенчанная золотою державою с вычеканенными на ней словами из Евангелия: «Больше сея любве никтоже имать, да кто душу положит за други своя». А на державе – фигура Богоматери, распластавшей Свой Покров надо всей Россией – домом Пресвятой Богородицы. На створках звонницы – каменная летопись Великой Победы: 24 огромных многофигурных рельефа, насчитывающих до 130 образов.

И встало здесь вместе с воинами земными воинство Небесное: апостолы Пётр и Павел (в день их памяти свершилась битва), Собор всех святых, в земле Российской просиявших (в этот день началась война), равноапостольный князь Владимир – креститель Руси, Борис и Глеб, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Николай II, царевич Алексей, великая княгиня Елизавета Федоровна, целый сонм святых угодников Божиих…

В храме Петра и Павла неподалёку от звонницы непрестанно идёт поминальная служба о павших. До сих пор на Прохоровском поле предают земле останки погибших, а над братской могилой в Сторожевом, тщанием Клыкова поставлен памятный крест.

Возвращена историческая память, построен храм – преобразилась и земля: выстроен дом для инвалидов Великой Отечественной войны, вырос посёлок для русских беженцев. Ожила земля.

Эта Звонница могла родиться только от Любви к этой прекрасной, многострадальной земле, к многострадальному русскому народу».

В последний год жизни Клыков пережил свою «болдинскую осень». Он поставил более 20 памятников. И одним из самых значительных событий стало открытие памятника киевскому князю Святославу, победителю хазарского каганата. Как всегда, был полон творческих планов. На майские праздники 2006 года в последний раз приехал в родные Мармыжи.

Такие люди приходят в мир, чтобы побеждать зло, чтобы объединять людей в правде и любви, чтобы побеждать страх перед «ненавистной раздельностью мира». И не случайно, что последним памятником, поставленным при жизни скульптора, стал памятник святому Георгию Победоносцу.

Надежда Дмитриева.

Это был удивительный человек, деяний которого хватило бы на несколько жизней.

Он говорил: «Знаете, как легче всего выйти из болота – по вешкам, оставленным для тебя добрыми людьми. Так и я ставлю на пути русских сограждан образы великих предков – чтоб не сбили их с истинного пути мутные соблазны нашего времени».

Вячеслав Михайлович Клыков.

Ему, как русскому человеку, было больно смотреть на всё происходящее в России. Он считал, что должно укреплять свой дом и отвечать за каждое своё дело перед потомками и перед Богом.

В. М. Клыков оставил после себя многие десятки художественных памятников – памятников великим поэтам, воинам, государственным деятелям, святым. Эти памятники ярко и зримо являют свою воспитательную и гражданскую миссию. Во многих городах, исковерканных современной застройкой, они стали центром, доминантой, и люди стекаются к ним.

Он успел увидеть, как стал государственным праздником День славянской письменности и культуры, как начали привозить в Россию Благодатный огонь из Иерусалима, от которого теперь возжигаются все пасхальные лампады. А впервые затеплился Благодатный огонь у подножия памятника Кириллу и Мефодию на Славянской площади в Москве.

В 1985 году был образован Общественный международный фонд славянской письменности и культуры, который В. М. Клыков возглавил, оставаясь его руководителем до конца своей жизни. Праздник равноапостольных Кирилла и Мефодия впервые вышел на улицы в Мурманске. После этого праздники проходили в Вологде, Новгороде, Киеве, Минске, Смоленске, Москве, в Крыму… Сейчас День славянской письменности и культуры объявлен государственным праздником, и мы видим, с каким растущим размахом он проводится.

Мало кто знает, что ещё в 1993 году Фонд славянской письменности и культуры обратился в правительство, предложил восстановить надвратные иконы на башнях Кремля. Брошенное зерно дало всходы, и в 2010 году Патриарх Московский и всея Руси совершил чин освящения отреставрированных икон.

Клыков был монархистом. Были многочисленные нападки, что его «монархизм» отрицательно скажется на творчестве. Клыков стоял на том, что единственной законной властью, Богом данной, является самодержавие. Он был реалистом и в одном из своих интервью говорил: «Необходимо, чтобы народ осознал свои исторические законные права, а уж потом будем говорить о главном решении судьбы и устройства нашей жизни – о самодержавном правлении в России как исторической правде, а значит, необходимости. Эти права исконные, тысячелетние».

Ещё до канонизации царской семьи Русской Православной Церковью в Отечестве Клыков приложил все свои возможности к тому, чтобы возвеличить в общественном сознании через искусство имя последнего русского царя – государя императора Николая II. Так, к 100-летию коронации Николая II, в Подмосковье, в селе Тайнинском, 27 мая состоялось открытие памятника Николаю II.

Надежда Дмитриева, Михаил Клыков.

В. Клыков был образцом настоящего, крепкого силою и духом русского человека. Он был православным монархистом с имперским размахом, мужественным воином, лишённым малейшего страха иудейска, талантливым, независимым, необыкновенно работоспособным, статным, щедрым, откровенным, добрым, умеющим прощать чужие слабости, но не позволявшим их себе… Родом из простых крестьян, он явил нам образец высокого благородства, до которого далеко большинству новорусских заседателей дворянских собраний, кичащихся своими титулованными предками и заискивающих перед олигархической антирусской властью.

В силу таких своих качеств Клыков естественно стал вождём современного русского православного движения, отдавая ему все свои силы и средства: Славянский Фонд, Всероссийское соборное движение, Союз Русского Народа, возрождение казачества как "спецназа" Третьего Рима, движение "Жить без страха иудейска!". Он дал всем прекрасный пример того, что православный раб Божий – это мужественный воин Божий в идущей Мировой войне сил добра и зла.

Энергичную духовную мощь Клыкова уважали даже те, кто уважает только материальную мощь – представители властей. В его присутствии, при его искренности, трудно было юлить и лицемерить, так что даже либеральные конформистские представители высокого духовенства изо всех сил старались выглядеть теми, кем они должны быть по сану.

Отсутствие порой высшего благословения, Клыкова никогда не останавливало. В одном из своих последних выступлений в Славянском Центре на вопрос, «кто благословил воссоздание Союза Русского Народа?», – Клыков ответил: «Господь Бог!»

В последнем интервью, отвечая на вопрос о путях выхода из сложившейся ситуации в России, Клыков, как всегда, был прям:

«Я думаю, только национально-освободительная борьба. Другого пути нет. Потому что всё прогнило: начиная с высшего аппарата и кончая иерархами в Церкви. Меня поражает теплохладность и равнодушие… Вы простите меня, но я не могу видеть тех заевшихся архиереев, которые сооружают для себя княжеские покои … Стучишься туда, но как будто бронёй обита дверь. Я за последние двадцать лет ни разу не видел, чтобы наша Православная Церковь в лице её иерархов, возвысила голос в защиту русских патриотов. С кем Вы, господа иерархи? С жидовствующими или с русскими? Или живёте страха ради иудейска?.. 

Я верю в победу и считаю, что всё равно русский народ сильнее той горстки людей, захвативших власть в нашей стране. У меня давно нет никакого доверия ни к нашему правительству, ни к президенту. Это всё "кремлевский пиар". Страна вся предаётся и продаётся. Но Господь Бог на нашей стороне, я верю в это!» (газета «Дух христианина». М., 2006. № 11. 1 июня).

В этом интервью он говорил и о необходимом очищении страны от жидобольшевицкой и масонской символики, и о необходимости народного покаяния за грехи революции – для её духовного преодоления хотя бы столетие спустя.

Разумеется, такого русского человека уже за одни его личные качества (Из иудейского Талмуда: «лучшего из гоев – убей») ненавидели, но могли лишь трусливо чернить, уязвлять в СМИ, писать доносы и разнообразно вредить враги России во главе с хорошо известным их "отцом" (Ин. 8:44). Эти гнусные закулисные интриги оказались безсильны сломить дух русского воина (последнее пуримское заявление Берла Лазара было отвергнуто даже послушной хасидам прокуратурой)…

Смерть лучших, смерть патриотов-подвижников попускается народу прежде всего для того, чтобы мы покаянно и сокрушенно осознали, как мало сами делали для Русского Дела, как теплохладно относились к призывам тех лучших, кто звал нас на подвиг русскости в океане апостасии и предательства. Из нашего стыда за равнодушие, должно стократно рождаться наше ответное стремление загладить свою вину перед Богом за то, что не были такими, как он, за вину пассивного уклонения от выполнения своего русского долга.

От нас, участников движения "Жить без страха иудейска!", лучшим венком на могилу и памятью о Вячеславе Михайловиче будет продолжение борьбы, посильными делами каждого русского человека.

— Он был православным художником, который объединил всех: и казаков, и крестьян, и русскую интеллигенцию. Не имея особой опоры, какой-то партии или движения...

Я всегда поражался его высокой образованностью. Он же скульптор, когда успевал читать? Но он был выше, больше, чем скульптор, он - гармоничная личность, о судьбе которой придётся ещё долго размышлять. Божий посланник был среди нас, и как же счастливы мы что жили вместе с ним!

Он преподал всем нам урок любви к Русской земле, к Отечеству, помог понять, что власть в народе должна быть уважаемой. России необходимы такие, убеждённые в своей правоте лидеры, как Клыков.

— Вы не могли бы припомнить какой-нибудь яркий радостный день в жизни Вячеслава Михайловича?

— Большой всплеск радости в его жизни был, когда он поставил памятник преподобному Сергию Радонежскому в Радонеже. Очень тяжело всё шло: недоброжелатели выкапывали постамент, арестовывали скульптуру на пути к воздвижению её на место, и всё-таки памятник Преподобному был установлен, и Вячеслав чувствовал себя самым счастливым человеком в эти дни. Второй яркий радостный момент в его жизни - 9 мая 1995 г., когда одновременно в двух местах открывались его изваяния. У Исторического музея открывали памятник Г. К. Жукову, а на Прохоровке — Звонницу. Утром он находился на трибуне в Москве, потом улетал в Белгород на Прохоровское поле, где открывали Звонницу. Там он сказал, что «с этого места русские не должны больше отступать».

Клыковский патриотизм был наиболее значимым в то время. Он проявился во всех его работах, но, конечно же, он проявлялся и в общественной деятельности. Одно от другого он не отделял. Не переставая утверждал: «Корни наши мощные, тыл исторический, патриотизм идёт из глубины веков. Мы тысячелетнее государство и 1917-й год — это роковая ошибка, но дух наш не иссяк».

Своим примером, он утвердил, что основное — идея Православия, огласил это как концепцию. Всегда говорил, что «если нет православной темы в скульптуре — нет и самой скульптуры».

— Вскоре, после открытия монумента, мы поехали в Прохоровку для того, чтобы встретиться с ветеранами в день памятного танкового сражения на Прохоровском поле. Была уже поздняя ночь, и где-то часов в двенадцать мы подъехали к Звоннице, где нас поджидало начальство, я говорю: «Вячеслав, скажи всем, чтобы ехали, устраивались в гостинице, а мы с тобой вдвоём останемся ночевать у Звонницы. Утром встретим рассвет, тот самый военный рассвет, когда наши танки встретились с немцами и отстояли сражение. Давай, ощутим то время». Он сказал: «Гениально!»

Ночь была тёплая. Конечно, мы не спали, о многом говорили. Утром солнце осветило Звонницу, и мы представили себе тот страшный кровавый военный день. И вдруг он меня спрашивает: «Вот ты бы пошёл сейчас гореть в танк, как наши отцы горели?» Я ответил, что пошёл бы, что я такой же духом, у меня отец погиб на фронте, я детдомовец. Он сказал: «И я. Но ты знаешь, я только боюсь за детей, они бы, наверное, не пошли, они не отстоят такой бой». Меня эта фраза поразила. А потом он добавил: «А виноваты мы с тобой, наша страна виновата». Вот такие были его слова.

— Конечно, и тайные были. Дело в том, что мы пока страну нашу не отвоевали, как основополагающая нация в России. И всё-таки, он выходил на трибуну, спорил, утверждал, будоражил, а сейчас «тишь да гладь». Тогда у него была цель - восстановить православный патриотизм, возродить русскую национальную культуру. И в этом направлении шла борьба. Он любил своё Отечество и всегда хотел жить по вере, по её традиционным канонам. Его сила убеждения, сила веры в Бога была настолько глубока и сильна, что она оказывала на всех большое влияние.

Соперник всем настоящим художникам-патриотам — это нерусская власть и ложный строй страны. Мы отстаиваем своё. Мы хотим иметь свою русскую власть, но нам пока не дают, какую мы хотим иметь. Русский человек, не имея власти, не имея собственности, не имея веры, не имея земли — никто. У нас почти всё отобрали. Это трагедия, и на этой боли мы все объединялись вокруг Клыкова.

– Я учился в годы так называемой «оттепели». Это было время выставок, творческих вечеров, диспутов. И, конечно, это относительное раскрепощение уже само по себе оказало на меня влияние. Внутренне я никогда не принимал официального советского искусства. Я чувствовал в нём какое-то ханжество. Знал, как живут рабочие. Ещё лучше знал, как живут крестьяне. Видел весь этот фальшивый гимн труду. И, конечно, свой голос присоединять к общему хору не собирался.

Наибольшее влияние на меня оказал Матвеев Александр Терентьевич. Для меня это был настоящий большой учитель. Хотя лично с ним я знаком не был. Только видел его работы. В какой-то степени влияние на меня оказал и Сергей Тимофеевич Коненков. Повлиял на меня и Георгий Иванович Мотовилов.

– Положительно. И вот почему. Нельзя оставлять образы разрушителей русской культуры, мучителей русского народа, гонителей нашей Православной веры. Как относиться к этим идолам, скажите, пожалуйста? Хорошее было начинание, и я считаю, его надо продолжать. К тому же часто памятники эти не имеют художественной ценности.

– Памятник поставили не там, где надо!.. Он изготавливался для самой Красной площади! С этим были согласны и Ельцин, и Лужков. С этим был согласен градостроительный совет. Вроде бы все были «за». На Красной площади Жуков перекликался бы с другим памятником спасителям отечества – Минину и Пожарскому. Там Лобное место, – это тоже памятник.

Какие силы вмешались? Почему вдруг все переменили своё первоначальное намерение? Сейчас Жуков стоит, конечно, неудачно. Во-первых, северное освещение. Во-вторых, он слишком приближён к зданию. Поэтому он всегда в тени Исторического музея. Удачным это место никак не назовёшь.

– Лампадку перенесли в алтарь храма Всех Святых на Кулишках. В неё же дважды стреляли! Мы приходим однажды и видим, что там три следа от пуль. Стекло, прикрывающее лампадку – пуленепроницаемое стекло – было всё в трещинах. Но сама лампадка, к счастью, не пострадала. После этого мы перенесли её в церковь. Но уже и потом по пустой нише в постаменте стреляли ещё раз. Кого-то русские святыни очень раздражают, не дают покоя.

— Это памятник Государю Императору Николаю II в селе Тайнинском Мытищенского района. Мы открыли его там в 1996 году, к 100-летию коронации Государя. Почему именно там? Государь неоднократно бывал в Тайнинском. Там когда-то находились царские путевые дворцы. Но простоял памятник, увы, недолго. Через год его взорвали. Мы его восстановили.

– Любому простому человеку, если он родился в России, если ему выпало родиться русским, прежде всего нужен Бог. Без Бога — жизнь безсмысленна. Человек без Бога это как листочек в осенний день, – куда ветер дунет, туда он и полетит. Народ без Бога — это просто управляемая толпа. Вот точно так же, как без Бога, русский народ осиротел и без Помазанника Божьего. В России тысячу лет был православный царь – отец народа. И веками у народа, благодаря этому и другому, выкристаллизовывалось то сознание, то чувство, которое и у нас самих, и всюду в мире, называется русским характером, русской душой.

– Наш порядок – это Православие и православный царь. Уже 80 с лишним лет пытаются вытравить из нас это сознание, но никак им не удаётся. И никому это не удастся никогда. Потому что у русских есть ещё одно свойство, которого нет у других. Это наше невиданное терпение. Мы перетерпели одну орду, перетерпим и другую. Где теперь та орда? Только что в учебниках истории. Вот это участь любых недругов России.

Уже много лет Россия терпит поругание над собой. А поругание рано или поздно, но непременно поднимет обратную волну. Из недр нашего народа родится новое сознание. В молодёжи оно уже пробуждается, зреет. Тут нет ничего удивительного – это закон, если хотите, исторического возмездия. Он обязательно возьмёт своё. Поэтому я утверждаю: как не бывает поругаем Господь Бог, так и не бывает поругаем народ. Тем более народ православный.

– На радость всем в Москве был восстановлен Храм Христа. Как Вы оцениваете и само его восстановление, и особенно те новшества, что там применены? 

– Главное – храм стоит. В наше время вдруг вырос гигантский храм посреди Москвы в такой короткий срок. Действительно, иначе как чудом этого не назовёшь. Считаю, что восстановление Храма Христа Спасителя, это то самое историческое возмездие, это начало. Дальше, даст Бог, пойдёт больше. Время приходит.

– Для меня он никогда не являлся скульптором. Я никогда не видел на выставках его скульптурных работ. Конечно, имея средства, можно нанять человек 50 помощников, и они будут что-то там делать. Но такого скульптора Церетели я не знаю. Мало ли чего в газетах пишут…

– В 1992 году на Швивой горке, у библиотеки Иностранной литературы, мы поставили крест. Тогда был грандиозный крестный ход! И на кресте написано: «На сем месте будет воздвигнут памятник святому благоверному князю Дмитрию Донскому». Именно здесь московские полки, уходящие на битву с Мамаем, разошлись на два рукава – одни пошли на Коломну, другие на Каширу. Было постановление правительства Москвы о сооружении здесь памятника. У меня уже давно готова модель. Но когда дело дошло до реализации, нам пришла отписка. Мы послали председателю правительства письмо, – тогда это был Черномырдин, – ответа не последовало.

– Знаете, мне вспоминаются слова Перикла: в трудные для Отечества времена на первые роли выходят лучшие представители народа. В его эпоху, видимо, было так. У нас, к сожалению, даже в трудные времена власть любезничает лишь с придворными, как Вы сказали, художниками. А не своим, не придворным у нас по-прежнему принято грозить пальцем. И огромный, жаждущий реализации их потенциал по существу не используется на благо Отечества.

Художники не должны быть так называемой богемой, как это часто бывает. Не богемой мы хотим быть, а участниками строительства своего Отечества.

Беседовал Юрий Рябинин. 19 октября 2005 г.

Оригинал взят у  svidetel.

Разве совесть может быть политикой? А совесть у В. Клыкова была, и как у каждого русского, конечно, болела о том, что происходит в его стране и с его народом.

Хочется привести некоторые высказывания В. Клыкова и, заодно, поразмыслить: а естественной ли была смерть постигшая скульптора в 2006 году?

"Все! Не нужен нам полицейский аппарат, сперва должны быть предприняты, радикальные меры. Если уж давить, так прежде всего на власть. Мы уже в 20-й раз будем проводить праздник в честь святых Кирилла и Мефодия. А на наши письма, которые мы разослали в Московскую Патриархию, в мэрию г. Москвы, в Министерство культуры — ответа нет. Ни слуху, ни духу!

Как прикажете к этому молчанию относиться? Что ж такое делается?! Чувство такое, будто находишься в изоляции, в чужой стране, как палестинцы в Израиле. Так русские сейчас ощущают себя на своей Родине. А ведь мы были инициаторами всех национально важных мероприятий в стране. Это и перенесение мощей преподобного Серафима Саровского из Москвы в Дивеево крестным ходом, и проведение в Москве в 1992 г. дней Славянской письменности и культуры.

Из интервью со скульптором В. Клыковым, для газеты "Дух Христианина", состоявшегося 5 июня 2006 г.:

«Дух Христианина» — Какие пути выхода из сложившейся ситуации в России вам кажутся наиболее верными?

В. М. Клыков. — Всё прогнило: начиная с высшего аппарата и кончая иерархами в Церкви. Меня поражает теплохладность и равнодушие. В 1998 г. Патриарх призвал народ к покаянию. Худо ли бедно ли, но народ пошёл, стихийно, но пошёл. А теперь наоборот, посылают провокаторов, чтобы отговаривали людей от чина покаяния. 

Как же получается? Ответ один: Как им прикажут, так они и делают. А где совесть? Разве не в чем нам каяться? Всенародное покаяние, благословлённое Патриархом, по всем канонам, подобно чину покаяния, который был совершён в 1607 г. святыми Патриархами Иовом и Ермогеном в Успенском соборе Московского Кремля, где разрешён был от бремени грехов русский народ.

Спрашиваю многих священников: «Чего вы боитесь?». Отвечают, что общество может расколоться, разделиться. А отчего оно может разделиться? Призывайте народ к покаянию, и все объединятся в покаянии.

«Д. Х.» — Что необходимо русскому человеку, чтобы выжить в нынешней ситуации?

В. М. К. — Прежде всего осознать свою греховность. Вот почему важно всенародное покаяние...

Я иногда думаю — как же прав был Серафим Саровский, который говорил, что придёт время, когда простые верующие люди будут спасать Православие в России. И вот оно, наступает это время. Вы простите меня, но я не могу видеть заевшихся архиереев. За последние двадцать лет я ни разу не видел, чтобы наша Православная Церковь в лице её иерархов, возвысила голос в защиту русских. С кем вы, господа иерархи? С жидовствующими или с русскими? Или живёте ради страха иудейского?<...>

«Д. Х.» — Как Вы считаете, настанет ли то время, когда будут сноситься памятники кровавым вождям революции 1917 г., которые, по сути, являются врагами нашего Отечества?

В. М. К. — Давно пора. Надо убирать памятники душителям русской культуры, русских традиций, богоборцам. Убрать «консерву» с Красной площади, убрать масонские звёзды.

У нас есть программа, которая полностью поддержана РАН. И мы не отступим от неё. По всем городам России необходимо переименовать названия улиц с именами душителей России, Православия — врагов русского народа.

Задайте себе вопрос, в каком государстве мы живём? Мы живём в государстве, которое, иначе, как химерой, не назовёшь. Каким образом двуглавые орлы могут сочетаться с пятиконечными звёздами? Всё перемешалось.

Когда ветераны, Патриарх идут к сатанинской звезде, водружённой возле кремлёвской стены и возлагают цветы... разве это не химера?"

... Интервью это состоялось незадолго до кончины Вячеслава Михайловича, а также потому, что задаваемые вопросы затрагивают фундаментальные русские проблемы, то, в какой-то мере, оно может служить его завещанием соратникам по борьбе с силами, поработившими Россию.

Очень странно не то, что умер великий художник России В. М. Клыков, а токак он умер. В самом деле: если человек долго болеет, как стараются уверить нас ненаши СМИ, то, зная о своей неминуемой кончине уж, конечно, он позаботится о своём завещании, загодя, не спеша составит его, известит о приближающемся исходе окружающих. Но всё что известно о смерти В. Клыкова так то, что он заболел, и перед смертью исповедовался и причастился. И всё?..

Кроме того, только извне внесённая (известно, что есть вирусная форма онкологии), «усовершенствованная» определёнными спецслужбами, отличается таким стремительным развитием. Что зримо выражено на данном трагическом примере. К тому же, в преклонном возрасте, эта болезнь не развивается с такой скоростью, как это произошло с В. М. Клыковым…

Конечно, священник не должен открывать тайну исповеди, но сам-то человек, разве ему нечего было сказать своим близким, например, что собирается сделать сообщение, или заповедать своим соратникам что-то важное, наконец, просто, сообщить, что чувствует приближение смерти, — но ничего этого нет. Был человек — и нет человека. И какого!

Такое впечатление, что В. Клыков быстро засобирался, и столь-же внезапно ушёл. Не в переносном смысле, а в конкретном.

Однако, посмотрим на незадолго предшествующие тому события.

"22 октябре 2000 года баллотировался на пост губернатора Курской области: 6-е место из 8-ми (во второй тур вышли первый секретарь обкома КПРФ Александр Михайлов — 39,52%, федеральный инспектор по области, генерал ФСБ Виктор Суржиков — 21,58%" Кто бы сомневался...

"21 ноября 2005 года, в столетнюю годовщину Союза Русского Народа, провёл восстановительный съезд СРН. Избран председателем Высшего Совета СРН.

В конце марта 2006 года подписал обращение группы национал-патриотических деятелей, к генпрокурору, директору ФСБ, министру внутренних дел, спикерам обеих палат и др. с требованием лишить раввина Берл Лазара российского гражданства, «а его религию статуса „традиционной“».

Монархист, сторонник призвания Царя Земским Собором. Считал, что «ни одна из ныне здравствующих ветвей Романовых... не имеет по законам Российской Империи прав на престол. В том числе [а лучше сказать: прежде всего. Прим. газеты.] Леонида Георгиевна, Мария Владимировна, её сын Георг Гогенцоллерн».

Итак председатель СРН, видный политический деятель, русский патриот, не боящийся диалога с правителями "демократического" типа, как и их охранниками в лице ФСБ, уже 2 июня этого же 2006 года (т. е. менее чем через 4 м-ца!) он мирно и без лишних слов упокоился с миром…

Не надо никаких чувств, ни рассуждений, ничего вообще — только одни сухие голые факты. После того как главный патриот "послал далеко" "Глав-жида" и "Глав-трад-веру" он, спустя 3 месяца "мирно отдаёт Богу душу". Мирно... Такое впечатление, что он словно бежал с поля боя. Нет, на него это совсем непохоже!

К тому-же, ранее, т. е. за год до смерти в 2005 г. по его настоянию был установлен памятник великому князю Святославу, сокрушившему хазарский, иудейский каганат. На попираемом щите хазара видна шестиугольная звезда символизирующая поражение иудаизма.

В. М. Клыков, имея все возможности быть обласканным властями и служить им, купаясь в лучах славы, подобно некоторым своим коллегам – записным патриотам, избрал по долгу совести путь сопротивления криминальному олигархическому режиму и борьбу за восстановление русской исторической государственности.

Эта его общественная оппозиционная деятельность прежде всего выразилась в создании Международного фонда славянской письменности и культуры(1987). По инициативе Фонда площадь Ногина была переименована в Славянскую, а праздник Славянской письменности и культуры 11/24 мая под давлением общественности стал государственным и география его расширилась практически на всю Россию.

В начале 2005 г. Клыков одним из первых поставил свою подпись под Обращением в Генеральную прокуратуру по вопросу еврейского экстремизма и принял активное участие в развитии возникшего на основе этого документа движения "Жить без страха иудейска!". Он стал председателем возрождённого им 21 ноября 2005 г. Союза Русского Народа, и, несмотря на последовавшую провокацию спецслужб, верные соратники Вячеслава Михайловича не дали предателям узурпировать это поднятое им знамя.

«На то, что смерть Вячеслава Михайловича не была случайностью, а чьим-то дьявольским замыслом, указывают следующие обстоятельства: смерть его настигла в 66 лет, в 06-м году, в 6-м месяце (в июне) и в землю его опустили 6-го числа в селе Мармыжи. Его предшественник, председательствующий в суде над Путиным, генерал Александр Дубровин, был убит тоже в 66 лет».

«На ТВ про него и не упоминают. Даже на "Культуре". Если бы не сайт — не узнал бы и не услышал. Спасибо. Скульптору — Царствия Божьего!»

«Нет слов, какую роль сыграл в нашей жизни Вячеслав Михайлович Клыков».

Всё началось, со скандала, который произошёл в 2005 году в связи с установкой в Белгороде памятника киевскому князю Святославу. Автором памятника был Вячеслав Клыков. Федерация еврейских общин России выразила возмущение по поводу того, что на щите хазарского воина, которого попирает копытом конь Святослава, изображена шестиконечная звезда Давида.

Скульптор имел основание изобразить эту звезду, так как многие знатные хазары исповедывали иудаизм. Как бы то ни было, но памятник соответствовал исторической реальности. При открытии монумента скульптор сказал о необходимости «согреть миллионы русских сердец надеждою и верою в освобождение от гнёта нынешней сионистской олигархии». Понятно, что после этих слов Клыков, возглавивший к тому же обновлённый «Союз русского народа», был немедленно обвинён в антисемитизме и мракобесии.

Биография Клыкова удивительно перекликается с биографией Шукшина. Скульптор вспоминал, как пренебрежительно к нему так же относились некоторые его сокурсники, называя не иначе как «лимитой». Правда, за глаза, так как высокий и худощавый Клыков обладал недюжинной силой. Он в юности был чемпионом Курской области сначала по борьбе, а затем по боксу.

Понятно, что по окончании института, талантливый скульптор был вынужден браться за любые заказы, лишь бы прокормить семью. У него была возможность разъезжать по городам и весям и клепать памятники Ленину (Бланку), а также безликие монументы деятелям революции, но он ею не воспользовался. В одном из интервью скульптор рассказывал: «Я памятников революционным вождям никогда в жизни не делал. Просто, наверное, Бог берег меня. Хотя за это хорошие деньги платили в советские времена, а после учёбы нуждался я очень сильно. Но тем не менее никогда не польстился. Нельзя ставить памятники губителям, разрушителям России».

Несколько лет скульптор добивался того, чтобы бывшую Марфо-Мариинскую обитель передали Церкви и разрешили ему установить там памятник основательнице этой обители — великой княгине Елизавете Федоровне, которую большевики убили, сбросив в шахту. Обитель, которая находится почти напротив мастерской скульптора на Большой Ордынке, не отдали, но памятник разрешили установить. В таком месте, где его не видно с улицы и куда не мог подъехать кран. Ответственные лица ожидали, что он откажется от своей затеи, но Клыков и его помощники установили многотонный гранитный памятник вручную.

Были на пути Вячеслава Клыкова и другие преграды. В июле 1991 года, когда в Дивеевский монастырь крестным ходом переносились мощи Серафима Саровского, скульптор загорелся идеей ознаменовать это событие бронзовым памятником, причём установить его на том самом месте, где преподобный молился 1000 дней и ночей. Но не получилось — пришлось поначалу установить гипсовую копию, так как вся бронза в стране пошла на творения Зураба Церетели.

И поклонные кресты Клыков делал из бетона тоже не от хорошей жизни. И церемония установки памятников, у него проходят, в основном, очень скромно и буднично, без той помпезности, которую так любит Церетели. С этим придворным скульптором Клыков сталкивался не раз. В 2002 году власти Пскова задумали поставить памятник княгине Ольге. Церетели вызвался создать этот памятник и на долгое время исчез. Пришлось псковичам обратиться к Клыкову. Когда его памятник был уже сделан в бронзе, как чёрт из табакерки появился Церетели.

Сейчас в Пскове два памятника княгине Ольге. На первом, установленном у вокзала, она вооружена мечом и прочими военными атрибутами. На втором, который находится напротив Троицкого собора и кремля, Ольга изображена в образе любящей бабушки, воспитывающей своего внука — будущего крестителя Руси князя Владимира. Какой из этих памятников принадлежит Вячеславу Клыкову, легко догадаться. К этому надо добавить, что Церетели содрал с Пскова огромные деньги, а Клыков преподнёс свой памятник в дар городу.

За те 17 лет, которые были отмерены скульптору для установки его исторических вешек, Вячеслав Клыков воздвиг десятки памятников, причём не только политическим деятелям прошлого. Предполагалось даже, что он воздвигнет в Севастополе 50-метровую статую Христа Спасителя, но этот проект так и не был реализован.

В силу разнонаправленности устремлений, отношения Клыкова с правительством Москвы не сложились. На открытый конкурс монумента для Поклонной горы скульптор представил проект, которому очень многие эксперты отдавали предпочтение. Но вскоре конкурс прикрыли, а потом явочным порядком отдали заказ Церетели, который воздвиг на Поклонной горе безобразную мачту с трубящими амурчиками наверху.

В 1995 году Вячеслав Клыков установил белоснежную 50-метровую звонницу на поле под Прохоровкой, где в годы войны развернулось великое танковое сражение. На створках часовни каменная летопись истории России с древнейших времен до Парада Победы на Красной площади: двадцать четыре огромных многофигурных рельефа, насчитывающих около 130 образов. Звонница увенчана золотой державой, на которой выгравированы слова Христа: «Больше сия любве никто же имать, да кто душу положит за други своя». На державе была изображена фигура Богородицы.

Памятник соответствует древним российским традициям устанавливать на околицах селений вовсе не кресты, как сейчас, а часовенки с изображением святого — покровителя этого селения. Получается, что Богородица, установленная Клыковым на околице страны, покровительствует России и простирает над ней свой покров.

И встало здесь вместе с воинами земными воинство небесное. В памятнике Клыкова воплотился великий собирательный символ Великой победы.

В последний год жизни у него была своя «болдинская осень»: он поставил более 20 памятников. И самым значительным из них стал памятник киевскому князю Святославу, сыну князя Игоря и святой равноапостольной княгини Ольги. Князь Святослав сверг хазарское иго, победив Хазарский каганат.

«Дорогие братья и сестры, вы начинаете великое дело осмысления событий, связанных с разгромом князем Святославом Хазарского каганата в 965 году, — говорил Клыков. — Русскому народу в наше время важно знать, а главное правильно понимать суть этой судьбоносной победы. Верю, что, возжигая пламя знаний о подвигах Святослава, вы согреете миллионы русских сердец надеждою и верою в освобождение от гнёта нынешней сионистской олигархии».

Вячеслав Михайлович сказал всем нам, кто остался жить: «Ничего не бойтесь, идите и побеждайте зло в себе и в мире. Народ наш русский — народ-государственник. Он — основа русской и российской государственности. Наша беда в том, что сегодня мы разъединены и разобщены. Мы должны осознать свою силу. Наша сила в правде и единстве. Вместе мы богаче и сильнее. Это должен осознать каждый русский человек. И тогда мы победим. Правда за нами, за Россией правда! Она победит, и мы победим вместе с ней!»

Не секрет, что ещё начиная с поисков места для своего памятника Святославу Храброму, Вячеслав Михайлович Клыков столкнулся с невероятным противоборством. Разрешение на его установку не дали ни Астрахань, ни Волгоград, ни другие южные регионы. Но Вячеслав Михайлович не сдавался, на своём творческом пути ему пришлось не раз, самоотверженно отстаивать свои так называемые «крамольные» работы. Так, в 1987 году арестовывали его памятник преподобному Сергию Радонежскому, в 1997-м взрывали монумент Государя Николая II в Тайнинском под Москвой и памятник Царю-мученику в Подольске. Но, несмотря на всевозможные преграды, можно составить целый путеводитель по скульптурным работам В. М. Клыкова.

За памятник Святославу разгорелась целая битва и в печати, и во властных структурах, и даже на уровне религиозных организаций. Определённые церковные и светские чины продолжали ссылаться на то, что сын равноапостольной княгини Ольги и отец равноапостольного князя Владимира не был христианином. Истинная же причина напастей и проволочек была в том, что княжеский конь на памятнике топчет хазарского воина, который пытается прикрыться щитом со звездой Давида. И всё это будто бы «слишком уж откровенно» символизирует победу Руси над иудейским средневековым каганатом. Особенно усердствовали, вопили хасиды во главе с американским выкормышем, обнаглевшим Берл Лазаром.

– Святослав был совсем не такой, каким его представляют в наших никчёмных учебниках! – утверждал сам Вячеслав Михайлович. – Мол, «он любил сражение ради сражения, на государственные дела не обращал внимания». Святослав понимал всю опасность Хазарского каганата! Жил он в то время и видел его дела. Хазария – многовековой международный иудейский центр работорговли, государство, разжиревшее на захватнических войнах и контроле шёлковых путей! А простые жители этого каганата, были на положении рабов, подобно тому, как сейчас русские!»

Подобные суждения явно пришлись не по нраву влиятельным еврейским кругам. На скульптора обрушился шквал оскорблений, угроз, обвинений в антисемитизме, ксенофобии и прочее. Многие, вроде бы даже доброжелатели Клыкова, в конечном итоге дрогнули.

– Вячеслав Михайлович, «не стоит дразнить гусей», уберите эту звезду! – настойчиво отговаривали они его.

Но Клыков оставался непреклонен:

– Почему я должен убирать?! Доподлинно известно, что именно Хазарский каганат в то время имел государственную символику в виде шестиконечной звезды Давида… Раскопки на территории Хазарии тому подтверждение. Ну, давайте в угоду кому-нибудь будем опять врать против исторической правды! Я же не выдумывал это. Почему мы должны опять, перед кем-то трепетать, «извиняться»?

Наконец опальный памятник Святославу нашёл приют на белгородской земле. Правда, решено было установить его в сотне вёрст от самого Белгорода у врат не так давно поднятого из руин и известного в округе своими меловыми пещерами Холковского монастыря. И вот в конце 2005 года огромный, в шесть с половиной метров, памятник из бронзы доставили к месту чуть ли не в полной секретности. Когда памятник всё же подняли на холм, один из тех, кто помогал перевозить его, отошёл в сторону и с гордостью в порыве произнёс:

– Вот так стояла Русская Земля и стоять будет!

Всю последующую зиму и весну многие с нетерпением ждали официального открытия памятника. Но водворилась тревожная тишина. А 2 июня 2006 года всех ошеломила нежданная разящая весть: Вячеслава Михайловича не стало... Не странно ли это?!..

Памятник Святославу был открыт на сороковой день после преставления Вячеслава Михайловича. Скромно, довольно узким кругом.

В тихом уголке некогда грозных белгородских засечных рубежей, ещё издали, с дороги, приметна на одном из холмов застывшая фигура князя на коне. На высоком белокаменном постаменте, взору предстаёт величественный Святослав, который грозно занёс свой меч, над казалось бы, вновь скопившимися полчищами поверженных им единожды хазар-иудеев.

Хочется верить, что придёт то время, когда памятник великому русскому князю Святославу, открытия которого так и не дождался сам скульптор, люди смогут увидеть именно таким, каким его задумывал и создавал Вячеслав Михайлович Клыков. И сам памятник не останется навеки в ссылке в отдалённом месте, а встанет в одном из городов на берегу Волги или Дона ближе к тем историческим местам, где Святослав и одержал свои немеркнущие в веках победы над Хазарским каганатом.

Вячеслав Михайлович (19.10.1939, с. Мармыжи Советского р-на Курской обл.- 2.06.2006, Москва), российский скульптор и общественный деятель, автор многочисленных памятников деятелям рус. культуры, в т. ч. церковной, установленных в России, на Украине, в Сербии, Болгарии, Греции, Италии. В. М. Клыков род. в крестьянской семье, окончил Курский строительный техникум (1958), трудился на производстве. В 1960 г.

К. поступил на художественно-графическое отд-ние Курского гос. педагогического ин-та, где проучился 2 года и, разочаровавшись в характере обучения, решил поступать в художественный ин-т. В 1962 г. он стал студентом фак-та скульптуры МГХИ им. В. И. Сурикова (ныне МГАХИ им. В. И. Сурикова), который окончил в 1968 г., получив специальность скульптора-монументалиста (руководитель диплома Н. В. Томский). С 1969 г. — член Союза художников СССР и участник московских, республиканских, всесоюзных и международных выставок.

В первые годы по окончании, он искал собственный стиль, интересовался архаической скульптурой, которая привлекала его скупыми, но выразительными формами, каменные изваяния. Это увлечение нашло отражение в ранних его произведениях, в которых поиски простой и знаково-выразительной формы соединялись со знанием академической скульптуры. Формальные искания сопровождались пробой сил в использовании различных техник и разных материалов - бронзы, меди, известняка, мрамора и др. Первой монументальной работой В. Клыкова стал памятник детям-узникам концлагеря (Польша, 1973). Вскоре он выполнил памятник писателю, актеру и режиссеру В. М. Шукшину (с. Сростки, Алтайский край, 1975).

Постепенно внимание скульптора сосредоточилось на изображении деятелей русской истории и культуры. Он стремился передать духовное напряжение личности, драматизм её внутреннего мира, связанный с самоотречением ради справедливости, процветания Отечества.

Расцвет его творчества совпал с периодом, когда в России усилился общественный интерес к церковным традициям; начиналась эпоха возрождения забытых святынь. Первостепенной творческой задачей для него стало определить, в чём состоит особенность русской школы монументального искусства.

Важным этапом в его творчестве стала работа над монументом прп. Сергию Радонежскому, установленным близ Троице-Сергиевой лавры (с. Радонеж, Московская обл., 1988). Он стал первым в СССР памятником духовному лицу и был возведён без согласования с органами власти. Монумент расположен на холме, имеет высоту 3 м и представляет собой образ старца, на фигуре которого помещено рельефное изображение мальчика. Подобное соединение в одном изображении характерно для русской иконы. Впоследствии В. Клыков создал памятники многим деятелям православной Церкви — монахам, подвижникам, молитвенникам, святым… Большое место в его творчестве занимала тема защиты Отечества, военной истории.

Будучи сторонником объединения русского народа (русских, украинцев, белорусов) в единое государство, он состоял в руководстве многих национально-патриотических общественных организаций.

4 июня 2006 года — тысячи осиротелых в одночасье людей собралось на отпевании в московском монастыре, долгое, полное неутешной скорби прощание. Вереница машин, устремившаяся вслед за гробом сквозь Московскую, Тульскую, Орловскую, Курскую область, и на следующий день похороны в селе Мармыжи – на родине В. М. Клыкова.