В минувшее воскресенье наблюдал постыдную сцену около Благовещенского кафедрального собора. У входа в храм видел объявление на китайском языке — рядок иероглифов о чем-то извещал наших заречных соседей.

Прошел мимо. А когда выходил из храма, то остолбенел от полной цинизма картины. На церковным пороге, перед самым объявлением на китайской «мове», табунок соседей из Поднебесной нерешительно переминался с ноги на ногу. Девушка в платке требовала с переводчицы деньги за вход в храм… Китаянка густо залилась краской, затем полезла в сумочку, достала мятые купюры и начала их растерянно считать.

— Сколько с вас просят денег? — спрашиваю у нее на китайском языке.

— Пятьсот рублей, — тихо отвечает она.

Не выдерживаю и говорю христианке в платке:

— А вам не стыдно брать с людей деньги за вход в храм Божий?

— Они — китайцы! — как обухом по голове ударила меня ответом дева в платке.

— Они — люди, создания Божии, а вы берете с них деньги за вход в дом Божий. Понимаете, не ваш, а Божий! — говорю я.

— Я по благословлению, — на октаву ниже отвечает мне кассирша.

— Мужчина, она по благословению это делает, а не по своей воле, — вступились за нее две товарки.

— Вы же христианка? — продолжаю я.

— Она по благословлению. А вы не судите! — привычным словесным штампом ответил мне церковный причт.

Спускаюсь с крыльца храма, во дворе стоит молодой рослый священник. Диалог с ним можно рассказывать со сцены как концертный номер.

— Здравствуйте, батюшка!

— Здравствуйте!

— Скажите, а почему с людей берут деньги по пятьсот рублей за вход в храм Божий?

— Что вы?! Не по пятьсот, а по пятьдесят, с китайских туристов…

— У Бога нет туристов, у него все люди.

— А нам на что-то же надо все это содержать?! Берут же деньги за вход в Исаакиевский собор, за вход в храм Спаса на Крови…

— Вы говорите про музеи, а я вам про храм Божий.

— За вход в храм Христа Спасителя тоже берут деньги, — не сдается поп.

— Вы, как христианин, считаете это нормальным? — тоже не сдаюсь я.

— Мы берем деньги на содержание экскурсовода, — парирует мой собеседник.

— При мне люди за деньги зашли в храм без экскурсовода, — говорю я.

— А вы знаете, как они себя ведут в храме без экскурсовода?! — спрашивает визави тоном человека, знающего страшную тайну.

— Как все туристы в мире, может, кто и шумит, то это по незнанию, — замечаю я.

— Знаете, как на них люди жалуются?! — он меня снова уводит от темы.

— Скажите, как вас зовут? — заканчиваю я разговор.

— Отец Венедикт, — отвечает мой собеседник.

Да-да, он так и сказал: «Отец…»

Я проехал 35 стран мира. Нигде, слышите, нигде не видел, чтобы брали деньги за вход в христианские храмы. За вход в музей берут. За посещение Божьего дома — нет.

Я бывал в соборах и маленьких костелах Польши и Франции, тихо стоял в храмах Белграда и сербского городка Суботица, молчал в бедной церковке в молдавской деревне и соборе австралийского Сиднея. Молился в храме турецкого Стамбула. И нигде с меня не потребовали ни копейки. Ни единого цента или грошика.

Я по-старомодному глубоко убежден: таинствами не торгуют, входных билетов в Божий дом не бывает. Слышите, люди в рясах, клобуках и подрясниках — не бывает!

Вы привычно скажете, что храм надо содержать. И будете правы. Но ваш прайс и так не благотворителен. Свечка тоньше пальчика младенца стоит 50 рублей. Одно имя, за которое вы обещаете молиться ровно сорок дней, — 150 рублей. У вас есть фиксированная, помноженная на галопирующую инфляцию цена за крещение, отпевание, венчание и прочие обряды и таинства… Вам все мало?! Теперь вы решили брать деньги с людей просто за вход в храм?

Вы просто обнаглели, господа…

Посмотрите, сколько стоят облачения для епископа? На его наряды денег уходит как на месячное питание в районной больнице. Зайдите на сайт церковных мастерских по имени Софрино. Там митры, панагии и прочие облачения продаются по цене иномарки.

Мой вопрос (на который, я знаю, ответа не будет), но все же… Он архиепископу Благовещенскому и Тындинскому Лукиану. Леонид Сергеевич Куценко, скажите, сколько стоят ваши облачения? А еще скажите, каков годовой доход вверенной вам епархии? И сколько она заплатила налогов? Полагаю, что фискальные органы в ту бухгалтерию носа не суют. Видимо, боятся, что Бог накажет…

Ну, а если серьезно, то от увиденного и услышанного стало грустно и больно. До омерзения. Почему-то в душе появилось чувство, что Бог, узнав, что за посещение его дома берут (вернее требуют) деньги, тихо вышел из этого храма. Бесшумно спустился по ступенькам. И ушел. Не оглянувшись…

Он по-другому поступить просто не может.

Александр Ярошенко,

"АМУРСКАЯ ПРАВДА", 15 июля 2019 г.

16 июля 2019 Просмотров: 3 547