Ювенальные подходы "защитника детей " Павла Астахова

Двуликий П.Астахов. Во время своих зарубежных визитов Уполномоченный по правам ребёнка при Президенте обсуждает подходы России в сфере ювенальной юстиции

Сколько бы ни длились времена жизни человеческой, никто не в силах отменить истины евангельской: «Нет ничего тайного, что ни стало бы явным».

Уполномоченный по правам ребёнка при Президенте – должность непонятная. С одной стороны – отсутствует в Конституции, но заветное «при Президенте» обеспечивает не только реальность существования, но и почести уровня вип-класса за счёт проверяемых регионов во время инспекционных поездок по стране.

Регламенты поездок также отсутствуют, содержание отчётов о них неизвестно, но предваряющий появление хозяина «детский спецназ» позволяет карать регионы по-настоящему: тут – за вопрос не вовремя, там – за оторванный линолеум, а здесь – за статью с изложением собственного мнения по проблемам отрасли.

Опять же – закон персональный, только об одной должности, но отчего-то позволяет создавать всероссийскую сеть уполномоченных с вертикальным подчинением.

Деятельность Уполномоченного должна регулироваться отечественным законодательством, но по непонятной причине всё происходит по-другому: он не подлежит допросу, то есть неподотчётен, имеет доступ к любым документам, включая охраняемую Конституцией (ст. 23 и 24) личную и семейную тайну, и делает основанием своей деятельности приоритет прав ребёнка.

Защита прав ребёнка в семье – это ювенальный маркер, означающий уничтожение закреплённых законом прав родителей (ст.17ч.2 и ст.60 Конституции РФ, ст.64 Семейного кодекса РФ), уничтожение семейной иерархии, разрушение суверенитета семьи.

Собственно, Павел Алексеевич так и начинал действовать: в 2010 году при вступлении в должность заявил, что отныне запрещает шлёпать детей и ставить их в угол и выступал за введение ювенальной юстиции и создание ювенальных судов.

Затем, когда протесты общественности против его инициатив достигли апогея, заявил в программе «Итоги недели» на пятом федеральном телевизионном канале (27 февраля 2011 г.): «Мы занимались со специалистами, со специалистами своего дела, которые выяснили, что часть этих акций финансируется лицами, которые, в том числе, составляют так называемое педофильное лобби».

Ну что ж, Павлу Астахову, защитившему в 2005 г. 19-летнего Хабибулу Пахтахонова от уголовной ответственности за совращение 10-летней девочки Вали Исаевой, виднее.

В 2012 году П.Астахов публично заявлял, что ювенальная юстиция неприемлема. Затем в период принятия «закона Димы Яковлева» выступил (правда, не сразу) против иностранного усыновления российских детей, «забыв», что добивался его с 2010 года, продвигая подписание соглашений об отправке русских детей за рубеж с США, Италией, Францией, Испанией.

В 2013 году он продолжил начатую в декабре 2012 г. тактику протеста против иностранного усыновления, и можно только приветствовать его намерения, о которых он заявляет.

Но вот незадача: усыпляя общество «правильными» словами, Павел Алексеевич за спиной у народа обсуждает сотрудничество России с другими странами, в частности, Швецией, в реализации ювенальных подходов.

Информация размещена на сайте Посольства Российской Федерации в Королевстве Швеция, и по определению не может быть недостоверной.

Она гласит: «30-31 октября 2012 г. состоялся первый официальный визит в Стокгольм Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка П.А.Астахова. В ходе насыщенной программы пребывания Уполномоченный провел переговоры со статс-секретарями Министерств здравоохранения, социальных дел и юстиции Швеции Р.Марселинд и М.Вальфридссоном, экспертами шведского правительства в области защиты прав детей, а также встретился со своим визави – Уполномоченным по правам ребенка Швеции Ф.Мальмбергом и посетил Детский центр Стокгольма. Состоялся обстоятельный обмен мнениями по проблематике семейного права. Было констатировано, что в целом подходы наших стран в сфере ювенальной юстиции совпадают: как российские, так и шведскиезаинтересованные ведомства активно работают в направлении защиты прав детей. По итогам переговоров была достигнута договоренность о поддержании рабочих контактов».

Итак, Уполномоченный по правам ребёнка при Президенте осуществляет встречи с коллегами-ювеналами и обменивается информацией об активной работе заинтересованных российских ведомств в сфере ювенальной юстиции.

Интересно, что такое происходит за нашей спиной, о чём мы пока не должны знать? И почему это от нас скрывается?

Подобные Уполномоченному по правам детей структуры не хотят знать и наше истинное мнение о происходящем. Создавая при себе Общественные советы, они используют лояльность их участников как буфер между собой и истинной семейно-родительской общественностью. А так же, как ресурс поддержки в обществе – «от имени народа».

И мотивации к тому, чтобы узнавать об истинном мнении этого самого народа, у них никак не складывается.

Наверное, обо всём, что таят в себе упомянутые ювенальные подходы «Уполномоченного по правам ребёнка при Президенте», мы узнаем совсем скоро.

Но, возможно, слишком поздно.

Или, всё-таки, не опоздаем?