Под парусом любви. Записки счастливой материМаленький домик, русская печка, Пол деревянный, лавка и свечка И ребятишек в доме орава. Вот оно — счастье!
Нам было далеко за двадцать, когда мы наконец встретились и поженились. Мы были похожи на два пиратских корабля, много лет «бороздивших просторы», собирая неправедное богатство. Слава Богу, это странствие закончилось — к берегу причалили два потрёпанных обломка, а на землю ступили два новых человека.
Теперь к нам не долетали настоящие ураганы — лишь иногда холодный северный ветер приносил несбывшиеся надежды, да ещё накатывали приступы морской болезни, которая почему-то мучила только меня, но щадила моего мужа. Проходили недели, мы научились не бояться ни бурь, ни ураганов, а моя болезнь разрешилась самым прекрасным образом: ровно через девять месяцев, как в кино, у нас родилась Полька, а семейная лодка обрела Парус.
Забегая назад
Целый месяц после венчания мы беззаботно наслаждались жизнью и вскоре узнали, что станем родителями. Поэтому несколько следующих месяцев меня буквально распирало от радости, гордости и жалости к себе. Ещё бы! За всю свою жизнь я не съела столько витаминов, не посетила такого количества врачей и не сдала столько разных анализов. А всё для того, чтобы узнать: беременность — не болезнь! До сих пор удивляюсь, как, несмотря на запугивания гинекологов, терапевтов и других узких специалистов, мне всё же удалось родить здорового ребёнка, ведь добрую половину своего «срока» я провела сидя в больничных очередях.
Бывали дни, когда я методично исполняла все предписания. Ела фрукты, слушала музыку, много гуляла на свежем воздухе, «смотрела на красивое», занималась спортом, становилась милой и нежной с окружающими. А бывало, наступали дни тяжёлые, когда с утра тошнило, к обеду спина «отваливалась», а к ужину оставалось одно желание — плюнуть в суп любимому мужу.
И всё-таки сейчас я вспоминаю это золотое время с особой нежностью: так бывает, когда уходит осень, осыпаясь на прощание яркими и тёплыми красками… С нами навсегда прощалось наше детство, осыпая нас последними безмятежными мгновениями.
Если бы да кабы…
В какой-то неуловимый момент нас «осенило»: поздно заводить черновики и точить перья. Каждый день придется писать начисто, а любая помарка может оказаться несмываемым пятном на полях нашей жизни. Ах, если бы можно было хоть пару страниц переписать заново! Кажется, дорожила бы минутами, словами, взглядами. Не упрекала бы мужа из-за стоптанных тапочек и вытянутых коленок. Не пила бы кофе с апельсинами. Не накупила бы гору журналов для будущих мам, а прочла всего две книжки. Не провела бы две бесконечных недели в путешествиях по детским магазинам и вовремя приметила бы, что во-о-он тот миленький костюмчик уже пятнадцатый, а письменный столик вряд ли пригодится малышу в ближайшие годы. Реже бы посещала вечеринки и чаще — всенощные бдения. Эх, если бы да кабы…
Загадка
У меня появилось ощущение, что от рождения нашего ребёнка каким-то тайным образом зависят все наши друзья и даже малознакомые люди. Вопрос «Ну, что? Когда?!» ставился вовсе не риторически: вопрошающие с неподдельным интересом ждали ответа. Здорово пригодилась многолетняя привычка отвечать вопросом на вопрос: всем «ожидающим в гости аиста» советую приготовить варианты заранее. В один прекрасный день на очередной вопрос своего шефа я уверенно ответила: «Сегодня!» А день был действительно прекрасный — праздник Вознесения Господня. Причастилась, взяла благословение и… через несколько часов оказалась в роддоме. Ой, ма-а-ама!
Так вышло, что злополучный вопрос «Когда?!» заслонил собой важный — «Где?» и главный — «Как?!». Три месяца мы пытались принять решение заранее, но так и не смогли… В конце концов всё решилось само собой: в родильный дом я приехала на скорой, а в предродовой палате надо мной склонился врач — тот самый, чей телефон мы готовились набрать три предыдущих месяца!
Думаю, что благодаря молитвам наших православных батюшек и бабушек роды прошли благополучно, и, как ни странно, именно они оказались самым приятным моментом в роддоме. А ещё там был православный храм — Божия помощь присутствовала во всём, чудесная и неоценимая. Об остальном умолчу, скажу лишь, что пустяки (вроде отсутствия горячей воды, нормальных кроватей и других условий пребывания, а также непостижимая текучесть врачебных смен, из которых ни одна не повторилась в рекомендациях по уходу за новорождённой) действительно забываются, стоит только переступить порог родного дома в обратном направлении, держа на руках своё чадо.
Вот оно, счастье!
Всем известно, что дома даже стены помогают. Не знаю, что бы мы делали без стен, но нам гораздо больше помогали бабушки. Целых три дня я пребывала в эйфории: ребёнок, слава Богу, здоров, ест, спит и даже улыбается. Если не считать пары нюансов, можно было бы вздохнуть: «Вот оно, счастье!»
Но тут-то и началось самое интересное. Пока у нас не было ни одного ребёнка, мы вынашивали несколько теорий воспитания. Когда же ребёнок появился — не осталось ни одной теории. Мечта о сладко спящей в своей кроватке нарядной малышке развеялась на четвёртый день. На пятый — у ребёнка начались колики. На шестой — валерьянку пил даже Полькин папа. Через неделю — разъехались наши бабушки, и мы остались одни.
Слава Богу, людей, знающих толк в детях, оказалось немало. Одна медсестра учила: «Купайте в марганцовке, всё пройдёт». Другая корректировала: «В марганцовке?! Вы с ума сошли. Испортите ребёнка». Педиатр расхваливал преимущества пелёнок; многодетная подруга предостерегала: «Не вздумай. Только памперсы!»
Мы, конечно, изо всех сил старались следовать библейскому наставлению: при множестве советов «состоится всякое дело», но иногда советов поступало такое множество и они так противоречили друг другу, что принять правильное решение было практически невозможно. Бывало, утром мы начинали лечить детский прыщик новомодной мазью, а вечером «ставили точку» обыкновенной зелёнкой.
…Иногда меня тянет сесть за письменный стол, обмакнуть перо в чернильницу и вдохновенно написать методичку по скручиванию «турундочек», брошюру о борьбе с опрелостями, пособие по грудному вскармливанию младенцев да ещё инструкцию по эксплуатации газоотводной трубки. Ведь шаг за шагом, день за днём мы находили свои собственные дороги, и каждая маленькая победа придавала нам сил и уверенности в себе. Главное событие
На крестины шли как на экзамен. Бабушки — с цветами, а мы — с замирающим сердцем: вдруг малышка как раз в ЭТОТ момент кушать захочет, или заснёт, или расплачется, или ещё чего похуже сделает? Ведь она ещё совсем маленькая, не понимает, какое важное и неповторимое событие ей предстоит пережить. Однако страхи оказались напрасными. Поля преподала урок нашему неверию: не пикнула даже тогда, когда батюшка трижды окунул её в купель — полным погружением!
«Серые» будни
Наши будни можно назвать какими угодно, но только не серыми. Глядя на эти дни с высоты трёхмесячного «полёта», вспоминаю слова одного человека, сказанные нам вскоре после рождения Полины: «В вашей жизни теперь не будет и двух дней, похожих друг на друга». Так и вышло: многообещающие дочкины улыбки, умилявшие нас целое утро, легко превращались в горький плач с самыми настоящими слезами. И так же легко и внезапно слёзы высыхали, уступая место весёлым ямочкам на милой физиономии.
Пожив в таком режиме пару месяцев, мы перестали впадать в крайности: не вызываем скорую при виде какашек зелёного цвета, не спешим подавать документы в консерваторию, услышав, как чудесно девочка «поёт». До сих пор искренне удивляюсь, как это раньше я могла не высыпаться, нежась в кровати всю ночь напролёт. Настоящим открытием стало то, сколько разных дел можно переделать за два часа в перерыве между двумя кормлениями. А поездка в супермаркет за памперсами по количеству впечатлений затмевает круиз по Средиземному морю.
Однажды я заметила, что мир для нас сузился до пределов детской кроваткиё. Папа метко уточнил: «Не сузился. Расширился!» Я подумала и согласилась. Действительно, ведь мы ничего не потеряли, кроме пустоты, которую долгие годы заполняли ленью, самодовольством и стремлением к комфорту.
То, что скрывалось между строк
Пару раз опускались руки. Даже плакала в подушку. За окнами летний зной, в телевизоре — пальмы, в журнале — яхты. А тут ещё подруга из Коктебеля звонит: послушай, говорит, как море плещется и чайки кричат. Слушаю. Представляю: лежу я сейчас на пляже, как все нормальные люди, принимаю солнечные ванны, устрицы лениво глотаю. Рядом — муж любимый в панамке, бронзовым загаром отливает…
И мечтать бы мне дальше, но после панамки что-то начинает барахлить. В сладкие грёзы вкрадывается реализм. Ну, хорошо, пролежим мы на пляже недельку, другую… И что в результате? Стойкое раздражение от «пляжных мелодий», чемодан сувениров (вроде ракушек с надписью «Алушта-2005»), дизентерия от немытых фруктов, головная боль от «домашнего» вина да загар облезлый…
И вдруг рядом как засопит кто-то! Я прямо подскакиваю: кто? что случилось? чей это ребёнок?! И когда понимаю, что не «чей», а наш, долгожданный, родной, любимый, то такая радость необыкновенная вдруг наполняет сердце, что плакать хочется! И вовсе не от тоски по утраченной обломовщине…
Рождение ребёнка наполняет не только день — заботами, но и жизнь — новым смыслом: оказывается, недосыпать ночей и отдавать всё своё время маленькому беспомощному человечку гораздо важнее и интереснее, чем лежать с книжкой на диване. А главное — и море, и устрицы, и пальмы — это всё не то, не о том мы говорим… Потому что всё это я готова, не задумываясь, отдать за единственную улыбку нашей дочери. Алина Кокорина |
ПОПУЛЯРНОЕ ВЧЕРА ОБСУЖДАЮТ
МЫШЕЛОВКА ЗАХЛОПНУЛАСЬ? УЭК (БИОМЕТРИЧЕСКИЙ ПАСПОРТ) – ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ОТРЕЧЕНИЕ ОТ ХРИСТА, ДАЛЕЕ – ЗОМБИРОВАНИЕ И ПЕЧАТЬ
Главные новости / Публикации / Православие / Глобализация / Апостасия / Апокалипсис / Эл.концлагерь / УЭК | 20 августа 2012
0
1 017 496
8 октября 2024
Просмотров: 7 113
|