Верно заметил игумен Агафангел (Белых), нередко появляющийся в соцсетях Интернета: «Какой-то иррациональный символизм во всей этой топонимике нынешней войны, развязанной украинской неонацистской хунтой против собственного народа, — в Одессе народ сожгли на Куликовом поле, а сейчас все силы киевской армии направлены на то, чтобы уничтожить маленький город с названием Славянск».

Празднование Великой Победы в Киеве фактически отменено. Вместо георгиевской (гвардейской) ленты высосан невесть откуда некий опиумный «красный мак», напоминающий отверстие от «кули в лоб», а в Харькове, где 9 мая всегда было Днем всенародного празднования, аваковский ставленник глава облгосадминистрации Игорь Балута из соображений «безопасности населения» отменил парад и концерт, хотя войсковые подразделения Харьковщины тщательно готовились к нему.

Украинские телеканалы — те, что вещают для «едыной краины», в эти дни даже крутят ролики, на которых дети и ветераны говорят о Великой Отечественной войне, в сетки вещания ставятся фильмы о нашей Великой войне — советские и российские. Это тщетная ложь «замирения», в том же духе, что и реплика «вешать будем потом».

Политолог В. Корнилов так комментирует ситуацию: «Ну что ж, логично, нацисты при власти — потому День Победы повсеместно и отменяют. Зато дни рождения Бандеры и день «СС Галичина» будут отмечать шумно и весело. Еще несколько лет — и день рождения Гитлера может стать официальным праздником... Мне в этой связи интересно: если «власти» якобы не могут обеспечить безопасность проведения парадов Победы в одном конкретном месте в каждом крупном городе в связи с «возможными провокациями», то как они собираются обеспечивать безопасность во время «президентских выборов» во множестве мест, где будут располагаться «избирательные участки»? Или там «возможные провокации» невозможны?! Раз уж не в силах провести мероприятия ко Дню Победы, то признавайте, что и настоящие выборы провести не в состоянии!»

* * *

Великая Отечественная война 1941-1945 гг. – это война против нашествия, руководимого безумцем, помраченного нацизмом, стала самой страшной в истории Руси, в истории человечества, коснулась каждой нашей семьи, унесла десятки миллионов жизней. До сих пор патриоты-следопыты находят на местах боев немалое число останков наших воинов, увы, не захороненных, — столь велики были потери.

Для всех нас, выросших в общем большом Отечестве, война была и остается и Великой, и Отечественной. Мой отец, Александр Минаков, не дожил до 60-летия Победы три месяца, но все годы, что были ему отпущены после войны, много рассказывал о войне, думал, видел ее во сне. Она длилась в нем как мина замедленного действия и спустя 17 лет после окончания отняла у него зрение.

Из оккупированного фашистами голодного Харькова в оккупированный же Белгород (80 км!) в первые дни именно что лютого февраля (февраль по-украински — лютый) 1942 г. мой отец, тогда тринадцатилетний мальчишка Саша Минаков, с 16-летней двоюродной сестрой Женей пешком отправился по 40-градусному морозу. С незаживающей раной (от осколка авиабомбы) на ноге — к родичам, за продуктами. Однако нужно было выжить в страшном Харькове, занявшем потом по статистике второе в СССР место после Ленинграда по относительному количеству потерь населения в дни войны (за время вражеской оккупации сократилось с полутора миллионов до 150-200 тыс. человек).

…Остался Харьков оккупационный в памяти Шурки Минакова и повешенными на балконах его дома. Многое он пережил в эти два года: неоднократный переход города от наших войск к немцам и обратно; разбомбленные здания пассажа и Дворца пионеров на пл. Тевелева (ныне Конституции), где до войны он занимался в различных кружках, прежде всего в танцевальном и тракторном; Дробицкий Яр за ХТЗ, где расстреляли около четырех десятков тысяч харьковских евреев, а заодно пришедших на выстрелы крестьян из поселка Рогань. Говорилось тогда и о машинах-душегубках, которые, кстати, были опробованы нацистами именно в Харькове, — так уничтожали заложников, взятых на улицах города в ответ на взорванную (тоже впервые в истории) подпольщиками радиомину.

О Дне Победы 1945-го осталось воспоминание отца, записанное для стенной газеты. В нем присутствует сиюминутное дыхание живого свидетельства. «Было светлое утро 9 мая 1945 г., я в рабочей одежде, в отцовской засаленной фуфайке отправился на Харьковский вагоноремонтный завод, на котором работал слесарем-инструментальщиком с 15 лет (с 1944-го). В нашей квартире не было радио, и главную новость я узнал от пацанов. Они играли во дворе, но окружили меня и радостно наперебой кричали: «Шурка, не ходи на завод! По радио объявили, что сегодня — День Победы, закончилась война!» Но разве мог я не явиться к 7 часам утра на рабочее место, к станку!

Заводские ворота были распахнуты настежь, а двор — посыпан песком. И уже была сооружена трибуна. Двор заполнился возбужденными, радостными людьми. Состоялся митинг. Не оттуда ли помнятся эти слова: «Друзья, подруги, граждане, — народ! / Вот он пришел, день радости высокой! / С усталых лиц сотрем солёный пот / И поглядим с улыбкою широкой / На все вокруг: на солнце, на сирень, / На жизнь, на май, на первый мирный день!..»

После митинга объявили, что сегодня — праздничный день, нерабочий. Я сразу же пошел в магазин, получил 700 рабочих граммов хлеба по хлебной карточке за 9 мая. Взволнованный, вернулся домой, где увидел маму в слезах — с моей почти 4-летней сестренкой на руках. Так началась наша новая мирная жизнь».

Чудом выжила осенью 1942 г. и моя мама, Светлана, тогда семилетняя. Вместе с ее мамой, Анной Михайловной, бабушкой Анисьей Вячеславовной, тетей Евгенией Михайловной и с родной сестрой, грудным младенцем Лидией, они были вывезены из г. Богучара Воронежской области немцами в лес для расстрела — как семья командира Красной армии, фронтовика. Вместе с другими такими же семьями. Их тогда спасло чудо, но последующие тяготы зимовки в лесу оставили в живых не всех — моя прабабушка той зимой скончалась. Дочери, тоже истощенные голодом и болезнями, хоронили ее у сторожки лесника, вырыли, как смогли, — ложками! — в мерзлой земле неглубокую могилу, но тело покойной растерзали ночью волки.

* * *

Мы воевали с врагом всем своим народом, единой Советской страной. Кровь – за наиболее пострадавшие от фашистских пришельцев «Белоруссию родную», «Украину золотую» – проливали уроженцы и совсем далеких земель, и близлежащих.

Едва ли найдется село, скажем на Смоленщине или в Тверской губернии, где не было бы героев войны, которые освобождали от немецко-фашистских захватчиков Украину. Писатель Ирина Ушакова рассказывает о своих земляках, в частности о Павле Степановиче Мамкине, крестьянине деревни Бурцево Оленинского района Тверской области. Курсант 1922 г.р., совсем мальчишка, стал командиром пулеметного отделения 221-го полка 77-й гвардейской стрелковой дивизии, получил за Сталинград орден Красной Звезды. А при форсировании Днепра переправился первым, вывел свое отделение во фланг противнику, внезапным броском ворвался во вражескую траншею, открыл огонь, отвлекая внимание на себя, дал возможность соратникам форсировать Днепр. В ночь с 1 на 2 октября 1943 г. уничтожил около ста немецких солдат и офицеров. Погиб 18 октября, за полмесяца до освобождения Киева. Посмертно Павел Мамкин удостоен звания Героя Советского Союза. В Оленино есть улица П. Мамкина.

Память о фронтовиках-оленинцах собрана в трех томах, и почти все Герои Советского Союза — освобождали Украину. Генерал-лейтенант Герой Советского Союза Андрей Григорьевич Фроленков, уроженец Оленинского р-на, 1904 г.р., также участвовал в битве за Днепр.

«Двадцатилетние русские ребята, оставляя свои смоленские да тверские деревни, которые почти все были дотла сожжены фашистами, шли освобождать Украину от немецко-фашистских захватчиков», — отмечает И. Ушакова. Герой Советского Союза Тимофей Петрович Северов, тоже крестьянин, из деревни Кобыльница того же Оленинского р-на, 1923 г.р., гвардии старший лейтенант, командир батареи 206-го Гвардейского полка 3-й Бахмачской легкой артбригады, одним из первых вместе со своей батареей переправился на правый берег Днепра. 5 октября 1943 г. артиллеристы отбили на плацдарме три контратаки, а 6 октября северо-восточнее Медвина противнику удалось потеснить наши части, гитлеровские автоматчики внезапно появились на огневых позициях батареи, следом пошли немецкие танки. Прямой наводкой батарейцы Северова уничтожили три танка, восемь автомашин с пехотой. Больше суток артиллеристы Северова держали под обстрелом дорогу из Медвина к переправе, пока остальные подразделения занимали плацдарм по Днепру.

И Церковь наша всегда была со своим народом. Есть и такие факты: общецерковную танковую колону из 40 танков Т-34, построенную на средства верующих, передавал танкистам митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич) — у деревни Горелки под Тулой; вручил он им также часы и складные ножи. Позже часы спасли жизнь командиру 2-й танковой роты 516-го полка А. Н. Бондареву: осколок застрял в механизме часов в сантиметре от сердца.

12 июля 1986 г. вместе со съемочной группой ЦСДФ мне довелось побывать на Прохоровском поле, у села Прелестное, где 12 июля 1943 г., в Петров день, состоялось крупнейшее в истории танковое сражение. Снимался документальный фильм для Белгородской диорамы этой битвы. Запомнилось многое, но особым чувством единения резанули слова ветерана, участника того страшного боя. Старый узбек, нередко после войны приезжавший в места своей боевой славы, где огнем опалило его молодость, обращаясь ко всем, произнес такие слова: «Мы одна человек: русский, таджик, узбек! Мы никто не боимся! Мы всех победим!»

7 мая с. г. в поселке Усть-Орда, центре Усть-Ордынского Бурятского округа, в семидесяти километрах от Иркутска, открыта мемориальная плита в честь Иннокентия Баторова — бурятского героя из Нукутского района Иркутской обл., молодого учителя, в августе 1945 г. автоматчика в составе 205-й танковой бригады, повторившего подвиг Александра Матросова. На подступах к городу Хайлару, где располагалась двухсоттысячная японская группировка. «В годы Великой Отечественной войны из Усть-Ордынского Бурятского округа на фронт ушли 22 тысячи 630 наших земляков, 5 тысяч 801 человек не вернулись с поля боя, и среди них — И. Н. Баторов, которому было чуть больше двадцати лет», — отметил глава округа А. Прокопьев на торжественной церемонии, которой не помешали внезапный затяжной снегопад и сильный ветер. Наши бурятские друзья подчеркивают и нам эта память кажется очень важной: И. Баторов — уроженец улуса Дунда Зоход, рода бухэд. На его родине, в Заходах, давно стоит стела в память о всех погибших на войне заходцах, с указанием и его имени. Его имя носила пионерская дружина в Новоленинской средней школе. Ежегодно проводится турнир по борьбе — памяти Иннокентия Баторова.

* * *

«Мы – один человек!» Весь мир так и говорил: русские победили германский нацизм, фашистскую ось «Берлин-Рим-Токио». И это действительно была победа русской цивилизации, СССР – советского воплощения Российской империи, в составе которого расцветали все народы.

Процитируем Уинстона Черчилля: «Ни одно Правительство не устояло бы перед такими страшными жестокими ранами, которые нанес Гитлер России… Но Советы не только выстояли и оправились от этих ран, но и нанесли германской армии удар такой мощи, какой не могла бы нанести ей ни одна другая армия в мире... Чудовищная машина фашистской власти была сломлена превосходством русского маневра, русской доблести, советской военной науки и прекрасным руководством — советских генералов... Кроме советских армий, не было такой силы, которая могла бы переломить хребет гитлеровской военной машине... Именно Русская Армия выпустила кишки из германской военной машины...»

Станислав Минаков

9 мая 2020 Просмотров: 9 029